Мгла (СИ) - Вольф Александр (книги полностью бесплатно txt) 📗
— Ты очень русская, — сказал Сашка, с трудом отведя от нее взгляд, и стал собирать поленья.
Ромашка прошлась, покачивая бедрами, взяла упавшую на грудь косу и откинула назад. Мягкие трикотажные брюки липли как родные к широким бедрам. Сашка скользнул по ней взглядом. Улыбка тронула ее губы. Она взглянула на Зудина, словно спросила разрешение, и снова на Сашку.
— По-моему, он втюрился в тебя, как мальчишка, — сказал Зудин.
Ромашка засмеялась, от души, сверкнув крепкими ровными зубами, и снова пошла гулять по саду. Ей было хорошо, дыхание весны, много воздуха, ненавязчивое внимание двух мужчин… Сашка, с которым Ромашка познакомилась два часа назад, был впечатлен. Зудин постепенно распалялся желанием. Она была веселой и бодрой, держалась так, словно один из них был ее брат. Казалось, они с Сашкой давно знакомы.
Когда баня была готова, Сашка объявил, что пора раздеваться, и ушел в дом. Зудин и Ромашка взяли сумки и направились в предбанник. Зудин быстро разоблачился и сел на лавку, выставив угловатые в коленях и локтях конечности.
— Так и будешь сидеть? — спросила она.
— А что? — он почесал в бритом паху.
Ромашка разделась до трусов и обернула поверх груди простыню, свернула косу и заколола на затылке. Зудин с удовольствием поглядел на ее круглые локти и впадины подмышками.
Пришел Сашка. Он как будто нарочно дал им время раздеться. Он быстро сбросил рубаху и спортивные штаны, оставшись в длинных узких трусах. Сашка был пониже Зудина, но шире в плечах и массивнее, от шеи до голеней в выпуклых и рельефных мышцах. На груди и спине у него были татуировки.
— Саш, тебе только палицы не хватает, — улыбнулась Ромашка.
Зудин заметил, что она довольно внимательно разглядела его.
— Саш, что означают твои татуировки? — спросила она.
— На груди коловрат — символ древних славян, а на спине бог Перун.
— Сашка язычник, — сказал Зудин.
— Да? — удивилась она.
— Это мои боги. — Он повернулся к ним лицом и расправил грудь.
— Поэтому у тебя и дом и баня в таком стиле?
— Да, — Сашка улыбнулся широким лицом. — Ну, всем легкого пара!
В парилке Зудин и Ромашка сразу сели. Она сняла с себя простыню, свернула и положила под попу. Сашка плотоядно посмотрел на ее грудь.
— Ой, а чем это так волшебно пахнет? — спросила она.
— Эвкалиптом.
Ее ровная кожа покрылась мурашками, соски встали, словно он дотронулся до них холодными пальцами. Сашка схватился за ковшик, будто в нем было спасение, плеснул на камни.
— Для первого раза недолго, — сказал он.
Когда они вернулись в предбанник, он налил всем пива. Ромашка снова завернулась в простыню, ее лицо порозовело. Сашка отпил несколько глотков и вышел покурить.
— Как тебе Сашка? — спросил Зудин.
— Классный.
— Я хотел, чтобы он был в твоем вкусе.
— Ты угадал. Мне нравятся такие, как ты или он. Не люблю дохлых. А чем он занимается?
— Стриптизер.
— Прикольно, — улыбнулась она.
— И трахает баб за деньги.
— Типа проститутки? Это ужасно! Трахать за деньги какое-нибудь страшилище или старуху, это недостойно мужчины.
— Его клиенты исключительно красивые женщины. И, разумеется, состоятельные.
— Это на их деньги он отгрохал такую избу? — усмехнулась Ромашка. — Красивым не надо платить, чтоб их трахали. Им самим платят за это.
— Просто мало кто умеет это как он.
— А ты откуда знаешь?
— Мы друзья.
— Наверное, вы с ним на этом тапчане оттрахали целую кучу баб, — в ее голосе проскользнула обида.
— Я не оказывал ему помощь на этом поприще, — Зудин отвечал на колкие вопросы не задумываясь, твердо и четко, его глаза стали холодными.
— Честно? — ее обида прошла, холод голубых глаз снова безумно притягивал.
— Я не сплю с женщинами за деньги. Деньги у меня есть и так, а для отношений мне нужны чувства.
— Знаешь, мне неловко. Как будто я тоже должна заплатить.
— Прекрати. Сегодня не тот случай. Ты же видишь, как он на тебя смотрит, ты вскружила ему голову, — он взял ее за плечи и повернул к себе. — Я уверен, что у него не было такой девушки как ты.
Зудин лежал на животе, вытянувшись на полке во весь рост, и тяжело дышал. Ромашка сидела на нижней полке. Сашка двумя вениками плавными движениями гонял по парной воздух. Горячие, но не тяжелые волны накатывали на их тела. Ромашка откинулась к стенке и закрыла глаза. Было и тяжко и хорошо. Сашка шаманил над Зудиным, двигая вениками от затылка до пят.
— Хорошо… Ох, хорошо, — бормотал Зудин.
Она вышла из парной и сразу на улицу и захлебнулась свежестью. Тело наполнилось легкостью и томлением. Она поправила на груди простыню и посмотрела вокруг. Птицы щебетали со всех сторон, а человеческих голосов было не слышно. Дома казались пустыми, только откуда-то тянуло дымком. Прохладный весенний вечер таял над землей, как туман. Пряная земля дышала. Ромашка улыбнулась.
За дверью послышались голоса мужчин. Красный, с прилипшими листьями, Зудин вышел на улицу. Его мускулистая распаренная спина блестела. Он прошлепал мимо босыми ногами, поднял ведро с водой и вылил на себя.
— Брр! — посмотрел на нее ошалелыми глазами и засмеялся.
— Я тоже обольюсь! — крикнула она, — только после парилки!
Она прошмыгнула в парилку. В предбаннике Сашка наливал пиво. Когда Зудин, блаженный от удовольствия, плюхнулся за стол, Сашка спросил:
— Почему ты не женишься на ней?
Зудин взглянул на него и тут же спрятал глаза.
— Узнаешь, почему.
Было жарко, но ей было хорошо, она чувствовала, что можно поддать еще. Вязкие, цепляющиеся за кожу капли скатывались по телу. Ромашка дотронулась языком до плеча и ощутила немного солоноватый вкус. Она чувствовала себя очень здоровой, полной сил.
— Поддай-ка, — сказал Зудин. — Теперь ее очередь.
Сашка глянул на Ромашку.
— Давай, — кивнула она.
— Ай, молодца! — Сашка плеснул на камни.
Она сняла простыню, постелила на верхней полке и широкими размашистыми движениями взошла наверх. В горячем тумане проплыли тени по липовым доскам. Сашка успел насладиться видом ее сильных раскрасневшихся бедер. Она блеснула влажными боками и легла лицом вниз, вытянув руки вдоль тела. Крутые ягодицы расслабились.
— Снимай трусы-то, — сказал Зудин.
— Да, лучше снять, — согласился Сашка.
Он застыл в ожидании с вениками в руках. Зудин тоже смотрел на нее. Она оттолкнулась руками от полки, села и, качнувшись влево-вправо, сняла трусы. Она сделала это, не поднимая глаз, как будто была в парилке одна, без смущения. И все же в ее мнимом и молчаливом одиночестве, в ее движениях, в опущенном лице, в сдвинутых коленях можно было заметить стыдливость.
Ромашка легла. Сашка отчаянно посмотрел на ее крутые ягодицы и взмахнул вениками. Пошел жар. Она спрятала голову и руки под войлочной шляпой. Ее блестящее тело поплыло в пару. Сашка тряс вениками, и вместе с вениками трясся сам. Пошли ядреные шлепки.
— Так ее, так, — улыбался Зудин.
Когда Сашка опустил веники, Ромашка перевернулась, неуклюже, как сонная или беременная, и закрыла глаза. Сашка посмотрел на ее набухшее тело, на розовые соски, на широкую полоску волос на лобке. Все в ней было совершенным, от лица до этой поперечной светло-русой полосы. Он не знал, как к ней подступиться.
Сашка хлестал ее и сам задыхался от жара. Она упорно терпела, поджимая обожженные горячим воздухом губы. Но когда перед глазами у нее поплыли круги и зрачки ушли под веки, он остановился. Ромашка пошевелилась, он бросил веники и помог ей подняться. Даже оказавшись на улице, она не сразу пришла в себя. Зудин обдал ее из ведра колодезной водой.
— Б…!
Она вскинула на него глаза, словно хотела ударить. С ресниц падали капли, от тела шел пар. Ромашка стояла в весеннем саду, как бы недоумевая, горячая и скользкая, словно рожденная из прибоя. Зудин захохотал, взял ее за плечи и увел в предбанник. Он обернул ее простыней, усадил за стол. Она сидела, закрыв глаза. Он поднес к ее губам кружку пива, но она отвернулась.
