Здесь я устанавливаю правила (СИ) - Бальс Лора (читать книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
— Ты ещё хочешь? — развеселился Феликс. — На брудершафт?
Инга строго свела брови.
— Нам на брун… бру… шафт нельзя, — серьёзно объявила она, помахав указательным пальцем перед его носом. — Я не буду с тобой целоваться!
Её попытка напустить на себя суровый вид развеселила. И настроила на игривый лад. Куда только делись недавние моральные терзания и установки? Наверное, для него коньяк тоже не прошёл совсем даром, но думать об этом не хотелось.
Феликс демонстративно опёрся руками о стену по обе стороны от её головы, окончательно отрезая девушке пути к отступлению.
— Уверена? — выдохнул он, внимательно наблюдая за реакцией. — Ты попалась. Я всё равно могу тебя поцеловать.
Инга засмеялась. Восприняла как шутку? Или всё-таки не считала подобную перспективу неприятной? В любом случае, возражением это не выглядело.
Феликс мягко коснулся её щеки подушечками пальцев, провёл вниз, к шее. Одно только предвкушение заставило сердце забиться быстрее. В глазах Инги мелькнула растерянность, но она не дёрнулась убегать и его не оттолкнула, только задышала чаще. Осторожно, чтобы не спугнуть, Феликс наклонился к её губам…
Первые мгновения она оставалась неподвижной, прислушиваясь к ощущениям, а потом вдруг ответила. Робко, нерешительно шевельнула губами, но этого оказалось достаточно, чтобы его желание разгорелось в полную силу.
Уже не вспоминая об осторожности, требовательнее впился в податливые нежные губы, углубляя поцелуй. Прижал её к себе и с восторгом ощутил, как Инга прильнула в ответ, обняла его за шею.
— Инга… — ненадолго оторвался от губ, чтобы покрыть мелкими быстрыми поцелуями всё лицо. — Чудесная моя…
Прошёл руками по всем изгибам от стройных узких бёдер до груди, поднялся к плечам и словно невзначай приспустил лямку платья.
Почувствовав, как ткань сползает с плеча, Инга опомнилась. Встрепенулась, резко отпрянула, глядя на него с неподдельным потрясением.
— Не надо… Хватит!
Он неохотно выпустил её из рук. Чтобы хоть немного успокоиться, пришлось на пару мгновений задержать дыхание.
— Почему? Тебе же понравилось.
Она взглянула с необъяснимым отчаянием, растерянно потрогала собственные губы, словно не могла поверить, что только что отвечала на его ласки.
— Так нельзя! — решительно помотала головой, не то желая придать словам больше веса, не то убеждая в них саму себя. — Неправильно!
Заметила уснувшего на подоконнике котёнка и торопливо схватила его на руки, как за спасательный круг уцепилась.
— Почему нельзя было сразу мне всё рассказать?! О смерти отца и вообще… Зачем понадобилось надо мной издеваться, запирать, угрожать?! А теперь… И я… Вот как?! Не надо меня больше трогать, никогда!
Она сбивалась, не знала, какие слова подобрать, чтобы выплеснуть всё то, что её мучило. Но всё и так было понятно. Он ведь с самого начала знал, что так и будет. И это было правильно, так и должно оставаться.
Инга не простила и не простит, и сейчас она испугана собственной минутной слабостью, которая была результатом опьянения и ничем большим. Ничем из того, во что ему пару минут назад до безумия захотелось поверить.
И ведь даже ответить на её упрёки нечего. Почему сразу не сказал… Почему… Да потому что не привыкли такие люди, как он, спокойно разговаривать с теми, кто смеет показывать зубки. И не привыкли думать, кто прав, кто виноват: мешает — наказать, вот и весь разговор. И пусть ещё жертва поблагодарит, если ей не испортили жизнь, а проучили относительно легко!
А потом злился. Совершенно ни за что. Носился со своими фантазиями, сравнивал, то искал в ней какие-то черты, то — их отсутствие.
Ещё думал, что всё равно не поверит одним словам. А если так, зачем вообще пытаться?
И вот что из этого можно объяснить, чтобы она не посчитала его ещё большим монстром, чем видит сейчас?
— Я не делал с тобой ничего, о чём бы заранее не предупреждал, — жалкая попытка оправдаться. — Ты ведь не могла ждать от меня действий в рамках общественной морали и уголовного кодекса? Ты знала, на что идёшь, и всё равно продолжала лезть на рожон… За наручники прости. Это было слишком. Но, знаешь, когда человек, которого не собирался ни убивать, ни калечить, у тебя на глазах сидит в луже крови, тут уже не до взвешенных решений!
Только договорив, посмотрел на Ингу. Она мирно спала, положив голову на подоконник дивана и обняв котёнка. Всколыхнувшиеся переживания в сочетании с алкоголем дали свой результат.
Во сне лицо снова разгладилось, выражение беспокойства исчезло. Феликс аккуратно тронул её за плечо, раздумывая, стоит перенести её в кровать или оставить ночевать здесь? Не проснулась — значит, спит крепко, можно отнести. Однако когда поднял её на руки, Инга беспокойно шевельнулась, вздохнула и что-то пробормотала сквозь сон. Кажется, упомянула начальника охраны и что-то об опасности и о спектакле, он толком не разобрал. Беспокоилась, насколько надёжно защищён дом? Неужели так прониклась предупреждением о внешней угрозе? Совершенно несвойственная для неё впечатлительность.
— Если бы я успел узнать тебя до начала всех этих событий, обращался бы с тобой совсем по-другому… — проговорил вполголоса, отнеся её в комнату и уложив в постель.
И поражённо замер, не донеся одеяло, которым собирался её укрыть. Наверное, он ослышался, или Инге снился кто-то другой, но показалось, что в ответ она сонно выговорила:
— Ладно, давай будем влюблённой парой…
Глава 19
Собственный стон вырвал Ингу из тяжёлого беспокойного сна. Голова гудела и на каждое движение отзывалась вспышкой острой боли. Стоило сесть, и окружающее пространство дрогнуло и медленно поплыло, отчего её замутило. Инга упала обратно на подушку.
В сознании с мучительной ясностью всплывали события вчерашнего вечера. Уж лучше бы у неё отшибло память, как это случалось с некоторыми однокурсниками после масштабных студенческих попоек! Они потом совместными усилиями, по фрагментам восстанавливали упущенные каждым моменты. И веселились, подшучивали друг над другом, не испытывая ни стыда, ни угрызений совести.
Раньше она лишь удивлялась настолько беззаботному отношению других к их собственным промахам, а теперь даже немного позавидовала. Она вот не представляла, как после вчерашнего сможет поднять глаза на Ветрова. Снова с ним разговаривать, сидеть за одним столом… Немыслимо!
Что он теперь о ней думает? Считает психопаткой и девицей лёгкого поведения? Стоило столько времени демонстрировать характер, терпеть мучения и несправедливость, лишь бы сохранить собственную личность, а в итоге выставить себя безвольной пьяной бестолочью!
И ладно бы она ещё только устроила цирк со своим глупым стремлением объясниться с покалеченной ею собакой. Пусть это выглядело нелепо и смешно, но… Намного хуже было то, что последовало после.
Инга уткнулась лицом в подушку, вспомнив о поцелуе. О предательской слабости, охватившей её. Когда казалось, что во всём теле не осталось ни одной косточки, и единственная опора, единственная имеющая значение реальность — руки обнимающего её мужчины. Его губы… Даже сейчас от воспоминаний становилось тесно и жарко под одеялом.
Заметил Ветров вчера, какую бурю в ней поднял своими поползновениями? Конечно, нечего и надеяться на обратное. Она ведь жалась к нему самым бесстыдным образом! Кто бы прежде сказал, что она способна на такое — ни за что бы не поверила! Почему только нормальные приятные парни, с которыми можно было бы строить отношения, не пробуждали в ней подобных чувств? Дело в опыте Ветрова? В алкоголе? Или… Нет, о чём-то другом даже думать не хотелось!
Услышав звук открывающейся двери, Инга лишь плотнее вжалась в подушку. Нет, она ещё не готова ни к каким разговорам.
— Я знаю, что ты уже не спишь. Принёс аспирин, воду и рассол. Или предпочтёшь опохмелиться?
— Никогда больше не буду пить! — искренне ужаснулась она обозначенной перспективе.
