Тот самый одноклассник (СИ) - Морская Лара (книги без регистрации txt) 📗
Защитное групповое «мы».
Постучав пальцами по скамье, врач прищурился и повернулся к Алексею:
— К сожалению, мне нечем вас порадовать. Анна Степановна убеждена, что с Данилой случилось что-то плохое. И сама извелась, и персонал измучила. Физически она в порядке, а вот психологически — в плохом состоянии. Не хотелось бы продолжать успокоительное. Час назад, никого не предупредив, позвонила в полицию. Вы об этом знали? — Мы с Алексеем синхронно покачали головами. — Найдите своего жениха, Вероника Сергеевна, — закончил врач.
Оба мужчины посмотрели на меня.
— Я… не знаю, где он. Простите. Мы все его ищем. Вчера мы с Данилой… эээ… поругались, но к Анне Степановне это не имеет никакого отношения, поэтому я уверена, что он скоро вернётся. А пока возьмите мою кровь на всякий случай. Про запас.
Врач отбарабанил на скамье длинную мелодию, поразмыслил, потом присмотрелся ко мне проницательным взглядом.
— Если вам хочется сдать кровь, для этого есть специальная станция. Там вам объяснят про подготовку и процедуру. В городе дефицит, так что в любом случае ваша кровь будет кстати. Но раз вы здесь, зайдите к Анне Степановне и постарайтесь успокоить её насчёт Данилы.
О-о-очень плохая идея. Очень. О чём я и не преминула сказать врачу.
Алексей молчал.
— Вы, Вероника Сергеевна, выглядите совершенно спокойной и не волнуетесь, что с женихом что-то случилось, — продолжил врач. — Если Анна Степановна увидит, что невеста её сына не встревожена, ей станет легче. Она доводит себя до истерического состояния, да и всё отделение на ноги подняла.
Врач посмотрел на меня. Выжидающе.
Я посмотрела на Алексея. Умоляюще.
— У брата Данилы это получится намного лучше, чем у меня, — пробормотала, показывая на Алексея.
Число осуждающих меня людей растёт на глазах. Вот и врач нахмурился, недовольный моей трусостью.
Алексей никак не выказал эмоции, только сказал:
— Я уже пробовал сегодня утром. Безуспешно.
— Только не говори, что ты всерьёз веришь, что у меня получится! — возмутилась я.
Алексей изогнул бровь.
Врач изогнул бровь.
Как оригинально!
— Без проблем! Иду! Навещаю! Только потом не говорите, что я не предупреждала! — бурчала я себе под нос, направляясь в палату. Алексей остался в фойе.
Анна Степановна попыталась приподняться на постели, и её взгляд тут же кинулся мне за спину в поисках Данилы. Увидев закрывшуюся дверь, она поджала губы.
— Где мой сын??
— Анна Степановна! — я застыла у её постели в полуприседе. На корточках слишком низко, стоя слишком высоко. Не спрашивайте, какого чёрта я приняла эту самую неудобную в мире позу.
Выглядела Анна Степановна на удивление хорошо, даже волосы уложены. Только красные пятна на щеках и блестящие припухшие глаза выдавали её состояние.
— Ника, где мой сын?
— Анна Степановна, Данила так радовался, что вас перевели в обычную палату. Пожалуйста, не нервничайте!
— Где мой сын???
Если сейчас спрошу, какой из сыновей, она влепит мне пощёчину.
— Данила вернулся безумно уставший, что-то говорил о запущенных делах. Вам стало лучше, вот он и…
— Когда ты видела его в последний раз?
Как ни смотри, но экран больничного монитора не подскажет ответ.
— Вчера.
— До или после того, как вы поругались?
Она знает о нашей ссоре. Как же это скверно!
Ох, Данила, зачем ты рассказал об этом матери? Ты не прав, иногда откровенность — это опасно. Ты очень, очень плохой сын.
— До того, как мы поругались. Но не волнуйтесь, я уверена, что с ним всё в порядке.
Оборачиваюсь в поисках врача, но натыкаюсь взглядом на голые стены. Если выйду отсюда живой, четвертую его.
Невеста, которая не волнуется об исчезновении жениха, осталась один на один с материнской истерикой.
— Ты звонила в полицию?
— Нет, прошу вас, не волнуйтесь. Данила перегорит и вернётся, ведь…
— Перегорит? — взвизгнув, Анна Степановна закашлялась. — Мой сын перегорит? Ты довела его до побега, а сама ни капли не волнуешься? Да знаешь ли ты, что мой сын чувствует?.. Знаешь, как глубоко он чувствует?.. Да ты вообще не знаешь, какой он… Ты никогда даже не пыталась его понять…
И пошло… и поехало…
Как ни старалась, я не могла вставить ни слова. Пробовала приблизиться, но натыкалась на обвиняющий перст будущей свекрови. Она слишком глубоко дышала, закатывая глаза и захлёбываясь истерикой.
Ай да Ника, ай да молодец!
Надо было слушаться инстинктов.
К счастью, врач держался поблизости, поэтому, услышав крики больной, зашёл в палату вместе с медсестрой. Жаль, что нельзя его придушить, слишком много свидетелей. Тоже мне, эскулап, выдал перл года: Анне Степановне станет лучше от мысли, что я не волнуюсь об исчезновении Данилы. И Алексей ещё тот помощник, поддакнул своему знакомому.
— Вам лучше уйти! — сказала медсестра.
Нет, мне лучше было вообще не приходить.
— Анна Степановна! — Я изо всех сил сдерживала обиду. — Обещаю вам, что с Даней всё в порядке. Я обзвоню знакомых и найду его. А пока на всякий случай сдам кровь, у меня та же группа, что и у вас. Берегите себя!
Я попятилась к двери, огибая медперсонал.
— Ника! — позвала внезапно притихшая Анна Степановна. Её голос прозвучал мягко, почти нежно, и в душе проснулась надежда. Неужели наши отношения можно залатать? — Не надо сдавать кровь, — тихо сказала она. — Я не приму, если узнаю, что может быть твоя. И не приходи больше, это дело семейное.
«Хорошо хоть не ударила», — пронеслась в голове шальная и очень грустная мысль.
Я ждала врача в коридоре, он вышел через несколько минут. Судя по всему, Анна Степановна действительно успокоилась после моего посещения, но только благодаря очередной дозе успокоительного.
— Прошу вас, возьмите у меня кровь, — бесцветным голосом попросила я. — На всякий случай. Вдруг Данила не вернётся, вдруг Анна Степановна передумает, вдруг ей станет хуже. Мне всё равно, что вы сделаете с кровью после моего ухода, хоть выбросите, только прошу вас, возьмите. Пожалуйста.
Если Анна Степановна откажется — это её право. Но у неё будет выбор.
Наверное, я выглядела слишком жалко, потому что врач посмотрел на меня с сочувствием и покачал головой.
— Вероника Сергеевна, поговорите с Лёшей Резником. Мы давно знакомы, можно сказать, что друзья, он вам поможет.
Ну да, поможет, как же.
Понаблюдав за моим насупленным молчанием, врач продолжил:
— Я уже сказал, что мы не берём кровь, но станция переливания крови…
— Где она?
Только врач успел произнести адрес, как я понеслась к выходу.
Ах, какая же я, блин, благородная. Вся из себя оскорблённая и самоотверженная. Если бы можно было пнуть дверь ногой, я бы это сделала. Но её открыли, и бедняга санитар получил вместо благодарности испепеляющий взгляд.
— Вероника Сергеевна! — позвал врач, спеша следом. — Я бы сначала прочитал правила сдачи крови, в интернете всё написано. Например, надо…
— Мне на станции скажут! — махнула рукой.
— … надо воздерживаться от алкоголя.
Блин.
Я пила прошлой ночью.
Как же меня всё достало.
— Ты! — выдала я, направляясь к Алексею тяжёлыми шагами. Он стоял на улице, сбивая снег с поребрика носком ботинка. — Ты и твоя семья вот у меня где! Вот здесь, понял? — Водя ребром ладони по шее, я остановилась перед ним и набрала в лёгкие побольше воздуха, готовясь к качественной истерике. — Все вы такие хорошие и благородные, а я — вселенское зло. Настолько ужасное, что твоя мать даже в неотложном случае откажется от моей крови. Слушай меня, Алексей: никогда больше не звони и не приезжай, и братцу своему скажи, который Иван, чтобы тоже держался подальше. А уж третий твой братец и так не сунется ко мне, по собственному желанию. Понял? Ты меня понял?
