Следы на битом стекле (СИ) - Нарская Рина (книга жизни txt, fb2) 📗
Чёрт. Инициалы Тёмы… Артём Севастьянов… Вооо чёрт!!!
Я встаю как вкопанная. Едва в обморок не падаю. Заметив, что меня накрыло, Тёма останавливается передо мной:
— Жень, ты чего?
— Нич-чего, всё нормально, — я даже заикаться начинаю.
И, когда мы идём дальше, думаю только об одном: неужели Тёма — это и есть Васдушка, парень, с которым я переписываюсь уже чёрт знает сколько, и который давно стал частью моей души? Неужели бывают такие совпадения? Неужели такое бывает?!.
Я судорожно пытаюсь вспомнить всё, что знаю о Васдушке, всё, что он рассказывал о себе… Но, то ли от волнения, то ли от своего природного таланта вечно тупить, не могу извлечь из своей памяти ничего подходящего. Чтобы удостовериться сейчас. Чтобы проверить Тёму...
О что, если это действительно он? Что, если…
— Жень?
— Чего?
— Ты какая-то странная.
— Да?
— Да, я тебя два раза уже спросил, а ты не отвечаешь.
— Насчёт чего?
Не выдержав, Артём снова останавливается, тем самым преградив путь и мне, и, обхватив мои плечи и заглянув прямо в глаза, заговаривает снова:
— Мы будем репетировать, или пусть как пойдёт? — проговаривает он медленно, видно, уже мало надеясь на мою адекватность.
— А… где… Наташа? — зачем-то спрашиваю я.
Сама не понимаю зачем и почему. Наверное, потому что мне вдруг стало страшно. Наверное, потому, что я не знаю, как мне пережить тот факт, что Васдушкой… парнем, которым я так долго восхищалась, который стал моей выдуманной любовью, если можно так сказать, виртуальной несбыточной мечтой… может оказаться Тёма. Живой и вполне осязаемый. Такой милый, клёвый, но… не любимый, увы!
Моё сердце разлетается на ошмётки, эмоции захлёстывают, и хочется плакать. А тёплые губы Артёма прикасаются к моим губам.
Какие-то мгновения я ничего не соображаю. Плыву… Парю. Обмякаю в его руках. Ноги подкашиваются, голова идёт кругом, по лицу струятся слёзы.
Но солоноватый привкус крови во рту наконец меня отрезвляет.
— Боже, Тёма! — одним ударом я отталкиваю его от себя. — Что ты делаешь?! Что мы делаем?! Зачем это?! У тебя есть девушка!
— Да я не хочу быть с ней! Я не люблю её, Жень, понимаешь?! Я никогда её не любил!
— Зачем ты с ней вообще тогда встречаешься?!
— Я не знаю!!! — его крик, прошив меня насквозь, разносится криками галок.
Словно оглушённая ими, я просто стою. Стою, и, тяжело дыша, захлёбываясь влажным холодным воздухом, во все глаза смотрю на незнакомого мне с этой минуты парня.
Никогда не видела Тёму таким. Таким несчастным, как сейчас, и таким отчаянно-красивым.
Куртка на нём распахнута, белая рубашка под ней вздымается от сбитого, как и у меня, дыхания и вся промокла от моросящего невидимого дождя, чёлка потемнела и прилипла ко лбу, а в светло-зелёных глазах, кажущихся сейчас, как и всё вокруг, туманно-серыми, стоит столько надежды, что у меня всё переворачивается внутри.
Я не могу ответить Тёме взаимностью. Даже если он и Васдушка — одно лицо. Потому что всё моё сердце давно уже занято Алексом.
И, пока он не отвергнет меня, я буду на что-то надеяться, и делать Тёме больно.
А я этого не хочу. Он этого не заслуживает. Только не Тёма.
— Мне пора, — выжимаю я из себя. — Я думаю, пусть лучше «как пойдёт»…
И, кутаясь в продуваемую нестерпимым ветром куртку, я выдвигаюсь в непроглядную серость и больше на него не оборачиваюсь.
Глава 21
*Он*
Я отрабатывал апперкот левой, когда она вошла.
Поняв, что кому-то прилетело, резко прекращаю упражнение.
— Ляля? Твою ж… мамочку, ты откуда здесь?!
— Хооо, хрена у тебя тут суровый мужчинка! — держась за нос, стонет Лялька.
— Это не мужчинка, а мальчик для битья.
Провожаю и усаживаю её на диван.
— Вот так гостеприимство!
— Вообще-то, ты могла предупредить, что приедешь, и не прятаться. Стоп, как ты вообще сюда попала, кто тебе открыл?
— Так это… твоя типа… мачеха.
— А, чёрт, я забыл, что она дома. А ты как приехала? на чём?
— На такси, на чём же ещё.
— Такси?
— Да, чего здесь удивительного? Или ты думаешь, что кроме велика других средств передвижения не существует?
— Дай посмотрю, что у тебя там. — Я осторожно убираю от лица Лялькины руки. — Может, лёд?
— Может, ты лучше оденешься, а то ты меня смущаешь!
Чертыхнувшись, сдёргиваю с треноги свою домашнюю футболку, ныряю в неё и снова подсаживаюсь к сестрёнке, только теперь уже на диван, а не на корточки между её коленок.
— Блин, Ляля, — давлю ржаку я. — Ну, мы точно с тобой одной крови!
Сморгнув пелену от слёз перед глазами, сестрёнка наконец разглядывает и моё лицо.
— Ауч, Алекс, с тобой-то что?! Или это тебе тоже мужчинка твой ответил?
— Да нет, это так... Ты чего припёрлась вообще? Откуда ты вообще узнала, где я обитаю? Мамка сдала?
— Ты что! Если она узнает, что я здесь, она меня вздёрнет! Если что, я сейчас у Веры Юрьевны.
— Вера Юрьевна? Что за зверь?
— Бабуля моя, блин.
— Ты называешь её Верой Юрьевной?
— Да! — На мой вопросительный взгляд Лялька, смешно закатив глаза и часто моргая, поясняет: — Поверь мне, если б ты её видел, ты б её тоже так называл!
Мне странно, как это можно называть родного человека по имени-отчеству, но я решаю не докапываться. Для меня все они вообще родственнички под номерами.
— Так почему ты не у Веры Юрьевны тогда?
— Потому что ты меня бросил, Алекс! Ты совсем не приезжаешь!
Я перехватываю Лялькины ладошки, едва не скрестившиеся у меня на загривке.
— Ты забыла, Ляль? Скоро я вообще буду редко к тебе приезжать. Сейчас наши предки разрешают нам видеться раз в месяц, но уже осень, а скоро зима. На велике зимой особо не поездишь…
— Тогда возьми такси, автобус… — Видя, как я качаю головой, Лялька поднимает панику: — Ну, почему? Тебе что, жалко на такси денег? Значит, ты не хочешь видеть меня?! Значит, ты реально меня бросил?!.
— Дело не в том, Ляль. Я не хочу никого бесить. Я вижу, что матушка теперь против, чтобы мы общались. Что она в принципе больше мне не рада. Если вообще когда-то рада была…
— Да ты что, Алекс! — Ляля ёрзает на месте и порывается меня обнять. — Да она знаешь, как рада!.. Да она всегда тебя ждёт!..
— Неубедительно, Ляль! — обрываю я, соскочив с дивана. Хочется зарядить по Герману, но я себя сдерживаю: — Да и вообще пофик, нет никакой трагедии. Я всегда знал, что там меня не ждут. И что она вернулась в мою жизнь только потому, что её заела совесть…
— Алекс, ну я же тебя жду! — сестрёнка всё же нападает с никому не нужными обнимашками. — Я тебя реально жду. Мне без тебя плохо! Мне даже поговорить там не с кем! А ты мне даже не звонишь! Ты вообще забыл про меня! И на связь не выходишь! Твой канал сдох, ты в курсе вообще? Там у девок крыша едет! Где видео, блин, Аlex S?!
— Скоро будет, — я усмехаюсь.
Лялька, рьяно впившись когтями в мои плечи, рычит и меня трясёт.
— Чё за хрень, блин, Алекс?! Что с тобой происходит?! Где контент, чувак?!
— Ладно, хватит! Сказал же, будет! — заломав её одним движением, аккуратно отправляю её хрупкое тельце хребтом на диван.
Лялька, взвизгнув и хохоча, смахивает с лица растрепавшиеся волосы.
— Всё, успокоилась? — спрашиваю, не отпуская до утвердительного кивка её запястья.
— Ага, — тяжело дыша, она снова сдувает надоедливую прядку, щекочущую её слегка припухший и покрасневший шнобель.
И тогда я, оставив её в покое, просто сажусь рядом на край и подпираю кулаком висок. С минуту мы молча любуемся друг другом.
— Я думала, ты из-за того раза обиделся, — робко начинает она. — Ну, когда я целоваться к тебе полезла… Ты правда обиделся, да?
— Нет, — усмехаюсь я. — Но больше так не делай.
— А у тебя девчонка есть?
— Блин, Ляля! — взвываю я. Поднимаюсь с дивана, смахиваю, разблокировав, телефон с «типа» компьютерного стола. — У меня миллион девчонок.
