Любовь одна - Берристер Инга (читать книги без регистрации полные .TXT) 📗
Дункан вдруг перестал целовать ее. С этим Дороти не могла смириться. Она запустила руки в его волосы и слегка потянула. Не больно, но все-таки ощутимо — так, чтобы он понял, как ей нужны его ласки. Оца едва не расплакалась от божественного облегчения, когда почувствовала жаркое дыхание у себя на груди, жгучие прикосновения его гу6. Сначала он ласкал ее осторожно и нежно, а потом, когда понял, как велико ее желание, отбросил осторожность. Его поцелуи сделались требовательными и настойчивыми.
Если бы Дункан не прижимал Дороти к двери, она бы, наверное, упала — такая ее охватила слабость… Ее тело полностью отдалось во власть желания.
Когда Дункан слегка прикусил ей сосок, Дороти уже даже не застонала, а закричала от удовольствия. Она выгнула спину, подавшись ему навстречу, вся дрожала под его ласками… Но Дункан почему-то остановился.
— Прости, — прошептал он. — Это ты… Господи, Дорри, ты понимаешь, что делаешь со мной? Я готов взять тебя прямо здесь, где мы сейчас стоим. Но я не хочу причинить тебе боль.
Наверное, его слова должны были вернуть Дороти к реальности, но вместо этого они еще сильней разожгли огонь страсти, который бушевал у нее внутри и сопротивляться которому было уже невозможно. Она прошептала дрожащим голосом, поднеся губы к самому уху Дункана:
— Мне не будет больно. И я не хочу, чтобы ты останавливался.
Она заглянула ему в глаза — открыто, без смущения и страха, зная, что он все прочтет у нее в глазах.
— Ты этого хочешь? — спросил Дункан с каким-то странным, почти жестоким удовлетворением.
— Да, этого. И не желаю, чтобы нам что-то мешало. — Она сняла с него рубашку. А когда Дункан провел рукой ей по щеке, еще умудрилась выговорить: — И твои губы, Дункан. Мне нужны твои губы.
Ей показалось, что он застонал, но она не была в этом уверена. Но он точно услышал ее сладостный стон, когда мгновение спустя его губы прижались к ее разгоряченному телу. Она хотела обнять его, ощутить жар его обнаженной кожи. Ей надо было утолить свою жажду — сейчас же. Но Дункан чуть отстранился, быстро поцеловал ее в щеку и мягко проговорил:
— Нет, Дорри. Я не могу. Я не смею…
Гордость, самоуважение — все было забыто, когда Дороти прильнула к Дункану еще теснее и прошептала:
— Данк, ну пожалуйста. Не отказывай мне сейчас…
Она даже не поняла, что плачет, пока он не осушил ее слезы своими губами.
— А ты представляешь, что творится сейчас со мной? Я тоже хочу тебя. Вот, Дорри, почувствуй… почувствуй, что ты со мной делаешь!
Дункан резко притянул Дороти к себе, взял ее руку и положил на свою распаленную плоть. Она еще никогда не прикасалась к мужчине там. Но то, что она ощутила… Такая сила, такой напор! Это божественно!
— Данк, пожалуйста, сейчас… Я хочу тебя прямо сейчас!
В Дороти говорил тот глубинный и древний инстинкт, который был сильнее разума и логики, — инстинкт женщины, осознавшей силу своей сексуальной природы, женщины, которая не просит уже, а требует от своего мужчины, чтобы он подарил ей счастье. Она почувствовала, что Дункан отодвигается от нее, и впилась пальцами ему в плечи.
— Тише, маленькая. Все в порядке, все хорошо, — хрипло прошептал он, а потом… потом все действительно стало хорошо.
Дункан быстро сбросил с себя одежду. Дороти мгновенно прильнула к нему. Она обняла его крепко-крепко и почувствовала, как он дрожит.
— Дорри, я тебя прошу, — выдохнул Дункан, подхватив Дороти на руки. — Я с тобой в первый раз. И я хочу, чтобы это длилось вечно.
Но ты такое со мной делаешь, что, боюсь, я даже не доберусь до кровати.
Дороти тоже вся трепетала. Его слова возбудили ее еще больше. Она неистово обняла его, еще крепче, прижалась к нему еще сильнее и простонала:
— И не надо, Данк. Да. Я хочу тебя прямо сейчас. Здесь и сейчас.
Дункан буквально швырнул ее на дверь. Дороти застонала. Но не от боли, а от неистовой страсти, рвущейся наружу. Ей казалось, что она сейчас потеряет сознание. Он был ее первым любовником, а ее тело принимало его так, будто знало всегда. Она обняла его, прижалась еще теснее и ласкала, ласкала… Но все, что она отдавала ему, возвращалось к ней небывалой радостью.
Дункан вошел в нее, и тогда она познала истинное счастье предельной близости с любимым человеком. Уже ничего не стесняясь, она кричала и стонала. Она отдавалась ему вся, без остатка. И он тоже полностью отдавался ей, но все-таки старался сдерживаться. И только тогда, когда Дороти достигла вершин наслаждения, он дал полную волю своей клокочущей страсти. Их голоса слились в единый ликующий крик…
Открыв глаза, Дороти увидела, что Дункан смотрит на нее. Теперь уже не было смысла скрывать от него свои чувства. Это было как вспышка молнии в грозовых тучах. Дороти даже стало немножко страшно, как, наверное, было страшно нашим пещерным предкам, когда они в трепетном благоговении глядели на грозовое небо и ждали, что боги позволят им хоть одним глазком заглянуть в бессмертие.
А потом, когда Дороти подумала, что уже все закончилось, ее тело вновь содрогнулось в сладостном пароксизме удовлетворенной страсти. Она чувствовала, что какая-то часть Дункана остается в ней, что его соки смешиваются с ее соками… Она вся дрожала от наслаждения.
— Данк…
— Тише, маленькая, — почти промурлыкал он и медленно поцеловал ее в губы. — Не сейчас. Сейчас я хочу лишь одного — отнести тебя в постель, обнять тебя и… и чтобы это длилось вечно.
Когда Дороти проснулась, был уже вечер.
— Есть хочешь? — спросил ее Дункан. Он почувствовал, что Дороти не спит, хотя она даже не пошевелилась. — А то я очень хочу. Только не есть, а чего-то другого, — многозначительно протянул он. — Хочу тебя. И утолить этот голод, любовь моя, будет очень, непросто. На тебя у меня аппетит волчий.
Дороти не верила своим ушам. Даже в самых смелых своих мечтах ома не смогла бы представить себе, что Дункан когда-нибудь скажет ей подобные слова. И потому лежала сейчас, боясь вздохнуть, чтобы не спугнуть это волшебное наваждение. А потом Дункан ласково повернул ее к себе, обнял и поцеловал.
— Знаешь, — сказал он, — я до сих пор не могу поверить, что все это происходит на самом деле. После стольких лет… И я первый твой мужчина. — Дороти смутилась. Дункан это почувствовал и тихонько добавил: — Ты думала, что я не пойму? Или что мне нет до этого дела? —
Он провел пальцем по ее дрожащим губам. — На этот раз все будет по-другому. Медленно и нежно. Это будет небывалое наслаждение, и оно будет длиться вечно.
И все было так, как обещал Дункан. Нежная, медленная прелюдия — осторожные ласки, прикосновения его губ, которые поначалу умиротворяли Дороти, а затем возбуждали все больше и больше. Потом… потом она ощутила его язык в своем лоне и закричала от наслаждения, которое накрыло ее штормовой волной… А спустя некоторое время она, уложив его на спину, сама уже ласкала его самой интимной и сокровенной лаской. Ей хотеть вернуть ему все, что он ей подарил…
Дункан смотрел на спящую Дороти и думал: догадывается ли она о том, как много открыла ему в этом восхитительном любовном действе? И что станет делать, когда догадается? А может, она решила, что раз не шептала ему слова любви, то он ни о чем и не узнает…
Он чувствовал себя виноватым. Наверное, он должен был первым сказать о любви. Но так хотелось сначала услышать все это от нее. После долгих лет томительного ожидания, немого желания…
Проснувшись утром, Дороти увидела спящего рядом с ней Дункана и мгновенно вернулась к реальности. Как она могла?! Эта мысль заставила ее вздрогнуть и побыстрее встать с кровати… с кровати Дункана.
И что теперь?! Дороти уже поняла, что не сможет забыть то наслаждение, которое узнало здесь ее тело. Наслаждение, которое подарил ей Дункан, но подарил без любви. Его она понимала: он был мужчиной, совершенно другим существом, в чем-то совершенно непознаваемым. Но сама-то она!..
