Синичка в небе (СИ) - Гейл Александра (книги онлайн полные версии txt) 📗
Она была права, конечно, но довод в споре выбрала безобразный.
— Именно поэтому у меня есть причины на нее злиться, а у тебя какие? Он тебе не изменял, не оскорблял, проявлял внимание. Если ты заранее знала, что вы друг другу не подходите, а это бесспорно, к чему обиды?
Попыхтев от раздражения, Иришка снова посмотрела на Лону и Егора, и остальные последовали ее примеру. Сестра все еще продолжала кивать и улыбаться в ответ на слова парня, а он заливался соловьем, разглагольствуя на темы ей неинтересные. Зная Лону, я была уверена, что она попыталась бы поддержать разговор и об адронном коллайдере, поскольку была одержима идеей нравиться всем окружающим. Но Егор этого не понимал. Видимо, думал, что, наконец, нашел идеального собеседника.
— На обед идете, или беседами насытитесь? — поинтересовалась Рита.
Спасенная Лона тут же уцепилась за эту идею, вежливо улыбнулась, поблагодарила Егорку за занимательный рассказ, а потом шустро-шустро направилась к нам. Не сдержавшись, я хмыкнула и тут же себя отругала: если человек обижен, он должен сохранять вид оскорбленного достоинства. Никаких смешков, никаких эмоций! Но губы так и плясали, норовя сложиться в улыбку и заставляя меня сожалеть о своем поведении еще сильнее.
— Гордеев вчера был в бешенстве. Спустился в бухгалтерию и давай устраивать нашей начальнице разнос, — кисло сообщила Иришка, толкая выходную дверь. — Должно быть, у тебя стальные нервы. Я бы работать на такого человека не смогла.
Я с ней была полностью согласна: не смогла бы. Они с моим начальником оба отличались удивительной неуступчивостью. Потому, боюсь, если бы возник спор, живым из него вышел бы только один.
— Кстати, а почему тебя полдня не было на месте? Ни на обеде, ни после? — тем временем продолжала Иришка.
— Гордеев сослал меня в бумажный архив искать старые папки, — ответила я, почти не согрешив против правды.
И я уже думала: миновало. Иришка понимающе покивала и потеряла ко мне интерес, но вмешался куда более бесхитростный, а оттого опасный Егор:
— Странно, я видел, как ты выходила из здания за пять минут до обеда.
Он так простодушно уничтожил мое алиби, что даже рассердиться не удалось. Но был и плюс: я сама хотела, чтобы парня простили и приняли назад в нашу тесную, дружескую компашку. И раз он разболтал мой расчудесный секрет, Иришка смилостивилась моментально!
— Я ходила по делам, а потом сразу спустилась в архив, — ответила кротко. Но потом решила сменить тактику на нападение и пресечь дальнейшие расспросы: — Так пойдет?
Суеверие, возможно, но мне не хотелось говорить о покупке квартиры, потому как все было слишком зыбко. Казалось, это как со снами: озвучишь — не сбудется. Хотелось подержаться руками за бесценные, едва тронутые штукатуркой стены, а уж потом только говорить, что они есть. Со вчерашними пыльными архивами я даже полюбоваться окнами не успела. Те, что принадлежали моей будущей лучшей в мире квартирке располагались на втором этаже и выходили во двор. И я уже тогда представляла, как соседи будут мешать спать хлопками дверей своих авто.
— Неспроста Сафри темнит, как думаешь? — ткнула Иришку Рита. — Срочно нужно выведать все подробности.
— Я расскажу, когда придет время. Хорошо? Страшно сглазить, — урезонила, не став скрывать причину молчания.
Но только мы сели за столик и заказали бизнес-ланч, как дверь открылась, впуская Ивана Гордеева. И у меня снова екнуло сердце. Забывшись, я залюбовалась тем, как он снимал куртку, стягивал шарф и направлялся к нашему столику. Ванька был так чертовски хорош (как всегда, но после поцелуя — особенно), что оторваться было сложно. Я едва заставила себя нейтрально улыбнуться и отвернуться. Но это не помогло: я слишком отчетливо ощущала его присутствие.
— Ну как, после вчерашнего голова не болит? — спросил он, присаживаясь рядом, да так близко, что коснулся меня бедром. Забывшись, я повернулась и невольно взглянула на губы, которые недавно так сладко целовали мои и вспоминались всю ночь.
— Нет, благодарю, — ответила я, может быть, излишне сухо. — А ты как? — не придумала ничего другого.
— Увы, но я к алкоголю привычный, — подмигнул он мне снова.
Я попробовала порыться в голове в поисках каких-нибудь еще слов, но ничего не обнаружила. Я только чувствовала его тепло, слишком близкое к моему, и наслаждалась непривычным состоянием подвешенное™. А еще испытывала жгучий стыд за то, насколько хорошо мне было.
К несчастью, наш разговор расслышали, грамотно расшифровали и спустили меня на грешную землю:
— Это после пыльного архива у тебя голова болит, Саф? — уточнила Рита издевательски. — Не слишком ли много секретов у тебя появилось?
В любой другой день укол достиг бы цели, но прогрессирующая дезориентация, причина которой сидела справа от меня, не позволила ответить в том же ключе. Только холодный душ в виде обиженного взгляд аЛоны отрезвил: сестра полагала, что я должна была поделиться с ней всеми тайнами, невзирая на обиды и катаклизмы. А опущенные уголки ее губ свидетельствовали, что прощения мне не видать еще очень и очень долго. Что ж, я извинений и не ждала — сама не находила сил на них.
— Секретов? — переспросил Ванька.
— Она куда-то бегала в обеденный перерыв, — тут же поведала Иришка. — Надеюсь, вы выпивали не в обед?
— А если бы так, ты бы на нас нажаловалась? — поддел ее Ванька, добивая хитрой, кривоватой улыбкой. Иришка на удивление растерялась и даже как-то засопела. — Не отвечай, это шутка, — усмехнулся он, наслаждаясь эффектом.
— Давай, Саф, помогать тебе никто не собирается. Осталось честно рассказать, пока мы не додумали что-нибудь совсем уж страшное, — поднажала Рита.
— Если все сорвется, я не буду с вами разговаривать год. — В этом месте не вовремя включились полученные знания в области юриспруденции, и вердикт был изменен. — Минимум полгода. От полугода до года, в общем.
— Не сорвется, — мягко сказал Ванька, игнорируя мой невроз. И, наверное, не услышь я это и не взгляни на него, ни за что бы не призналась, но внезапно открыла рот, и правда как-то сама оттуда выкатилась.
— Я сделала взнос в долевое строительство, — сказала. Ну а потом… меня будто прорвало: — Я говорила с Николаем Давыдовичем, и он сказал, что есть такая возможность, особенно выгодно для сотрудников. Понимаете? У меня будет собственное жилье!
— Саф, — решительно перебила меня Рита, подняв бокал. — Я официально поздравляю тебя от лица всех жителей планеты! Это успех.
Выдохнув, наконец, я сделала глоток кофе и только потом сообразила, что это не полноценный тост, не алкоголь. Состояние было странное, даже голова от волнения закружилась.
— Ты же такая маленькая, — услышала я тихий голос Ваньки. — Неужели ничего не боишься?
Я бы хотела сказать, что после этих слов утонула в его глазах, и все такое, но вместо этого услышала, как резко отодвинулся стул Лоны. Сестра встала и направилась в уборную. Она выглядела очень расстроенной. И я ее прекрасно понимала. Ей стало не к кому возвращаться. Последний человек, который ее ждал, в надежном месте, просто взял и ушел. Теперь она была обязана меня понять: наша жизнь менялась, а перемены, как известно, зачастую болезненны.
— Саф, — отвлекла меня от переживаний Ритка. — Говоришь, голова не болит? Значит, будет! Мы просто обязаны обмыть твое приобретение.
***
Мама и Лона всегда были не разлей вода. Созванивались каждый день, планы строили, впечатлениями делились, мой дурной нрав обсуждали. Спорю, после новости о том, что я собралась уехать, Лона позвонила матери в слезах и попросила помощи в тяжком деле примирения со строптивой сестрицей. Видимо, так они и дошли до идеи устроить знакомство семьями. Роман и его родители и наша крайне недружная семейка.
Услышав предложение встретиться, я фыркнула от удивления. Потому что мысли полезли в голову совсем уж дурацкие. Отчим никогда не старался ради нас принарядиться, и каждый раз, когда мы приходили в гости, он появлялся из комнаты в растянутой майке, почесывая пузо. Когда-то я видела его и одетым: до их с мамой свадьбы, пожалуй, но с тех пор прошло столько лет, что образ окончательно стерся из памяти Должно быть, приди я на встречу, таращилась бы на него весь вечер, задаваясь вопросом: а не надел ли он любимую, едва не рассыпающуюся майку под рубашку?
