Отрицание (ЛП) - Джонс Лиза Рене (первая книга txt) 📗
- Ты уверен, что мне не надо залечь на дно?
- Я никогда не говорю то, в чем я не уверен. – Он нагибается и сплетает свои пальцы с моими, и начинает идти к двери, а я позволяю ему это по одной причине, и это причина только: если он неправ, мы оба умрем. Я не могу придумать никакой план, который заставил бы его работать на него.
Через час, я с Кейденом снова находимся в Роллс-Ройсе, и он выводит нас из гаража, в ливень.
– Я не могу поверить, что до сих пор так льет дождь, - говорю я, смотря, как брызги стучат по
переднему стеклу снова и снова.
- Радуйся, что так, - говорит он, поворачивая на узкую дорогу, которая я считаю ведет к более
пригодной для езды дороге. – Потому что я тебе обещаю, погода сделает поиск тебя немного менее
энергичным, и мы выиграем немного времени. – Он тянется к папке. – Время тестирования. Полное
имя?
- Рей Элеана Вод, - отвечаю я, когда он поворачивает на еще одну узкую дорогу.
- Дата рождения?
- 20 июля 1988 года, - я отвечаю, и задерживаю дыхание, когда он маневрирует машину за угол
и выезжает на дорожку, такую узкую, что я уверена мы собираемся разбиться. – Черт возьми, - говорю
я, хватаясь за дверную ручку. – Здесь все дороги такие узкие?
- Большинство из них, да. – Он косо смотрит на меня. – Заставляет тебя ценить мой мотоцикл
сейчас немного больше, не так ли?
- Я бы лучше прошлась, спасибо.
- Мотоциклы быстрые и эффективные. Ты привыкнешь ездить на них.
- Нет, - говорю я, мысль поражает меня. – Я не привыкну ездить ни на чем. Мой паспорт годится
только на девяносто дней.
- У меня есть план, - говорит он. – У меня всегда есть план.
- Маттео?
- Да. Маттео.
Мы проезжаем еще один сумасшедший узкий поворот, и я закрываю свои глаза. – Да. Идти
пешком самостоятельно.
- Ходьба здесь точно популярна. Фактически, ты не можешь ездить в определенных местностях, и эта включается сюда, если только ты не живешь в этом районе и не имеешь одобренный номерной
знак.
- Что это за местность?
- Она называется Трастевере, и благодаря нескольким американским колледжам в районе, в ней
большое население носителей английского языка.
- Мне легче узнать, что я здесь не такая чужая. Возле твоего дома люди говорят на английском?
- Он не так дружен с английским, как Трастевере, но он близко. И мы уже здесь. – Он
выруливает на подъездную дорожку, и я смотрю в изумлении на высокое строение перед собой, две
ступени едва видны посередине быстро падающего дождя.
- Кейден. Это замок.
- Этот район весьма отстал от жизни, но да. Это замок, и в нем есть один из нескольких гаражей
по соседству. – Он нажимает на кнопку, и дверь начинает подниматься.
- Не могу представить, что буду жить в замке, - говорю я. – Он реконструирован, как место
Маттео?
Он сделал недовольный звук и уезжает от ливня, заезжая на наклонный въезд. – Я бы не
разрушил историю, как сделал Маттео у себя, что однажды было произведением искусства. Я сделал
несколько реставрационных работ, но приложил все усилия, чтобы сохранить первоначальную
архитектуру на месте.
- Сколько ты здесь живешь? – спрашиваю я. Гараж достаточно большой, чтобы уместить внутри
много мини машин, и из того, что вижу, я могу сказать он держит ряд спортивных автомобилей и
мотоциклов. Он давит на кнопку, чтобы плотно закрыть нас внутри и выключает мотор. – Я
унаследовал замок пять лет назад.
Унаследовал. Значение этого слова безошибочно. Кто-то умер, и какая-то часть меня
испытывает боль, которая распространяется глубже, чем сам момент. Я бросаю на него взгляд, чтобы
обнаружить, как он положил свои запястья на руль, смотря вперед. – Ты одинок, как и я?
- Не как ты, - говорит он, до сих пор не смотря на меня, его тело твердое, как и его голос. –
Никто, кого я потерял, не вернулся назад.
Мои кишки закручиваются в узлы, и я отворачиваюсь, беспокоясь о семье, которую я возможно
потеряла. Нет. Я потеряла. – Мои ушли, тоже, - говорю я, мой голос ломается от осознания.
- Ты этого не знаешь, - говорит он, и наши головы поворачиваются в одно и то же время, взгляды сталкиваются.
- Знаю. Я только хочу, чтобы у меня были о них воспоминания.
- Воспоминания – враг, который никогда не умрет, - говорит он, отворачиваясь и открывает
свою дверь, оставляя меня с болью, режущей этими словами, что я четко уверена он не хотел, чтобы я
услышала. Но я услышала, и они говорят мне, погружаясь глубоко в мою душу с кровью моей потери, и укореняются. Я говорю, что хочу, чтобы моя память вернулась, но я не уверена, что я действительно
это хочу. Я отбрасываю эту мысль, когда открываю свою дверь и встаю.
Кейден находится уже с моей стороны машины, и я гляжу на него, дверь между нами. – Если
воспоминания умирают, то и умирают все, кого мы любили. У тебя с этим возможно все нормально, но не у меня.
Его челюсть дергается, но он не предлагает мне ни согласия, ни несогласия, между нами крепко
встала стена, когда он говорит: - Пошли внутрь.
Я обхожу дверь, позволяя ему ее закрыть, мой взгляд сканирует четыре мотоцикла справа от
меня, и за ними три машины с эмблемой Ягуара. – Тебя тянет на Ягуаров, или только вообще на
машины?
- Только Ягуар F-TYPE, но я не отвернусь от еще чего-нибудь, что бросится в мои глаза.
Мое внимание перемещается на гладкую блестящую голубую спортивную машину прямо перед
Роллс-Ройсом. И я иду прямо к ней, останавливаясь у пассажирской двери, чтобы рассмотреть
изогнутый капот. Кейден шагает в мою сторону, и я поднимаю на него взгляд. – Насколько ты богат?
- Я унаследовал солидную сумму денег, и у меня есть свои деньги.
- Переведи. Ты так сумасшедше богат, это вульгарно.
Он смеется, его глаза вспыхивают грешным теплом. – Мне нравится все, что немного
вульгарно.
Я краснею, не сомневаясь, что это правда, и возвращаюсь к модному автомобилю перед нами.
– Это не Ягуар, правильно? Это гоночная машина?
- Это Пагани Зонда, и да, она предназначена для гоночной трассы. Их только делают двадцать-
двадцать пять штук в год.
- Я даже хочу узнать, сколько что-то похожее на нее стоит?
- Миллион долларов, больше или меньше, но в моем случае, это был подарок за хорошо
выполненную работу.
Я разворачиваюсь на месте, чтобы посмотреть на него. – Что ты делаешь, чтобы заработать
