Ночи большого города - Гарр Натали (серия книг TXT) 📗

– Я его отпустил, – говорю я, скривившись от отвращения.

Ох-х, меня сейчас вырвет.

– Пойдем, – Майк обнимает меня за талию и заставляет выпрямиться, от чего моя тошнота только усиливается.

– Не надо…

– Заткнись, мы едем домой! И не вздумай блевать у меня в машине!

– Майк…

– Не Майкай! Я не оставлю тебя подыхать в каком-то сраном ночном клубе, понял?

– Сраном? – оскорбляюсь я, но он пропускает мой вопрос мимо ушей.

– Том, подкати мою тачку к черному ходу. Вот ключи.

На улице я никак не могу надышаться.

– Садись, простудишься. – Майк захлопывает за мной дверцу, заводит мотор и бросает на меня беглый взгляд.

– Как ты?

– Хреново.

Он открывает окно, я подставляю рожу под зимний морозный ветер и закрываю глаза.

В лифте меня все-таки выворачивает.

К счастью, мой брат стал единственным свидетелем этого гадкого зрелища, хотя я не уверен…

Майк заносит меня в квартиру, я шиплю от боли в желудке и запоздало замечаю болтающегося вокруг Тони. Давно ли он здесь? Откуда?

Не помню.

– Где Джек? – буркаю я, повиснув на шее у брата.

– Какой на хрен Джек?!

– Дэниэлс [14].

Майк в бешенстве.

– Тебе что, мало?! И так еле дышишь! – он укладывает меня на кровать и матерится.

С какой вообще радости этот беспринципный молокосос читает мне мораль, а? – недоумеваю я, пока он заботливо снимает с меня туфли и носки.

– Ну и что дальше-то? Я как-то не привык возиться с пьяницами, обычно все наоборот.

– Ничего, пусть проспится, – подсказывает ему Тони. – Только следи, чтобы он не переворачивался на спину.

– Энтони, – бормочу я, не в восторге от того, что какой-то, мать его, телохранитель обсуждает меня в третьем лице.

– Да, сэр?

Сэр. Вот это уже другое дело.

– Где она, Энтони?

– Кто, сэр?

– Кэтрин. Моя Кэтрин…

– Дома у мисс Гранди. В отчете детектива все тихо.

– Детектива? – не догоняет Майк. – О чем это вы?

Тони отма хиваетс я.

– Тебе еще понадобится моя помощь?

– Нет, спасибо. Езжай.

Энтони исчезает из виду, а я зарываюсь в пространство между подушками и мычу от беспомощности.

Боже мой, во что же я превратился? Жалкий, несчастный урод.

– Чего ты стонешь? – спрашивает Майк, по-хозяйски задернув шторы, и с ногами забирается в кресло напротив меня.

– Ты не уехал.

– Нет.

– Почему?

– Почему? – изумляется он. – Ты себя в зеркале видел? Роберт, какого черта, реально? Что с тобой?

– Не знаю… я увлекся.

– Увлекся! – Он скептически фыркает. – Слушай, я понимаю, ты переживаешь, депрессняк, но бога ради, бро, возьми себя в руки!

– Ладно, – послушно соглашаюсь я, не желая ввязываться в спор. – Ты прав.

Майк угрюмо выуживает из кармана смартфон, а я молча лежу на боку и углубляюсь в свою печаль. Завтра я снова проснусь в одиночестве, поеду на работу, просуществую там до девяти вечера, а после наступит ночь. Мучительные часы до спасительного, недолгого сна. И утро. Завтра, послезавтра, послепослезавтра, и так на протяжении всей новой недели…

– Майк?

– А?

– Она ведь вернется?

Он на секунду отрывает глаза от смартфона и снисходительно улыбается.

– Конечно, вернется, Роб. Куда она денется? Спи давай.

Я приезжаю в офис около полудня, заранее отменив все утренние встречи.

Мне пришлось проглотить двойную дозу аспирина, выдуть пару чашек отвратительного крепкого кофе и проторчать в душе целых полчаса вместо положенных десяти минут, чтобы хоть как-то очухаться.

Миссис Кларк, разумеется, обалдела, дважды застав меня в непотребном виде, но от комментариев воздержалась.

– Мистер Эддингтон, ваше расписание на вторую половину дня и список ближайших мероприятий, как вы просили.

– Спасибо, – выдавливаю из себя я, чтобы не казаться такой уж задницей. – Принеси мне адвил.

– Да, сэр.

Я разворачиваюсь в кресле и скучающе гляжу вдаль на верхушки соседних небоскребов.

Зима осточертела.

Сделки, прибыль, победы – все это потеряло всякий смысл с тех пор, как Кэтрин ушла от меня. Казалось, я и прежде бывал один, но с ее появлением я разучился находить утешение в привычных вещах.

Элисон приносит мне обезболивающее и стакан воды.

– И чаю мне, пожалуйста. Я забыл сказать.

– Хорошо, сэр.

Сэр, сэр… Затрахала!

Я встаю, вешаю пиджак на спинку стула и просматриваю свое расписание.

Почему она не может решить все сейчас? К чему эти идиотские паузы? Очевидно, она жаждет моего искреннего раскаяния, но я, черт подери, не раскаиваюсь! Что она выдумала? Что я, блин, изнасиловал ее? Ее? Свою девушку? Не особо-то она и сопротивлялась…

Внезапно я вспоминаю о кольце. Что, если превратить его в помолвочное? Кажется, теперь точно пора.

Дерьмо, я совершенно не готов к браку, но если это единственный способ вернуть ее обратно, то у меня нет другого выбора.

Я сижу в машине как самый настоящий идиот и поджидаю Кэтрин у дома. На часах половина седьмого, и я постепенно начинаю злиться. Где ее носит? Надеюсь, не с этим придурочным клерком? Доходяга допрыгается, и я реально перееду его на грузовике.

В зеркале виднеется знакомый силуэт. Я оборачиваюсь и наконец вижу ее.

Маленькая, бледная и отчужденная, Кэтрин устало бредет по тротуару в своем сером, приталенном пальто. На плече висит рюкзак, в руках – пакеты из супермаркета.

Я быстро вылезаю на улицу.

– Роберт? – она замирает.

– Привет, – несмело отзываюсь я, оглядывая ее с головы до ног. Черт, она похудела. – Помочь?

– Спасибо, мне не тяжело.

Прости, детка, но так не пойдет. Начхав на ее упрямство, я сокращаю между нами расстояние и без спросу забираю у нее пакеты.

– Пошли. Я отнесу это наверх – и поговорим.

Мы поднимаемся на третий этаж, не проронив ни слова. Кэтрин неловко отпирает входную дверь, и я вдруг замечаю дрожь в ее пальцах.

Хорошо, значит, я по-прежнему волную ее.

– Проходи, – она приглашает меня в квартиру. – Кухня там.

Я следую, куда она велела, и прислушиваюсь к тишине.

– Селест еще не пришла?

– Нет. Она работает до семи, плюс дорога.

Отлично.

Сложив пакеты у холодильника, я поворачиваюсь, и наши глаза встречаются.

– Ты подумала?

– Роберт, – она удрученно вздыхает, намереваясь аккуратно обойти меня, но я резко хватаю ее за руку и с легкостью привлекаю к себе.

– Пожалуйста, не надо, – упирается Кэтрин.

– Почему?

– Ты знаешь почему.

Знаю?

– Прошло уже восемь с половиной дней. Я соскучился.

Она прыскает.

– Соскучился… а как же я? Разве мое мнение тебя не волнует?

– Конечно, волнует. Я потому и пришел, чтобы узнать, как ты? Как ты без меня?

Ее нижняя губа предательски дрожит, взгляд отведен в сторону. Она страдает. Страдает, но стесняется сказать.

– Кэтрин… – я осторожно беру ее лицо в ладони и провожу большими пальцами по щекам. – Я же вижу, что тебе плохо. Нам обоим. Пожалуйста, позволь мне все исправить.

– Исправить чем? Сексом? – ощетинивается она. – Отпусти меня.

Проклятие!

Опять двадцать пять.

Я убираю от нее руки и взвинчиваюсь.

– А что ты предлагаешь? Самозабвенно рыдать у окна, дожидаясь, пока снежная королева соизволит меня простить?

– Мог бы и порыдать, не велико дело. Я вообще не обязана с тобой разговаривать после всего, что ты натворил!

– Не обязана?! – прикрикиваю на нее я, и тогда она испуганно отшатывается назад. – Ты моя девушка! Ты принадлежишь мне!

– О, неужели? По-моему, я даже не твоя невеста, так что остынь! – огрызается она, а я стою перед ней как какой-то сопливый нашкодивший мальчишка и потрясенно мигаю.

– Какого хрена ты несешь?

– Такого, что ты не делал мне предложения.