Чужая беременная (СИ) - Ваниль Мила (читать книги онлайн без .TXT) 📗
Конечно, Толик ежедневно ее навещал, но не доставал разговорами о воссоединении: то ли дал время все обдумать, то ли не хотел нервировать на глазах у коллег. И родители приходили, однако и мама вела себя прилично. Наверное, Толик ей наврал с три короба, потому как мама была уверена, что дочь вернулась к мужу. Маша не разубеждала — в своих же интересах.
Больше всего она радовалась визитам Коли. И ее помощь оказалась не лишней, удалось добиться пересмотра невыгодных для него условий контракта. К Коле она и сбежала, едва ее выписали из клиники. К тому времени Маша уже поняла, что Толик ее обратно в деревню не повезет, будет прикрываться работой, а жить с ним в одной квартире она не сможет, даже временно.
Поэтому Маша заранее взяла подробную выписку со всеми анализами, тщательно законспектировала рекомендации врачей «на все случаи жизни» и уехала к Коле. Впрочем, и он не спешил отвезти ее в деревню, но по вполне объективной причине. У него действительно было много хлопот, связанных с переездом в Штаты. Маша терпеливо ждала и помогала по мелочам, с каждым днем все острее ощущая необъяснимую тоску. Или вполне объяснимую?
Коля уезжал, и уезжал надолго. Единственный друг, единственный человек, который искренне ее любил и помогал — просто так, ничего не требуя взамен. Михаил, видимо, только обрадовался, когда она исчезла из деревни. Ведь он ни разу ей не позвонил. Ни разу! Даже не беспокоился, куда она пропала. А Маша ждала… Если не звонка, то хотя бы смс-ки. Увы…
Получается, никому она не нужна, кроме Кольки. Она даже чуть не дала слабину, всерьез стала подумывать, а не уехать ли с ним в Америку. Это действительно решило бы все проблемы, уж Толик точно оставил бы ее в покое. Остановила Машу отнюдь не бумажная волокита. Она не могла решать свои проблемы за счет Коли. Не могла — и все тут. Это неправильно, несправедливо по отношению к нему.
Квартиру Коля оставлял Маше. Не во владение передавал, конечно, но оформил регистрацию и умолял переехать в город хотя бы к концу беременности и на зиму. А ведь мог бы сдавать, к примеру, как все делают.
Маша хотела вернуться в деревню. Во-первых, потому что там ее сложнее доставать, чем в Москве. Мама опять обрывала телефон и рыдала в трубку, призывая дочь к благоразумию. Толик, похоже, затаился, обдумывая новый план. Отчего-то Маша не сомневалась, что просто так он ее в покое не оставит.
Во-вторых, там воздух чище. Да-да, и ребенку там лучше.
В-третьих…
Маша терялась, «в-третьих» это или все же «во-первых». Обида на Михаила и была, и не было. Он ничего ей не предлагал и не обещал. Относился по-доброму — это верно. И если бы не тот эпизод, когда он пытался ее приласкать, Маша не тешила бы себя иллюзиями. На поцелуй она сама напросилась, это не в счет.
Михаил не звонил: не интересовался, как ее самочувствие, не беспокоился, почему она не вернулась. А Маша скучала по нему. Она закрывала глаза и чувствовала его руки на своих плечах. Вспоминала мозолистые ладони, гладящие нежнее, чем холеные руки Толика. От Михаила никогда не пахло парфюмом, и Маше это нравилось. Его запах всегда казался ей настоящим — простое мыло, земля, молоко, пот, трава. А взгляд? Темные глаза завораживали, утягивали в омут. Михаил смотрел на нее не поверхностно, как другие мужчины. Пожалуй, такой же взгляд был у Коли — проникающий глубоко под кожу, внимательный, небезразличный.
И хочется, и колется — именно так Маша могла бы описать свои чувства. Хочется увидеть и понять, нормально поговорить, выяснить и убедиться. Но нужно ли? Может, Миша ее просто жалеет, как девушку с чемоданом без ручки. Вроде бы и не нужна, а пройти мимо невозможно. И, даже если он и испытывает к ней какие-то чувства, то зачем ему чужой ребенок?
Наверное, это его и останавливает раз за разом.
И все же она вернулась в деревню. Теряться в догадках можно вечно, а нервничать беременным не рекомендуется.
Михаил не подошел поздороваться. И не пришел даже после того, как у него побывал Коля. Видела Маша прекрасно, куда друг бегал, ни к участковому, это точно. Не появился Михаил и после того, как Коля уехал. И «молочное» время пропустил. Последнее как раз понятно, прежние договоренности, наверняка, потеряли силу.
К вечеру Маша напекла сырников и хотела сама отправиться к соседу, да так и не решилась. Поплакала над тарелкой, да убрала ее с глаз долой. Ну как можно навязываться мужчине, который даже поздороваться не пришел? Как?
А когда Михаил постучал в дверь, Маша испугалась. И свет погасила, памятуя о том, что окна открыты. Потом так и заснула в слезах, потому что сосед сразу же ушел домой.
Ночью пошел дождь. Налетела гроза, Маша проснулась от грохота и встала, чтобы закрыть окна. А потом начался ливень, и потекла крыша. Маша чуть не поскользнулась, когда зашла на кухню попить воды — с потолка капало. К счастью, летние дожди короткие, налило только ведерко и полтазика.
Утром Маша вымыла пол и долго думала, как ей поступить. Звонить Коле нельзя, у него сегодня рейс в Штаты. А кого еще можно попросить о помощи? Михаила? Ха! Не пойдет она к нему, не будет унижаться. Алим? Маша позвонила ему и услышала: «Абонент недоступен». Других гастарбайтеров Маша не знала, и где искать Алима — тоже. Оставались только участковый с женой, но им же придется объяснять, отчего она не обратилась за помощью к Михаилу!
После мучений и раздумий Маша отправилась за лестницей. Оказалось, она не очень тяжелая. Приставив лестницу к дому, Маша полезла наверх, посмотреть, что там с крышей. Руководствовалась она той же самой логикой, с которой женщина, не разбирающаяся в моторах, лезет под капот, когда автомобиль ломается.
Правда, залезть на крышу Маша не успела.
— Машка! Куда тебя несет с животом? — услышала она вопль соседа. — А ну, слазь! Живо! Машка, кому сказал!
И не слезла бы она ни за что, если бы Михаил ограничился криком. Так ведь нет, прибежал на участок и стряхнул Машу с лестницы. Она и охнуть не успела, как очутилась у него на руках.
— Маруся, ты не слышишь, что ли? — недовольно проворчал Михаил.
— Козой своей командуй, — выпалила Маша. — А я тебе не Машка.
— Ох, ну я от неожиданности. Зачем ты на крышу полезла?
— На звезды смотреть. Отпусти!
Маша дернулась, хотя на самом деле ей не хотелось, чтобы отпускал. Хотелось прижаться щекой к плечу, вдохнуть знакомый запах и пустить слезу с извечным женским упреком: «Где ты пропадал все это время…»
Гормоны, будь они неладны.
— Не ври, какие днем звезды. Что случилось-то?
Михаил аккуратно поставил ее на ноги.
— Крыша течет… — буркнула Маша.
— Где?
— На кухне.
— Я сам посмотрю.
Михаил потряс лестницу, словно проверяя ее на прочность, пробормотал что-то себе под нос и полез наверх. Лестница зашаталась, скрипнула и треснула. Маша бросилась на помощь, но не успела — Михаил распростерся на земле.
= 32 =
Михаилу повезло: треснула вторая перекладина лестницы, если считать снизу, то есть падал он с небольшой высоты. И приземлился удачно, на мягкую землю и траву. Мало того, пока летел, успел сгруппироваться и спиной стукнулся несильно. Однако ж вставать не спешил, наоборот, прикрыл глаза.
Ядрена вошь! Ну, Маруська! Торопыга! И он хорош, видел же, что лестница хлипкая, куда спешил?
— Миша! Миша-а-а! Ты жив?!
Маруся упала рядом с ним на колени и похлопала ладошкой по щеке. Голос испуганный и виноватый. Эх, Маруся! Михаил схватил ее за руки и притянул к себе. Она с визгом упала ему на грудь и дернулась, но он держал крепко.
— Хулиган! — Маруся легонько стукнула его кулаком по плечу. — Я же испугалась! А ты…
И затихла.
Михаил приоткрыл один глаз и уперся взглядом в Марусину макушку. Соседка лежала на боку, уютно устроив голову у него на груди.
— А ты меня все время роняешь, — шутливо упрекнул он, проводя ладонью по ее волосам.
— Всего второй раз, — буркнула Маруся. — Это ты все время норовишь улечься в мои цветы.
