Каблучок на удачу (СИ) - Стриж Ирина (читать книги полные txt) 📗
— Ну что столпились. Пропустите женщину. Багик помоги.
Она села на небольшой стульчик у двери и вытянула ноги. Эдик шустро спустил дочь с рук и встал на колени перед женой, снимая ее обувь.
Она освободила ноги и с удовольствием пошевелила пальцами.
В итоге, обратила взгляд на нас:
— Слушаю вас господа?
Женька оттолкнул застывшего меня и пролез вперед.
- Еда, стол. Бегом.
— До свиданья. Лиса, пойдём кушать.
И он испарился за поворотом ближайшей двери, как и наши мечты чуть ранее.
— Эвелина, просто зашли пожелать вам удачи на предстоящем состязании. Мы будем болеть за вас.
— Да, — это я произнес, что бы не стоять истуканом.
— Спасибо, ребята! Постараюсь не подвести.
Она пружинисто поднялась, открыла шкаф и достала две брошюры.
— Держите и приходите на семинары.
— До свидания!
— До свидания!
— Идите, мальчики!
Перекрестив нас на дорогу и вручив брошюры, она закрыла дверь.
— Вот это мы начистили морду! — свистнул Евгений.
— Так и скажи, Эвелины испугался, — рассмеялся я, но продолжил. -
Было бы кому чистить. Жизнь крутанула его на сто восемьдесят градусов. Пусть живет.
— А я хочу отметить, что можно предположить, что это он Эвелину стимулировал к боксу. А она оказалась ему не по зубам, — Женькины шаги слышались позади меня. Мы так были шокированы, что пошли с седьмого этажа по лестнице, попусту забыв про лифт.
Чуть позже сидя на лоджии Евгений задумчиво прокручивал в руках бокал:
— Знаешь, я всегда смеялся над Наташкиной фобией. Она боялась толпы, боялась одиночества, но всегда это скрывала. Она нигде не бывала. Дом — работа — дом. Из друзей остался только я. Она сильная, хоть так сама и не считает.
Я промолчал, наслаждаясь видом звездного калейдоскопа, состоявшего из никогда не спящих городских огней, фар спешащих куда — то машин и жилых окон многоэтажек, где за каждым таким окном проходит чья-то жизнь. Молча отпил ещё рома, открытого по поводу нашего "правосудия", после которого на душе царило спокойствие и это больше всего меня удивляло. Впереди катастрофа, крах всего чего я добивался столько лет упорным трудом, а на душе умиротворение, может быть впервые.
Глава 17
Наконец-то!!!
Наконец-то у меня наступила пятая стадия принятия ситуации.
«Адиос, депрессия. С возвращением свободная я».
— А вот ты где прячется?
Раздался до боли знакомый голос из-за виноградника.
— Женька!!!!! Женька!!!!
Друг подскочил ко мне, и я повисла на его худощавой шее.
— Привет, моя хорошая. Как ты?
Евгений отстранил меня на расстояние вытянутой руки, оценив декорированный гипс.
— Я-то цвету и пахну.
— Ну, это я почувствовал, — наморщил он нос.
— Балбес! — я треснула его по макушке. — Ты голоден, устал.
— Нет и нет.
— Тогда чай. Девочки, принесите чай.
Маша задрала брови, показывая на альбомы в руках, намекая на кеды.
— Обещаю подумать.
— Мы надеемся на твоё благоразумие, — менторским тоном произнесла она, — Сейчас принесём.
Я вернулась к другу, который удобно расположился за столом в ожидании меня.
Села рядом.
— Когда ты вернулся?
— Вчера вечером.
— Ясно. Вот ещё дня три назад я бы тебя с радостью оттаскала за уши за шпионаж на стороне врага. — Он удивлённо поднял брови, и хитро улыбнулся, — так друзья не поступают!
Да, я как будто обиделась.
— А как должны поступать друзья? Стоять в стороне и смотреть, как некоторые из-за прошлого лишают себя будущего.
— Ой! Вот не надо только философии.
— Надо, дорогая, надо.
— Я только перешла на пятую стадию. Не хочу назад в депрессию.
В этот момент девочки подбежали с заставленными подносами. Я взяла небольшую губку, предусмотрительно переданную нам, протерла стол и разложила салфетки. Женька перенес все с подносов, позволяя мне налить чай из заварника.
Из кружки повеяло мятой и малиной. Мама успокаивающий приготовила. Мама не исправима!
Мы немного попили, съели по куску «черепахи», а я лично допила чай и подлила себе добавки.
— Вот ты тут чаи успокаивающие пьёшь, а там…
— У меня пятая стадия. Не хочу ничего менять.
Не обращая на мой возглас внимания Евген продолжил:
— А там один большой босс готовится к суду и банкротству. И молчит, что б тебя не тревожить. Но раз у тебя стадия «пофигизма», — он показал в воздухе пальцами кавычки, — оставайся. Будь добра! А я хочу поддержать друга.
Он отодвинул кружку и направился к выходу.
— Я уже говорила, что все мужики гады?
— Говорила.
— Чёрт с вами. Жди здесь!
И я поспешила собирать необходимые вещи на первое время. А вот если бы обернулась — увидела бы улыбку на все тридцать два белоснежных зуба.
Вещи, телефон, книги, блокнот, айпад. Готово!
Суд у него. Я сбегала в кабинет папы и взяла первые попавшиеся книги по юриспруденции.
Спустилась, встретив по пути деда:
— Деда, я в город, к Косте!
— Давно бы так, внуча. В мои годы женщины были просто огонь, что хотели то и брали. Не то, что сейчас.
— Де-да! Пока. Скажи всем — меня нет.
Ну, держитесь, Наташа Попова идёт на суд!
Евгений приехал на новой машине…
— Твоя? — я указала на черный, судя по логотипу, новенький "Шевроле". Мои брови сами по себе поползли на лоб.
— Наташка, ты чего?
— Ой, батюшки. Побывал в Америке и все — потеряли человека.
— Я обижусь…. это не смешно!
— Нет, не смешно. Но ты бы видел своё лицо.
Я чувствовала удивительно лёгкое, миролюбивое настроение, садясь в машину и даже ещё пятнадцать минут в течение, которых Евгений вводил меня в курс дел.
— Ай, да Вадим Демидович — мерзавец! — с чувством произнесла я. Вообще кого-то ругать приятное занятие, а если тебя ещё и не слышит адресат и тебе ничего не будет — отлично.
Шум начал нарастать, я даже огляделась и вдруг поняла, что это у меня в голове гудит. Четыре ночи плохого сна дают о себе знать. Я попыталась устроиться удобней в кресле, но сон не шёл. Покрутилась ещё, но стало только дискомфортней.
Обречённо вздохнула и полезла в сумку за книгами. На ощупь вытащила одну — "Основы правовых норм в условиях рыночной экономики" — то, что надо.
Ну что ж дуракам везет, может что-нибудь действительно получится.
И действительно получилось — я уснула на первой же странице.
Я так хорошо выспалась за оставшуюся дорогу, что даже проспала момент въезда в город и парковки возле офиса. Проснулась лишь, когда Евгений потыкал в мое плечо пальцем. Я даже хрюкнула спросонья.
— Ну что идём?
— Конечно. Эй, подожди, я хоть расчешусь и переоденусь.
А — то я как была в футбольной форме, так и приехала.
На улице стояла духота — последняя неделя лета решила напоследок нас отогреть своими солнечными лучами.
Единственная вещь, которая не мнётся в моем гардеробе, был чёрный комбинезон с бирюзовыми цветами и шикарным декольте, брючины были широкими и мой гипс влез туда со свистом, на вторую ногу я надела чёрные сандали. Волосы пришлось расчесать пальцами и заплести пышную французскую косу.
Розовая помада и тушь.
В здание мы заходили вместе с Женькой, держась за руки.
Изредка на пути попадались знакомые, им я привычно, вежливо кивала в знак приветствия.
Двери в кабинет шефа были приоткрыты, мы заглянули: перед его столом сидела пара наших юристов и ещё двое незнакомых мужчин.
Костя стоял к ним спиной и выслушивал докладчиков.
— Завтра у нас только один путь, признавать себя банкротами.
— И таким образом кинуть всех? Я на это идти не хочу, — не поворачивая головы, прокомментировал Костя, сцепив руки за спиной. Я же тихо прошла и села на диван в тёмный угол, что бы не мешать, и залезла в телефон, в википедию поискать термин "банкротство". Конечно, я знала, что это такое, и какие последствия грозят нашей фирме, но я же не финансист, вот и полезла изучать эту тему досконально.
