Исповедь Плейбоя (СИ) - Субботина Айя (лучшие книги txt) 📗
Украдкой, мазками губами по губам. До грохота взорванного в груди сердца.
Я пришла к финишу своей серой жизни.
Я не хочу назад.
— Спаси свою Ничейную, - прошу я, потому что мне нужно новое сердце взамен умершего.
Руслан делает шаг назад – и в коридоре появляется Юра.
****
По случаю праздника Юра принарядился в стильный черный костюм и светло-голубую рубашку, и сейчас он кажется мне просто случайным прохожим, который потревожил неосторожную парочку в самый пикантный момент. Во всяком случае его совершенно спокойное выражение лица соответствует неторопливой походке и рассеянной улыбке, как будто он в последний момент узнал лица парочки и еще не решил, как поступить.
Руслан, наоборот, без пиджака, в одной рубашке, которая туго натянута на его мышцы и могла бы даже показаться меньше нужного размера, если бы не сидела, как влитая. Наверное, пиджак остался в зале? Рядом с той девушкой – или женщиной? – которая его заказала?
Я думаю совершенно не о том. Эти мысли – запретная территория, или все опять сведется к взаимным упрекам.
— Еще куча народа тебя не поздравили, а ты тут прячешься, - говорит Юра с совершенно ленивой улыбкой.
И как бы невзначай бросает в Руслана заинтересованный взгляд.
Что-то происходит. Я не могу объяснить то, чего не вижу, но чувствую всем телом надвигающуюся угрозу. Как будто к затылку прижалось вороненое дуло, беззвучно щелкнул взведенный курок, но, если оглянуться – сзади никого.
— Представишь нас? – Юра улыбается одними глазами.
Мне приходиться откашляться, чтобы разогнать внезапный приступ паники, и все это время Юра продолжает смотреть на меня расстрельным взглядом в упор. Мне бы сейчас очень пригодились солнечные очки.
— Руслан, это – мой муж, Юрий Шаповалов. Юра – это мой…
— Ви! Черт! – перебивает Юра и его глаза превращаются в узкие щелочки. – Руслан? Серьезно?
Я должна была догадаться, что он не забудет тот единственный раз, когда я назвала его другим именем. Когда я назвала его «Руслан». Мне казалось, что тот инцидент исчерпан и мы оба переступили через оговорку, даже если для меня она значила едва ли не приговор, после которого я сделала первую попытку сбежать от другого мужчины. И с треском ее провалила. Как, впрочем, и все следующие.
— Юра, прекрати, - пытаюсь как-то повлиять на его теперь уже ощутимое раздражение, но он вскидывает руку.
Этакий царский приказной жест, что пока он не разрешит, мне лучше держать рот на замке. В последнее время – его коронная фишка, новинка из пакета его нового статуса человека, который познал власть в самых соблазнительных ее проявлениях. В том числе, власть одним щелчком пальцев вешать замки на рты слишком болтливых людей.
— Ви, ты же в курсе…? - Юра подвигается ко мне, наклоняется так низко, что наши глаза на одном уровне и мне нужно все мужество, чтобы выдержать эту пытку. Но я так и не научилась врать, поэтому муж читает меня словно открытую книгу. – Ты в курсе, - усмехается он и все-таки выходит из моей зоны комфорта.
Только так я могу вздохнуть.
Я не должна смотреть на Руслана, даже краем глаза, хоть мне очень хочется.
Глава двадцать вторая: Плейбой
Есть множество вещей, которые я буду носить с собой до самой смерти, и унесу в могилу безмолвными секретами, потому что о некоторых вещах не стоит говорить даже вслух.
Например, о том, что я не искал встречи со Снежной королевой. И что не знал, на какое торжество меня заказывают. Обычно в заявке не пишут: «Сопровождение на день рождения Ничейной кошки» или «Повод увидеть Снежную королеву». Как правило там просто общие фразы и пожелания, чтобы все прошло идеально. Моя спутница на этот вечер сразу указала, что ей не нужны интимные услуги, и в кои-то веки это – не женщина средних лет из большого бизнеса, а миловидная девушка лет двадцати пяти. Рядом со мной она держалась натянуто до тех пор, пока не поняла, что на симпатичном хорошо одетом парне в дорогих часах не висит табло во всю рожу «Элитная проститутка». Потом я краем уха услышал, как пара ее подруг восторженно шептались на мой счет, и деваха перестала зажиматься. В конце концов, когда она стала косить в мою сторону осмелевшим после пары бокалов шампанского взглядом, я понял, что она захочет продолжение вечера.
Еще я никогда не скажу Кошке, что видел ее в зале минимум дважды, и знал, что это она – Виновница торжества. Это ей тяжело разглядеть одну рожу в толпе, а как не заметить ее – белую и морозную, в черном платье с какими-то идиотскими кружевными рукавами?
Я никогда не скажу ей, что не собирался подходить. Хотел просто наблюдать со стороны, чтобы убедиться: у нас все прошло. Хоть в принципе проходить было нечему. У меня есть куча баб, которых я трахал за деньги пару в жизни, но это не означает, что они зацепились за мою жизнь крюком для ловли акул. Они прошли транзитом и не остались даже отголосками. Если увижу в толпе – ни за что не узнаю.
Но последние четыре месяца…
Есть такой сериал, про упавший на необитаемый остров самолет. Названия не помню, но шороху наделал много, хоть мне совсем не зашел. Но там был герой, кажется, рок-музыкант и конченный наркоша, который окучивал беременную девушку. В итоге, он раздобыл где-то пустую банку из-под арахисового масла, подарил этой девушке и «учил» ее макать палец в несуществующую еду, облизывать его и наслаждаться вкусом из воспоминаний.
Эвелина стала тем же для меня: вкусом, который я пытался отыскать в каждой из сотни женщины, которые прошли через меня за это время. Я раз за разом выковыривал пальцем несуществующее масло, растирал его языком по нёбу и пытался убедить себя, что нет абсолютно никакой разницы.
Разница была. Я понял это, когда увидел Эвелину в коридоре. Просто вышел покурить, и был уверен, что она где-то среди гостей. Наверное, если бы знал, что будет дальше, привинтил бы свою жопу к стулу.
Но она была там: в дурацком платье с волосами, которые с трудом держались в феерической прическе, в туфлях на высоких каблуках, в чулках, цвета горького шоколада.
Она была там, и она пыталась от меня убежать. А взял и пошел за ней, как будто тупая акула, вместе с кусом мяса заглотившая крюк. Эвелина держала меня за жабры и вытаскивала из привычной среды обитания, вместе с кислородом лишая заодно и силы воли ей сопротивляться.
Есть еще одна вещь, которую я никогда ей не скажу.
Но она не обо мне и не о ней.
Она о вот этом дорогом уроде, с которым мы трижды за последнее время сталкивались в агентстве, когда он приходил туда снимать элитных девочек. Обычно сразу двух. Только днем, потому что вечером у него жена. Кристина – одна из них – как-то порядочно выпила после того, как нарвалась на очередного любителя «жесткого секса», и у нее развязался язык. Так я узнал, что «Шаповалов» просто молоток и у него вообще всегда стоит, и он еще смеется, что его хватает ночью на жену.
