Малыши в подарок (СИ) - Богда Ксения (читать книги без TXT, FB2) 📗
– Я из тебя каждое слово буду вытягивать или ты просто сразу расскажешь всю историю?
Навожу детям смесь и складываю в голове мысли, чтобы ничего не упустить и не пропустить в своем рассказе.
– Захар застал меня как раз в тот день, когда я собирала шмотки. Привез тест. Ну я тебе это рассказывала.
Ада угукает. Подпирает подбородок, изображая полную концентрацию на моих словах.
– И предложил жить у него, чтобы он познакомился с детьми и провел с ними максимальное количество времени.
– Класс, – вскрикивает подруга, – продолжай, мне пока все нравится.
И лицо такое довольное, как будто в лотерею выиграла миллионов двадцать.
– Я подумала и решила: раз у него такое рвение к детям, то я просто не могу обломать ему крылья. Дала ему шанс, мало ли, вдруг он реально хороший отец… будет.
– Вот это ты молодец, Юль, – Адка становится серьезной, – прям я тебя ещё больше зауважала, что ты так здраво рассудила и приняла единственное правильное решение.
После слов подруги мне становится легче дышать. Именно её поддержки я и ждала все эти дни. Она, как никто другой, меня понимает. Ведь когда-то сама переживала то, что Сергею пришлось говорить о рожденном сыне.
Но там и Сергей пер как ледокол к своей цели.
– Не волнуйся, деньги за бронь я тебе верну.
Подруга цыкает.
– Перестань. Вот ещё давай с тобой каждую сотню считать и попрекать друг друга. Хорошая же дружба получится.
До меня долетает плач Евы, и я ускоряюсь с приготовлением смеси.
– Ну а у вас там как, Ада?
– Все отлично, – на лице подруги появляется счастливая улыбка, и мне становится так хорошо, так радостно за неё, – Сережа тут намекает на второго. Уже. На тебя насмотрелся и хочет девочку.
Смеюсь.
– Тебе ещё рано. Игорю всего шесть месяцев.
– Вот я сказала то же самое. И сказала, что он может остаться без кое-чего, если допустит мою беременность.
– И что он? – фыркаю.
– Я была убедительна, и он согласился повременить.
К Еве подключается требовательный рев Егора, и я чуть ли не роняю телефон.
– Ой, все, мне пора кормить малышню и укладывать их. А то сейчас они соседей на уши поставят.
– А вы с Захаром как вообще? – игриво поигрывает бровями Адка и хитро улыбается.
Цыкаю.
– Да никак. Мы живем на безопасном расстоянии друг от друга. Всё, убежала. Созвонимся, – посылаю воздушный поцелуй и отключаюсь.
Укладываю близнецов, постоянно прислушиваясь к звукам в квартире, но, несмотря на поздний час, Захара все ещё нет дома. Давлю в себе желание написать ему сообщение и узнать, все ли у него в порядке. Но сильнее стискиваю зубы и сосредотачиваю все внимание на Еве и Егоре.
Они, как две звездочки, развалились на кровати в обнимку с бутылочками, а мне приходится чуть ли не в воздухе висеть, чтобы не придавить их.
Надо будет соорудить баррикады между нами на ночь, как я это делала все прошедшие ночи. Но не замечаю, как под сопение деток сама уплываю в сон.
А просыпаюсь от боли в спине и грохота от собственного падения. Моргаю, соображаю, что произошло. Но единственное, что мне приходит на ум, — что я таки загремела с кровати.
Дети продолжают спать, словно ничего не произошло. Зато в комнату залетает взъерошенный Захар.
Щурится от света ночника, оценивает взглядом обстановку и останавливает на мне взгляд.
Выдавливаю улыбку и пытаюсь встать с пола. Волков хмурится.
– Нет, это какой-то капец. Завтра едем за кроватями детям. Иначе ты себя с пола не соскребёшь.
– Я просто забыла подушки между нами положить.
Захар закатывает глаза и громко рычит. Шикаю на него. Если Ева с Егором не проснулись от моего падения, нет гарантий, что они не соскочат от его рыка.
– Не спорь, женщина. Я сказал, за кроватью едем.
Хочется в этот момент козырнуть ему, но держусь. А то совсем зазнается.
Захар преодолевает расстояние между нами и протягивает руку. Смотрю на его ладонь и принимаю помощь.
Дергает на себя, а я не удерживаю равновесие и врезаюсь в его грудь.
Он резко выдыхает.
– Извини, – шепчу, еле шевеля пересохшими губами.
В свете ночника его глаза кажутся двумя провалами, и от этого вдохнуть нормально не могу. Затягивает меня в эти омуты.
Дыхание Захара вырывается резкими толчками.
– Юлька-пулька, вот что за фигня? – как-то обреченно выдыхает.
– Извини, что разбудила своим грохотом.
– Заткнись, а…
Хлопаю глазами. Поднимаю лицо, чтобы высказать ему, что я думаю о его манерах, но не успеваю и звука произнести.
Захар зарывается в мои волосы и притягивает к себе. А в следующий миг впивается в губы, посылая по всему телу волну жара.
Щетина царапает щеки, но от этого все нервные окончания только оживают. В груди случается переворот. Сердце как будто совершает кувырок.
Из меня вырывается всхлип, а Волков сильнее стискивает меня в руках. Дышать не могу, но мне плевать. Я, наоборот, стараюсь срастись с ним. Стать единым целым. Сама не выдерживаю и обвиваю его шею. Сжимаю в кулаке футболку. Хочется сорвать её.
А память так услужливо подкидывает мне картинки нашей единственной ночи. Горячие губы спускаются по шее, вызывая трепет и дрожь. Вокруг все исчезает.
– Хочу тебя, – выдыхает мне в шею и утыкается лбом в мою ключицу, – но это же все похерит.
Эти слова отрезвляют. Вырывают из забытья. И Захар будто чувствует перемены во мне, отступает. Болезненно морщится.
– Завтра. Кровать, – будто сам себе говорит и выходит из комнаты, оставляя меня наедине с мыслями.
Оттягиваю воротник пижамы, чтобы глотнуть воздуха.
Что это было, блин?
Под подушкой настойчиво жужжит будильник, но я никак не могу заставить себя разлепить глаза. А все потому, что много думала о Захаре, и о поцелуе. И о том, что мне, оказывается, не все равно на его прикосновения и ласки.
Да я сама не против его пожамкать и позажимать. И уснула я под утро почти из-за этих всех фантазий своих нездоровых.
Резко открываю глаза и жмурюсь. Как будто песка сыпанули. Перекатываюсь на край кровати и сползаю как гусеничка на пол. Проверяю одни глазом, спят ли малыши.
Жаль, что каша сама себя не приготовит и у меня нет выбора, кроме как встать. Плетусь в ванную. Может, холодная вода улучшит мое самочувствие. Потому что сейчас хочется плюхнуться на кровать и, завернувшись в одеялко, притвориться шаурмой.
Умывание не сильно исправляет ситуацию, и приходится на ощупь пробираться в кухню. В щелочки, которые удалось сделать из глаз, мало что видно, но мебель я благополучно обхожу.
А вот через секунду врезаюсь во что-то… теплое. И большое. И это большое охает, подхватывая меня за талию.
– Доброе утро, – большое фыркает и говорит голосом Захара, – не думал, что ты с утра такой совенок.
Издевается, гад.
– Кто придумал эти ваши утры? – бурчу под нос и пытаюсь открыть глаза.
– Да, какой-то нехороший человек, – ржет Волков.
Почему он такой довольный после пробуждения? Поднимаю на него недовольный взгляд.
– А ты что такой счастливый утром? Не желаешь приготовить вместо меня кашу детям?
Захар резко затыкается и смотрит на меня как на пришельца.
– Что такое, папочка? – невинно хлопаю глазками.
Захар коварно улыбается. Наклоняется к уху, и у меня на коже моментально появляются мурашки.
– Покажешь как?
– А Гугл не поможет? – заламываю бровь.
– Зачем мне Гугл, если у меня в руках мать моих детей?
Протягиваю руку и замечаю, что Захар передо мной по пояс обнаженный. Сглатываю тут же ставшую вязкой слюну.
– По рукам, – проталкиваю сквозь ком в горле.
А я уже и забыла, какое у него притягательное тело.
– Вперед, – Захар разворачивает меня к плите и дает по попе.
– Эй, – дергаюсь.
– Для ускорения, Юлька-пулька. А то ты ещё спишь, походу.
Показываю ему язык. Он встает за спиной, прижимая меня бедрами к столешнице.
