Олимпийский лёд: Обещание (СИ) - "EvgenyaTrofims" (прочитать книгу .TXT, .FB2) 📗
Он любит всех спортсменов одинаково. Но не его. Они прошли через все. Через победы, падения, истерики, травмы… У каждого тренера есть такой спортсмен. Он никогда не признается. Но во взгляде на него будет такая невероятная любовь, какой не видят многие от своих партнеров. Такая, какой не видят в семьях.
Он заменил Тимуру отца. Великолепного и неповторимого спортсмена, но не фигуриста. Научил быть мужчиной. Научил всему тому, что парень сейчас умеет.
Он заканчивал свою программу на Олимпиаде. Следующей уже не будет. Оставил всего себя на льду. И последний взгляд в воздух будут ещё долго крутить журналисты. Взгляд человека, который прожил жизнь на льду.
Музыка заканчивается.
Тимур не может сдержать эмоций, опуская руки и садясь на колени вниз. Он упирается в холодный лёд, перед глазами все плывет. Парень оставляет поцелуй на льду, а слезы катятся из глаз.
Что уж о истерике Евы…
Зал стоит, люди плачут. Это тот прокат, о котором он мечтал. Прокат всей его жизни.
Это был тот момент, когда он чувствовал себя по-настоящему счастливым.
Кланялся, как в последний раз. В каждую сторону зала. Улыбаясь сквозь слёзы, слёзы настоящего счастья. Он потерял смысл в оценках. Если бы он никогда не почувствовал этого чувства — жизнь была бы пустой. Медаль ничего не будет значить по сравнению с этим.
— Я тебя поздравляю, — Денис Русланович крепко обнял Тимура при выходе со льда. Так крепко, как еще никогда не обнимал, — Ты написал историю.
Тимур кивнул, едва сдерживая новый приступ слёз. Ему не помешала температура. Не помешало то, что судьи его принизили.
Роман обнял следующим, но не так крепко.
Аплодисменты и крики не успокаивались, а когда на экране высветилась съемка с КиК… Наверное, крики были слышны на территории всей Олимпийской деревни. Тимур помахал рукой, улыбаясь и пытаясь отдышаться.
— Хоть бы хорошо оценили, хоть бы хорошо оценили… — Ева буквально молилась, сложив руки вместе.
Тимур смотрел в экран. Ну же, судьи, удивите.
Оценки высветились.
Зал закричал. Сильнее, чем прежде. Аплодисменты, крики Тимуру, свист, все смешалось. Счастье, захлестнувшее его. Слёзы, которые уже никого не смущали. Широкая улыбка, Денис Русланович, поднимающий его руку в знак победы. Роман, похлопывающий по плечу. Ещё не решено, выиграет ли он. Еще два фигуриста впереди. Но…
«[1] TIMUR PANKRATOV, RUS. TOTAL [1]: 312.2 SP [3]: 101.49, FP [1]: 210.71»
— Два мировых рекорда, — Ева зажала себе рот рукой, — ДВА. МИРОВЫХ. РЕКОРДА!
Широкая улыбка и он светится. Он побил два своих рекорда! Тимур смеется, поднимая два кулака в воздух. Это стоило того. И никак иначе.
— Мужик, я тебя обожаю, — Роман жмет ему руку, Тимур смеется сильнее. Истерика, не иначе. А как ещё может быть, когда ты испытал столько эмоций в предельно короткий срок?
Тимур уходит с КиК под крики, явно сбивающие бедного Сашу, который слышал оценки. Мировой рекорд… Ему даже рядом не встать. Он не прыгнет 4–4, не прыгнет четверной аксель. Ничего, что могло бы дать преимущество. Если не получается взять золото, он готов бороться просто за место на пьедестале. Чем выше, тем лучше.
— Молодчина, — неожиданно первой, кто обнимает Тимура в микс зоне, становится Тамара Львовна. Женщина тепло обнимает его за плечи, покачиваясь и оставляя поцелуй на щеке.
В этот момент Тимур преодолел огромную стену. И это было сложнее, чем побить мировой рекорд. Он обнял её в ответ, тоже оставляя на её щеке поцелуй.
— Спасибо, мама.
Внутри неё что-то ёкнуло. Как бы она не относилась к детям, она все равно всех любила. И это «мама»…
— Я горжусь тобой, — женщина потрепала Тимура по щеке. И сказала, совсем не в тему, но так искренне, — Приходите с Евой к нам после конца Олимпиады.
Тимур кивнул. Но интересно, сохранится ли предложение, если Дима проиграет? Хмыкнув, парень удалился в раздевалку. Ему предстояло ещё пообщаться с Евой, хотя бы по телефону, если она не захочет спускаться и захочет смотреть на всех.
— Александр Сурков, Российская Федерация!
Один за одним. Денис Русланович не успел ему ничего сказать, как и не успевал поговорить с Тимуром. Перешел на дверцу выхода со льда, подстраиваясь рядом с Анной Павловной.
— Бабуль, Саша вышел! — девушка снова кричит, чтобы бабушка услышала, будучи на кухне. После этого раздается звук упавшего столового прибора и быстрые, насколько это возможно в возрасте, шаги. Теперь у телевизора два человека. И рыжая кошка. Девушка Саши, Анжелика, и его бабушка. Бабушка, воспитавшая его, но, к сожалению, которая не смогла полететь на Олимпиаду.
Анна Павловна так и настраивала. Словами «бабушка смотрит».
Сурков постучал себе кулаками по ногам. Все нормально будет. Сделает нормально и получит нормальные баллы.
— С богом.
Музыка началась, а он вновь не послушал, что ему кричали. Просто крики, фоном, в которых он не разбирал слова. Не было выделяющихся, не было тех, которые тронули его сердце. Но, может быть, проблема в нём, а не в болельщиках? Он не чувствует силы от поддержки сегодня. Чувствует, что все силы в нём и исполнение программы зависит лишь от того, насколько он сосредоточится.
Четверной лутц.
Тройной тулуп.
Началось хорошо. Четверной лутц, который помог ему в короткой программе встать на вторую строчку.
— Успокойся, — Тамара Львовна потрепала Диму по плечу, — Все будет хорошо. Ты плохо катаешься, когда нервничаешь.
— У него мировой рекорд, мама, — Дима говорил смотря вниз, на свои коньки, — А я единственный раз приблизился к прошлому рекорду, и то, чудом. Я не перегоню. Я не перегоню по сумме…
Перед его лицом хлопнули в ладоши. Он дернулся, удивленно поднимая взгляд на тренера.
— Успокоился! — она смотрела со всей серьезностью, — Иди до конца! Настроился, прокатался, потом будешь решать, как жить дальше! Каждый получит по заслугам!
По заслугам… Чтобы встать выше Тимура ему нужно набрать двести пять баллов или больше. Его максимальный балл за прокат в сезоне — двести семь. Все возможно. Но тот прокат был давно, в начале сезона. Дима больше не мог так хорошо исполнять произвольную. Ещё и то, что было на команднике…
Тройной аксель.
Саша улыбнулся, пытаясь сохранить самообладание. Самым сложным было настроить себя по ходу программы, что все сейчас серьезно, но в то же время, не перейти на страх ошибки. Если бояться, обязательно это сделаешь, и это правило Саша усвоил уже давным-давно.
— Ну же, давай! — Анна Павловна переживала не по-детски, периодически стуча чехлами о бортик. Вчера не все шло гладко, даже наоборот, было очень плохо для Олимпиады и оставляло повод для волнения.
— Ань, не волнуйся, ему передается, — Денис Русланович коснулся плеча коллеги, — Верь.
Тройной флип.
Тройной аксель.
Чуть не подставил руку, но смог удержаться на одной ноге. Выезд был некрасивым, но вряд ли за такое поставят большое снижение. Честно, Саша надеялся, что ему поставят просто базу за этот каскад. Степ-аута все же не было.
— Чертеныш, — Анну Павловну дико волновал прокат воспитанника. По ней можно было сказать, что совсем скоро нужно будет капать успокоительное. Денис Русланович был более спокойным, еще бы. Он уже свое отволновался.
— Что же ты, Сашенька, — бабушка поправила очки, чтобы лучше видеть внука, — Мочи этих немцев!
Анжелика еле сдержала смех. Вот так поддержка. Хорошо, что она по телефону не сказала это Саше.
Четверной лутц.
Стоит!
Половина откатана, совсем скоро конец. Золото будет не у него, но биться надо до конца. Ни шагу назад, как говорилось в приказе. А он и не собирался.
— Дима, а… — Даша шагнула в микс-зону, тут же оступившись под взглядом Тамары Львовны. Не вовремя? Но ведь его так надо поддержать…
Возможно, это отразилось в глазах Калининой, а может быть, Тамара Львовна поняла всё сама. Но она сделала шаг, уходя в другую часть коридора. У них буквально минута. И её нельзя терять.
