Слезы в раю - Доналд Робин (читаем книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Если она сделает сейчас шаг назад, он согласится с ее решением, но она никогда не узнает сладости любви с ним. Она опустила ресницы и склонила голову ему на грудь, благодарная ему за то, что он позволяет ей самой принять решение.
С тех пор как она поняла, что не только ее отец, но и ее мать предали ее, вся ее жизнь была основана на осторожности. Она никогда не позволяла соблазнить себя настолько, чтобы она могла испытать еще одну боль. Сейчас, словно пережив внезапное прозрение, она вдруг обнаружила, сколь многого лишила ее эта осторожность. Вместе с боязнью и болью разочарования она изгнала из своей жизни радость, желание и страсть. Сейчас в его объятиях, в этом сказочно красивом месте нерастраченный источник ее безрассудства, поток неведомой энергии, струящийся по всему ее телу, неожиданно вырвался на волю.
Он наклонился к ней и нежно прикусил губами мочку ее уха. Ощутив его теплое дыхание на чувствительных завитках и изгибах ушной раковины, она почувствовала, как тело ее пронзили миллионы крохотных электрических разрядов.
Она задохнулась, ловя губами воздух, а он тихо засмеялся. Смутно ощущая, что он тоже в плену у этой новой, неведомой ему страсти, и почувствовав себя смелее благодаря вырвавшимся наконец на свободу инстинктам, она встала на цыпочки и кончиком языка дотронулась до ямки у основания его загорелой сильной шеи.
Грудь его поднялась и резко опустилась.
— Ты понимаешь, что ты делаешь? — На этот раз голос его звучал совершенно серьезно.
— Да, — выдохнула она, и дыхание ее коснулось его влажной кожи там, где она ласкала его кончиком языка. — Айлу, — прошептала она, собрав последние остатки здравого смысла.
— Она ушла домой.
То, что случилось потом, было так же естественно, как висевшая в небе луна, как негромкая песнь льющихся струй фонтана. Таинственный, серебристый свет играл на их лицах, когда губы их слились в поцелуе. Но вскоре — и это было неизбежно — не все уже можно было выразить поцелуями. Он коснулся губами пульсирующей жилки у нее на шее, хрупкой округлости плеча. Он, должно быть, слышал, как она вздыхала, но он не мог знать, что для ее необученного тела его прикосновения были пьянящим вином, черной магией, сладким обжигающим пламенем. Она и не думала говорить нет, не хотела сдерживать ответную дрожь страсти, которая пронзала ее словно огненным трезубцем.
Его руки — уверенные и ласковые, безжалостные и неумолимые — прикасались сначала к ее плечам и наконец спустились к нежной округлости ее груди.
— Тебе нравится так? Скажи мне, как тебе нравится, Кэндис, и я дам тебе это. Все, я смогу дать тебе все, что ты хочешь.
Она не могла говорить. Слова спотыкались друг о друга, превращались в ничто, когда она смотрела в его мерцающие глаза, свет которых струился ей прямо в глаза, сжигая предрассудки и страх, заставляя ее отдаться во власть своей неутоленной, давно сдерживаемой страсти.
— Тебе нравится? — Его рука легко скользнула по ее груди к соскам, едва касаясь их, но она вдруг почувствовала в них такое странное тянущее ощущение и такую тяжесть, от которой подкашивались ноги.
— А так? — Он нагнулся, и его рот коснулся ее соска, горячего и влажного, сквозь тонкую ткань сарафана.
Она громко вскрикнула, а он улыбнулся спокойно и серьезно и сказал:
— Я вижу, что тебе хорошо.
Все вокруг кружилось в каком-то тумане. Она с трудом поняла, что он поднял ее на руки и перенес на подушки большого дивана.
Он снял рубашку, небрежно сбросил ее на пол и опустился рядом с ней. На какое-то мгновение она почувствовала древний, атавистический страх женщины перед хищным самцом. Она не отпрянула, но все ее тело напряглось, приготовившись к отпору.
Лицо его было почти сурово.
— Тебе достаточно сказать только одно слово. Я не насильник, — спокойно сказал он.
И она поняла, как глупы были все ее страхи.
— Прости меня, — сказала она и очень тихо добавила: — Мне нужно привыкнуть к тому, что рядом с тобой я такая маленькая! А ты, — она застенчиво улыбнулась, — стал вдруг таким большим.
Действительно, его элегантная стройность была обманчива. Она не могла отвести глаз от его широких плеч, которые, казалось ей, могли заслонить собой луну, от его рук, крепких мускулов груди, игравших под гладкой бронзовой кожей.
— Должно быть, временами жизнь может казаться очень страшной для такой маленькой женщины, как ты, — сказал он, играя завитком волос у ее виска, нежно и уверенно накручивая на палец теплый локон, словно ему нравилось ощущать кожей его шелковистость.
— Рядом с тобой мне ничего не страшно, — воскликнула она и поразилась, прочитав в его глазах полное понимание того, о чем она думала.
Глаза его сузились, он склонился над ней и поцеловал ее шею.
— Я имел в виду не только это, — ответил он, и его дыхание коснулось ее мягкой кожи. — На самом деле, я думаю, ты с таким же успехом можешь быть одной из самых опасных женщин, которых я когда-либо встречал. — Он помолчал, а потом добавил: — И я испытываю к тебе далеко не братские чувства.
Она коснулась пальцами его головы и почувствовала, как его рука скользнула у нее за спиной; губы его прижались к ее губам и вдавили ее в подушки. Запрокинув голову, она подставила шею его жадным поцелуям и снова тихо застонала. Доводы здравого смысла захлестнуло ощущение того, что она делает все правильно, что всю свою жизнь она ждала именно этого мгновения, этого человека. Не незнакомца, а свою вторую половину…
Скользивший по полу террасы лунный свет вначале освещал их медленное бесшумное движение навстречу друг другу, навстречу своей любви, но потом, когда он снял с нее сарафан, тактичная луна скрылась в облаках и оставила их в темноте. Затерявшись в чувственном тумане его рук и губ, Кэндис сладострастно следила за тем, как его темная голова склонилась к ее груди, а губы коснулись ее так нежно и легко, что она не смогла подавить тихий вскрик протеста и желания.
Мускулы у него на спине напряглись, пока он продолжал сладко мучить ее жаркими прикосновениями своего рта. Наслаждение пронзало ее сладкой болью, от которой груди ее налились, как бы прося еще и еще поцелуев, а тело, словно расплавленный жаром свечи воск, текло, таяло и стонало от дикого желания.
— Сол, прошу тебя. — Это должно было прозвучать как призыв к действию, но в голосе ее слышалась умоляющая нота, и это испугало ее.
Ее влажный сосок почувствовал его горячее дыхание.
— Прошу что?
— Прошу… помоги мне.
Он замер, словно пораженный ее словами, но, когда ее бедра сделали легкое движение ему навстречу, он наклонят голову и вобрал жадным ртом пульсирующий ореол ее соска.
Кэндис тихо вскрикнула, все тело ее замерло в неподвижности, и волна неизвестных ей доныне ощущений накрыла ее с головой, унося туда, где она могла погибнуть, и единственной надеждой на спасение был человек, который сейчас с такой колдовской чувственностью ласкал ее грудь.
Она стиснула руки, потом расслабилась и уступила, сдалась, отдавая ему гибкую нежность своего тела, весь свой огонь и страсть, которые она до сих пор держала взаперти. Мучивший ее кодекс боли и наслаждения, который она так долго соблюдала, был отброшен в сторону и предан забвению.
Ей предстояло испытать откровение, стать посвященной в вечную, как мир, и юную, как наступающий день, тайну, и все ее существо радовалось и торжествовало оттого, что именно этот человек, эта ночь, эта луна сошлись сегодня вместе, чтобы помочь ей воскреснуть.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Сол поднял голову. Кэндис чувствовала опустошенность, холод и одиночество.
— Прикоснись ко мне, Кэндис, — тихо сказал он. — Не заставляй меня делать все самому.
Эти слова странно задели ее, но мысли ее были сейчас слишком далеко, чтобы она могла понять причину этого. Куда исчез привычный холод в его глазах? Даже в темноте ей было видно, что они похожи на жидкий, расплавленный огонь, в котором было так просто сгореть и который, каким-то волшебным образом освобождая ее от стыда и предрассудков, заставлял делать такие вещи, о которых она прежде только читала. Прикоснувшись к нему, как к чуду, она с трепетом провела своей маленькой, изящной рукой по завиткам волос у него на груди и почувствовала, как весь он замер от ее прикосновения. Кэндис улыбнулась одними кончиками губ, слегка распухшими от его долгих поцелуев, и, вся подавшись вперед, наклонилась над ним, чтобы коснуться жаркими губами его соска.
