Девочка. Книга первая (СИ) - "Dave Gahan Admirer Violator" (библиотека электронных книг .TXT) 📗
И я не успела.
Жесткий толчок — и Ричард тихо прорычал, внося в композицию свою финальную коду, а его член, на пике удовольствия агрессивно извергся внутри меня, обливая меня горячей жидкостью.
От чувства какой-то незавершенности, словно я не доиграла мелодию до конца, я бесшумно вздохнула, а Барретт, получив, что хотел, вышел из меня и спустя несколько секунд встал с кровати. Наверное, он знал, что я не кончила, и я была уверена, что если бы он хотел, он бы довел меня до конца в этой мелодии, как он это умел, но, вероятно сегодня не стремился к этому. Нет, его “бездействие” не было наказанием или пренебрежительностью, я лишь чувствовала, что сегодня он был эгоистичнее, чем обычно, был погружен в себя и может быть поэтому не сильно заботился о музыке, которую он играл во мне.
На некоторое время послышался шум воды рядом в ванной, после чего среди гула самолета и какой-то неуютной тишины я уловила звук застегивающихся брюк, шуршание рубашки и звон ремня. Так и не сказав ни слова, Барретт спокойной походкой вышел из спальни, получив, что хотел, а я так и осталась лежать на постели в мятой блузке, пропитанной его влагой, вся пропахшая его запахом и испачканная его вязким соком.
Краем сознания я понимала, что надо было привести себя в порядок, поэтому я, собрав силы и развернувшись на спину, встала и почувствовала, как по внутренней стороне бедер потекла его вязкая жидкость.
Я поплелась в ванную комнату, расположенную при спальне, и, взглянув на свое отражение в зеркале, сморщилась — кожа горела, волосы были растрепаны, под глазами пролегли синие круги от недосыпания и усталости — по мне как будто в очередной раз проехался танк по имени Барретт.
Кое-как пригладив свои пряди и приведя себя в порядок, я вернулась в спальню, чтобы одеться. Подхватив свои трусики, я внезапно почувствовала пальцами, что они все в вязкой субстанции — вероятно Барретт вновь ими вытерся, а взяв в руки свою помятую, пропитанную насквозь потом и запахом Барретта блузку, я сделала вывод, что лучше бы переодеться.
Памятуя, что Дуглас занес мою сумку в самолет, я поискала свои вещи в спальне, но вероятно телохранитель поставил ее в багажный отсек, только где он находился, я не имела понятия.
Обмотавшись полотенцем, я приоткрыла дверь и, рассматривая дорогую отполированную отделку салона, надеялась отыскать глазами багажное отделение где-то рядом со спальней. Но сегодня удача была не на моей стороне — так и не найдя искомого, я проследовала взглядом вперед. Барретт сидел в кресле спиной ко мне, изучая монитор своего лэптопа, и хотя я видела только его левое плечо, мне казалось, что он был как обычно спокоен, собран и полностью погружен в работу.
Я вздрогнула от внезапной трели телефона и увидела, как Барретт протягивает руку к трубке, вмонтированной в переднюю часть подлокотника.
— Ты уже выяснил причины аварии? — услышала я его вопрос, за чем последовала долгая пауза, вероятно, с объяснениями. — Кто этим будет заниматься: полиция или федералы?… Начальник охраны верфи что-нибудь внятно тебе объяснил?.. — Он посмотрел на свои дорогие часы и бросил в трубку: — Все отчеты мне на электронку, будут новости — немедленно сообщать. Буду на верфи в десять, — завершил он разговор.
Но не успела я ретироваться, как вновь послышалась трель, теперь уже его сотового, лежавшего рядом с лэптопом.
— Барретт… — тихо бросил он собеседнику, и перед тем, как окончательно задвинуть дверь, я услышала: — Такой ответ меня не устраивает…
Надев джинсы как и была без нижнего белья и разгладив на себе помятую блузку, я посмотрела в сторону выхода и вздохнула — в салон выходить совсем не хотелось: я чувствовала себя опустошенной и уставшей. Опустившись на кровать, я свернулась в позу эмбриона и, сама не понимая почему, может быть, от накопившейся усталости и напряжения, может быть, от неизвестности будущего в связи с домом и сердцем отца, а может быть, просто от стресса и внутреннего диссонанса, тихо заплакала, то ли жалея себя, то ли выпуская негатив и дисгармонию через слезы. Бесшумно всхлипнув, я закрыла глаза и сама не заметила, как погрузилась в пустое небытие.
Очнулась я оттого, что на мое плечо легла горячая ладонь, и я, резко открыв глаза, увидела перед собой Барретта:
— Мы подлетаем, тебе следует вернуться в кресло, — проинформировал он ровным тоном и спокойной походкой направился из спальни.
Я села на кровати и, избегая смотреть в сторону его удаляющейся фигуры, спустила ноги вниз, пытаясь нащупать свои балетки. Зайдя в ванную, я умылась холодной водой, застегнула все пуговицы на блузке и, приведя себя в порядок после тихой неожиданной истерики, вышла в салон со спокойным выражением лица.
Рассматривая из иллюминатора Сиэтл, который, лежа передо мной, как на ладони, приветствовал меня мягким утренним светом, я облегченно вздохнула, и мои эмоции начали постепенно успокаиваться. Что меня ждало в Сиэтле, было неизвестно, но одно я знала наверняка — я возвращалась домой, в свой уютный мир книг и старенького кресла, в свою любимую тихую комнату с ее спокойной умиротворяющей обстановкой, где я быстро приду в себя и забуду эту поездку как страшный сон. Как только шасси коснулось взлетно-посадочной полосы, мое сердце радостно забилось, и я уже отсчитывала минуты, когда джет окончательно остановится.
Выглянув в иллюминатор, я увидела, что у самолета нас уже ждали Хаммер и БМВ, и в очередной раз облегченно вздохнула — мои выводы были верны: Барретт меня отпускает и нас повезут разные машины.
Спустившись по трапу, Барретт, так и не посмотрев в мою сторону, пошел к своему тонированному Хаммеру, на ходу разговаривая по сотовому, а Дуглас понес мою сумку в другую машину.
Как только я села в джип, телохранитель закрыл за мной дверь, и мы медленно двинулись на выезд из аэропорта Такомы. Наблюдая, как черный Хаммер Барретта разворачивается и уносится прочь в противоположную от нас сторону, я облегченно вздохнула — мне показалось это хорошим знаком: от этой точки наши дороги разойдутся в разные стороны.
Пока мы ехали по трассе, я закрыла глаза и, чувствуя, как я отдаляюсь от мощного поля притяжения Барретта, мысленно попрощалась с этим человеком и несколькими странными сумасшедшими днями в Нью-Йорке.
Пообещав разобраться в своем собственном состоянии позже, я заблокировала любые мысли, связанные с поездкой, и мои мозги тут же переключились на решение насущных проблем, отчего я начала составлять план того, что мне нужно было сделать на этой неделе. Первым пунктом в этом списке было — позвонить в кофейню и сказать мистеру Фингерсу, что я могу выйти на работу уже сегодня с обеда.
Скорее всего от факультатива мне придется отказаться, потому что я также планировала поговорить с мистером Фингерсом об увеличении моего рабочего дня для дополнительного заработка, чтобы помогать отцу с арендой недорогого, но хорошего жилья до тех пор, пока он не перестанет перебиваться временными подработками и не найдет нормальную работу.
Можно было еще сэкономить деньги на аренде комнаты у Джулии и вернуться жить в кампус — правда, университетское общежитие тоже стоило денег, но меньше, чем я платила подруге. Правда этот вариант я оставила на самый крайний случай, потому что тот мизер сэкономленных денег совсем никак не решал проблем с жильем для отца.
От мыслей меня отвлек сменившийся пейзаж за окном, и я обратила внимание, что мы съезжаем с трассы по направлению к центру.
— Дуглас, мы могли бы свернуть позже с шоссе, на выезде к Университету. Через центр не очень удобно добираться до моего дома, — посоветовала я.
Телохранитель бросил на меня короткий взгляд в зеркало заднего вида и спокойным голосом произнес:
— Мы едем в “Sky Pacific”.
— Зачем? — нервно спросила я, настороженно посмотрев на Дугласа в зеркале.
— В пентхаус мистера Барретта, — ответил он тем же тоном.
От этих слов мое сердце тревожно ухнуло вниз, а руки вмиг похолодели, несмотря на жаркое августовское утро за окном.
