Мой идеальный смерч. Дилогия (СИ) - Джейн Анна (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT) 📗
Ольга встретила Диму на пороге, заплаканная, растрепанная и почему-то невероятно хорошенькая, и Чащин, не испугавшись женских слез, уже совершенно привычно обнял ее, стал шептать слова утешения и сумел найти такие, которые действительно смогли Олю немного успокоить.
Отец девушки был в длительном отъезде, вечно занятая мама не стала бы заморачиваться и вызвала бы специальную службу, бабушка гостила у родственницы, а сама она была не в силах даже смотреть на неподвижное тело любимца. Поэтому заснувшую вечным сном собаку они похоронили вместе, за городом, на невысоком холме, который со стороны трассы выглядел, словно обитый зеленым бархатом — такая мягкая, густая и ровная трава росла на нем.
Дима обо всем позаботился сам. Попросил у двоюродного брата машину — тот приехал и отдал ключи, и вместе парни перенесли мертвую овчарку в багажник. После Чащин сел в авто, заехал к себе домой за лопатой и за чем-то еще, затем в магазин, а потом повез вновь заплакавшую девушку за город. Там, на опаленном солнцем холме, под сенью единственного на нем дерева, непонятно как попавшего в это место, сам выкопал яму, осторожно положил в нее собаку, и забросал ее землей. Овчарку Князевых он видел всего лишь несколько раз, но успел к ней привыкнуть, да и вообще парень любил животных. Ольга нарвала какие-то совсем простенькие светлые цветы и положила их на основание маленького холмик, на который падала тень большого дерева. Молча они долго еще сидели на траве — Димка обнял Олю одной рукой, а второй то гладил ее по руке, то играл с ее мягкими волосами, то просто показывал в небо на очередное красивое облако. Кстати именно тогда Ольга, вдруг возревновавшая его к Маше, занесла ее номер в черный список его сотового телефона. Она и сама понимала, что поступает глупо, но ей так хотелось, чтобы Дима был только ее!
Глядя на Олю в последнее время, Димка все больше и больше понимал, что своим отношением обижает ее больше и больше. И не только ее — все-таки он предает своего друга, хорошего друга, нужно сказать, старого, проверено, правда, не такого хорошего, каким он казался всем остальным. Диме нужно было время, чтобы подумать, как вести себя дальше, но ничего дельного в голову ему не приходило. Он просто-напросто замкнулся в сложной ситуации, выжидая, что все рассосется само собой, но при этом понимая, что совершает неправильный поступок.
— Я, правда, очень хочу тебя видеть. — Сказала девушка, поднося микрофон телефона близко к губам — так, что они касались их.
— Хорошо, я скоро буду. Подъеду к твоему дому минут через десять. Друг одолжил байк. — С этими словами Чащин положил трубку. Он не сказал, что тоже очень хотел увидеть девушку.
Когда Ольга оказалась около своего подъезда, не подозревая о том, кто аккуратно едет следом за ней, Дима уже ждал ее, сидя на заборе, облаченный в спортивный костюм — не иначе, как снова бегал. Из-за переизбытка чувств девушка, дико скучавшая по любимому человеку, почти подбежала к нему и не спрашивая, можно или нет, обняла. Не обнять ее в ответ парень не смог. Наверное, это получилось бы по-свински, а Чащин и так чувствовал себя реальной свиньей.
— Ди-и-има, — прошептала Оля и пару раз легонько ударила его по груди ладонью, сжатой в кулак. Ее переполняла непонятная радость.
— Оль, что случилось? Ты зачем подстриглась? — растеряно спросил он у девушки, гладя по спине и оглядывая ее прическу.
— Просто так. — Почти счастливо улыбнулась она. — Тебе не нравится?
— Нравится… Просто непривычно. Я тебя не понимаю.
— Я так по тебе соскучилась. — Прошептала она и потерлась носом о его щеку. — Без тебя плохо. Дим, — Оля подняла голову, — Дим, я свободна от Никиты.
И она быстро рассказала парню суть того, что произошло буквально полчаса назад. Голубые глаза ее горели восторгом, а вот темные глаза Димы все больше и больше расширялись. Он не понимал логики и действий друга.
— Ты так изменилась. — Произнес парень растерянно. — Где та нетрезвая мажорка, которую я встретил в клубе?
— Пропала. — Рассмеялась Ольга, вновь и вновь гладя его по щеке. — Хотя нет. Изменилась. Невероятно — но факт. Знаешь, раньше я ценила красоту, а потом стала ценить душу.
— Ты так тонко намекаешь, что я урод? — с невеселым смехом спросил Димка
— Нет, ты симпатичный, очень, — она дотронулась до его плеча, как до самого величайшего сокровища мира.
— А твои волосы? Зачем так коротко, Оль? — Димке вдруг вспомнился его сон, и от неожиданности он вздрогнул, проведя по короткому ежику ладонью. — Ты всегда любила свои волосы. Считала их красивыми.
— Теперь мне безразлично. Я же сказала тебе: мне все равно на внешнюю эстетику. Когда я подстриглась, я поняла кое-что. Я никогда не могла рисовать картин, потому что я не видела их сущности.
— Оля, ты ненормальная. А я слабак. Не знаю, зачем ты со мной общаешься. — Прошептал он, чувствуя стыд — нет, даже утопическую вину — за все происходящее.
— Не говори так. — Вдруг смело подняла глаза на парня Оля. — Я впервые поняла свою сестру. И ее чувства к Денису. Хотя считала их большой совместной иллюзией. Но, оказывается, Инна была права — эта глупая любовь существует. Понимаешь, существует! — Она отошла от Чащина на шаг, закрыла глаза и сказала твердо. — Я люблю тебя…. Я люблю тебя. Я люблю тебя!
— Оля.
— Сколько раз мне надо повторить тебе это, чтоб ты поверил мне? Сколько? Я не могу без тебя. Без тебя холодно, поверишь? Нет. Пусть. Ладно, не верь.
— Верю я. — Парень привлек девушку к себе, поцеловал в лоб, и опять крепко обнял. Дима так и не мог сказать ей, что им лучше всего вообще больше не видеться. Чтобы не мучить друг друга.
— Я люблю тебя, — как какое-то древнее заклинание, повторила девушка, тая в его руках — от его близости даже голова кружилась. И почему она его раньше не замечала? Те годы, пока они вместе учились? Почему, как и Машу Бурундукову, считала обычным неперспективным дураком?
— Я люблю тебя. Как трогательно. Если бы я был пастырем, я бы обязательно вас обвенчал. Прямо на месте. — Раздалось внезапно за их спинами, и Дима с Олей почти одновременно повернулись назад. На них, прищурившись, смотрел Никита. Сейчас даже элегантный костюм и часы из белого золота на руке не делали внезапно появившегося тут Кларского похожим на воспитанного и хорошего мальчика. Его истинное лицо проявилось настолько четко, что Оля за пару секунд ощутила, что и Никита умеет играть свою роль также хорошо, как и она сама. Правда, эти мысли в ее голове тут же перекрылись железной планкой страха. Тайное — то тайное, что она так яро скрывала — стало явным!
Чащин резко отпустил девушку и загородил ее спиной. От ужаса у Оли сдавило виски. Откуда этот монстр здесь? Что ему надо?!
— Не ждали? — хмуро спросил Ник.
— Не ждали, — смело отозвался Димка, засовывая руки в карманы. — Что хотел?
— Что хотел? — срывающимся от ярости голосом спросил Кларский. — Мимо просто так проходил. Хамишь, сученок?
— По делу спрашиваю.
Этого ответа Никита не выдержал и резко ударил друга в лицо рукой, на которой не было кастета, а после бросил на землю. Это оказалось легко — Дима не сопротивлялся. Ник с силой поставил ногу ему на грудь, так, что Чащин закашлялся, и наклонился к нему, яростно осклабившись. Он, наконец, дал волю своим эмоциям. Трещина на гранитной темно-бордовой с синими прожилками скале, носящей его имя, умудрилась расколоть ее на две части. Посредине теперь мерцала тусклым темно-янтарным огнем сердцевина скалы, до этого ранее бережно хранимая гранитными твердынями.
— Да ты настоящий друг, Nзапрещено цензуройN, — прошипел Никита. — Ты знаешь, что я с тобой сделаю сейчас?
— Знаю, — сдавленно ответил Димка. Он, действительно, знал. Знал, но не боялся. Ник убрал ногу, давай возможность Чащину подняться. Поверженных противников ему бить не нравилось. Парень поднялся на ноги, понимая, что с трудом может совершать глубокие вдохи и выдохи, и что в районе его солнечного сплетения пульсирует тупая, пока еще приглушенная боль, готовая вот-вот взорваться болевым взрывом, и тут же получил еще пару ударов: по лицу и по корпусу. Блокировать смог только один — такая хорошая реакция и скорость была у его противника. За многие годы Кларский действительно научился прекрасно драться. Оля от новой порции ужаса — в этот момент ее мог понять только тот, кто видел своими глазами, как его близкому человеку причиняют боль — закрыла рот руками. Ника, сидевшая в машине, и точно с таким же ужасом наблюдавшая за происходящим, хватилась за волосы. Парня ей было жалко, но больше всего она боялась, что Укроп сейчас натворит таких дел, о которых в последствии будет жалеть!
