Внеклассные занятия (СИ) - Кошкина Катя "Koshkawen" (читать книги txt) 📗
Поиграли?! Да я ему сейчас в глотку вцепиться готова! Нет, ну как?.. Как можно быть такой редкостной сволочью?!
— Садись, замерзла совсем, хватит бычиться!
— Да пошел ты знаешь куда?!
Развернувшись, я побрела вдоль покрытых снегом клумб у забора гимназии. Услышь я от него еще лишь слово — и я действительно сорвусь, расцарапав всю его улыбающуюся физиономию. Мне кажется, что он сейчас снова начнет допекать меня, настаивать на своей правде, но Ауди резко срывается с места, оставляя за собой шлейф взметнувшего вверх снега.
Едва не плача, прижимаюсь к обледенелому забору, на этот раз действительно жалея себя и окончательно потерявшись во всей этой лжи.
— Кристина? — слышу голос откуда-то со стороны.
— Катя? — рассматриваю через пелену усилившегося снега девушку Геры. — Ты здесь откуда?
— Да я из школы — у нас день влюбленных отмечался, впрочем, наверное, как и у вас, — широко улыбаясь, Катя подошла ко мне ближе, коснувшись моей щеки дружеским поцелуем. — А ты что здесь застряла?
— Такси жду, — вздыхаю я, глуша в себе порывы разрыдаться прямо перед ней. — Задерживается что-то.
— Пробки, видимо… — замялась Катя. — Слышала, про вас с Даном… Жалко так, вроде хорошо смотрелись…
— Ой, ладно тебе, — хмыкаю я, переняв манеру поведения историка. — Погуляли, поиграли… Ничего личного.
— Слушай, а давай к нам в субботу! — глаза Кати загорелись заговорщицким огнем. — Я правда не знаю куда мы попрем, но…
— Ты что, я не буду с ним…
— Да не будет его! — убеждает меня Катя, достав телефон из кармана куртки. — Дан куда-то там уезжает на выходные, да и в последнее время смотрю — нет у него настроения тусить. Диктуй свой номер…
Глава 26. Катя
Хотя и с осторожностью я приняла предложение Кати по поводу выходных, но вместе с тем ждала субботы с каким-то трепетом и предвкушением чего-то нового с острой примесью неизвестности и тонкой ноткой страха.
Катя позвонила еще в субботу утром. Планы на вечер были довольно расплывчатыми. Я вновь перестраховалась, спросив еще раз о Дане. В итоге она все же убедила меня, что его не будет в поле моего зрения в ближайшие сутки.
К вечеру я собралась довольно быстро и просто: подкрасилась, надела удобные джинсы, футболку, яркие кеды, делающие из меня рыжеволосую пацанку. Мой девиз сегодняшнего вечера — наслаждаться отдыхом в максимально удобном виде. Отпроситься у мамы тоже большого труда не составило. В последнее время мама старалась предоставить мне больше свободы, чтобы хоть как-то помочь своей нерадивой дочери забыть о неудавшемся романе с учителем. Кажется, вся эта история ввела мою мать в состояние какого-то ступора: с одной стороны, она понимала, что произошло, с другой — не могла со всем этим свыкнуться, искренне не понимая мое желание остаться именно у этого историка в качестве ученицы. По ее глазам я часто замечала, что она готова сорваться и пойти в гимназию, чтобы посмотреть в глаза тому человеку, кто воспользовался святой наивностью ее дочери. Но в какой-то момент она находила равновесие, не желая понимать, но считая необходимым свыкнуться со всем, что произошло.
Иногда мне казалось, что ей было тяжелее, чем мне — пережив тяжелый разрыв с отцом, очередной удар по ее семье едва не лишил твердой почвы под ногами. А я же привыкла стискивать зубы, когда бьют по самому больному. Так было с пятого класса, когда только мои одноклассники заметили мои успехи в учебе, существенный отрыв на общем фоне. Вряд ли кому-то из них было приятно то, что кто-то выделялся из их ровных рядов оболтусов. Тогда же отсеялись чрезмерно завистливые друзья, увидев в моем лице заучку, не стоящую их внимания. Года два я была отличница и умница для учителей, а для своих сверстников — девочкой для битья и издевок. Каждый считал своим долгом обидно подшутить, зацепить словами, или же толкнуть невзначай плечом. Класс у нас далеко не самый сильный, поэтому тех, кто не понимал меня — было большинство. Часто я приходила домой в перепачканной мелом или песком одежде, чуть не плача с порога, но родители считали, что виной всему переходный возраст. Им казалось, что я накручиваю себя по пустякам и что больше внимания я должна уделять только учебе, вне зависимости, что говорят за спиной. «Когда ты будешь профессиональным юристом — твоим одноклассникам станет стыдно!» — говорила мама, когда я извлекала школьные тетради из сумки, обложки которых щедро украшались надписями мнений моих одноклассников обо мне. В тот же день я поняла, что отчаянно не хочу исполнять родительскую мечту. В классе восьмом мое терпение подошло к концу, и я сцепилась прямо в кабинете с самой задиристой моей одноклассницей — Светой Коршуновой. Итогом выяснения отношений оказался перебитый Светин нос. Нас тогда с месяц таскали по директорам, завучам, выясняя причины неожиданной, как всем казалось, драки. Потом эту историю благополучно забыли. Забыли все учителя, а вот мои одноклассники нашли во мне человека «не такого уж пропащего», принимая меня в свои ряды и мирясь с моей успеваемостью. Видимо, именно в то время складывался мой характер, отодвигая застенчивую девочку во мне на второй план. Во всяком случае, я научилась затыкать рты даже назойливым учителям, которым приходилось мириться с моим не сладким характером, учитывая мои заслуги в учебе. Друзей с тех пор не особо прибавилось, отчасти благодаря тому, что я сама не шла на контакт, тут же видя в человеке все его нутро, понимая, что не очень интересно мне будет с ним общаться. Мое доверие обманула только Вика и то сравнительно недавно. Ах, ну еще Даня… Как можно его здесь упустить?.. Чем старше я становлюсь, тем отчетливее понимаю — мне никто не нужен. Друзья — предадут, любимый — обманет. Никому нельзя доверять. Этому меня жизнь учит с малых лет, но почему-то я все равно ведусь, проявляя свою скрытую наивность именно тогда, когда не стоит этого делать ни в коем случае. Глупая, глупая, Кристина…
Оказалось, что я вполне правильно продумала свой наряд, так как ближе к полуночи Катина компания, к которой я присоединилась, переместились в какую-то квартиру на окраине города. Похоже, здесь вообще никто не жил, а тот, кому она принадлежала, приводил сюда друзей чисто потусить. Музыка содрогала стены, а подвыпившая молодежь разбрелась по всем углам, разбившись на небольшие компании.
— Пойдем, — Катя берет меня за руку, уводя в пустующую кухню. — Ну как ты? Как тебе здесь?
— Да все весело, прикольно, — улыбаюсь я, допивая вторую бутылку пива. — На самом деле, я впервые развлекаюсь так за долгое время…
— Ну не стоит долго сокрушаться по поводу Дана… — Катя начинает неприятную мне тему, но я хочу выслушать ее точку зрения, в глубине души, надеясь узнать то, чего не знала раньше. — Он старается ни к кому не привыкать. Ты же знаешь, что у него нет родителей. Я достаточно давно его знаю, кроме того Гера делился какими-то воспоминаниями… Так вот, Дан фактически рос сам по себе. В детстве с ним нянчились все, кому не лень, вплоть до соседок по дому. Его опекуном был дядя, но он человек влиятельный и занятой едва ли находил время на племянника, помимо того, что оплачивал его расходы. Лев Романович довольно жесткий человек, и единственное, что как мне кажется, он сумел привить Дану — это жестокость. Левину вообще ничего не стоило перешагнуть через человека и пойти дальше… А подростковый период вообще был катастрофой. Гера утаил от меня всех подробностей, но судя по всему, у Дана на тот момент возникли серьезные проблемы уже с законом. Потом, видимо, он сам устал от подобного образа жизни, и все как-то стихло. Но при этом, я не видела с ним рядом ни одной девушки, которую он бы любил. Он может заботиться, но любить, судя по всему, просто не умеет. А тут ты… Твои семнадцать ему сразу поперек горла встали — это ответственность, это новая молодая жизнь в его руках, за которую отвечать он попросту не хочет. Понимаешь, он не хочет привязываться к кому-то. Этот человек привык к комфорту и ничего незначащим связям… И это не твоя вина.
