Без взаимности (ЛП) - Сэффрон Кент А. (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt) 📗
Но все это меня не отпугивает. Измученная, я иду по Альберт-стрит в сторону Брайтон-авеню, к входу в университетский парк. Мне не спится, особенно после того как Кара предложила написать о своей неразделенной любви.
Однажды шестилетний Калеб Уитмор улыбнулся пятилетней Лейле Робинсон. Тогда она этого еще не знала, но тот день стал началом ее любви. На протяжении долгих лет Лейла безуспешно пыталась привлечь внимание Калеба. И однажды ночью, отчаянно не желая, чтобы он уезжал в Гарвард, она вроде как… изнасиловала его немного. Лейла не совсем в этом уверена. В итоге Калеб уехал в колледж на целый месяц раньше запланированного, а Лейла начала вытворять черт знает что. Конец.
И вот два года спустя я здесь, гуляю по улицам, стыжусь собственной любви и того факта, что влюбилась в сводного брата, чем оттолкнула его от себя.
Кстати, Калеб Уитмор больше мне не сводный брат. Несколько лет назад моя мама развелась с его отцом, но некоторые табу никуда не денутся — например, нельзя спать с бывшим парнем своей лучшей подруги или с ее братом. Калеб всегда будет считаться моим сводным братом, потому что мы вместе росли.
У меня даже нет воспоминаний о временах до его появления. Не могу вспомнить дом, в котором я жила до него, кроме того, что там был крытый сад. Не могу вспомнить своих друзей, даже собственного отца до того момента, как в нашей жизни появился отец Калеба.
Самые ранние мои воспоминания, — это день, когда мама сказала, что мы переезжаем и что у меня будет брат. Мне тогда было пять лет. В следующие дни я плакала без остановки, потому что не хотела иметь брата.
А потом, будто луч света после дней тьмы, появился Калеб — худенький шестилетний мальчик, держащий бархатную подушечку с кольцами и стоящий рядом со мной. Я помню, что была выше него ростом, одета в нарядное платье, от которого чесалось все тело, и держала в руках цветы. Помню, как мне нравились его светлые волосы и зеленые глаза. И как они отличались от моих черных волос и странных фиолетовых глаз. Мы наблюдали за церемонией бракосочетания наших родителей и скривились, когда они поцеловали друг друга прямо в губы.
Свадьба была очень красивой — повсюду белые лилии и аромат торта.
Сейчас же я бреду в одиночестве. Спотыкаясь и поскальзываясь на прозрачной корке льда, я вхожу в парк. Холодный ветер охватывает мое тело, заставляя дрожать, но я продолжаю идти, пробираясь по снегу. Я ищу одно место, где не раз проводила ночи, когда не могла уснуть. А это случается довольно часто.
Безответная любовь и бессонница мои давние друзья. Наверное, они даже сестры — злобные и безразличные.
Расстроенно топнув ногой и тут же поскользнувшись, я падаю на ствол дерева с шершавой корой. Даже сквозь толстую шубу чувствую удар.
— Что за… — бормочу я, потирая руку. Глаза слезятся от боли — физической и эмоциональной. Ненавижу плакать. Терпеть это не могу. Заледеневшими пальцами вытираю слезы и пытаюсь успокоить прерывистое дыхание.
— Все хорошо. Хорошо, — шепотом говорю я себе. — Со мной все будет в порядке, — мои слова звучат сбивчиво, но я хотя бы больше не плачу.
И тут я слышу звук. Звук шагов по заледеневшей земле. А потом скрип деревянной скамьи. От страха я прижимаюсь к дереву, но любопытство заставляет меня выглянуть.
На скамье — на моей скамье и под моим раскидистым деревом — сидит высокий мужчина в черном: в черной толстовке и черных спортивных штанах.
«Это мое место, засранец», — хочу сказать я, но молчу. Я напугана. Кто он? И что делает здесь в такое время? Люди по ночам должны спать! Я исключение; у меня сердце разбито.
Мужчина сидит на самом краешке скамьи, опустив голову в капюшоне и глядя куда-то вниз. Потом медленно облокачивается на спинку и запрокидывает голову. Капюшон падает, и желтый свет фонаря освещает его черные густые волосы. Они длинные и вьющиеся, закрывают затылок и касаются плеч. Он смотрит в небо, и я делаю тоже самое. Мы разглядываем луну и тяжелые тучи. В воздухе чувствуется запах снега.
Решив, что для наблюдения небо не настолько интересно, я смотрю на мужчину.
Он тяжело дышит, грудь вздымается и опадает. По напряженной шее и заостренному адамову яблоку стекает крупная капля пота. Наверное, он бегал.
Не глядя вниз, темный мужчина что-то достает из заднего кармана — сигарету. Он слегка перемещается, опускает лицо, и мне становятся видны его черты. Его лицо — сплетение острых углов и четких линий. Высокие скулы переходят в сильную небритую челюсть. Капли пота на лбу он вытирает рукавом, от чего на груди плотно натягивается ткань толстовки.
Я все жду, когда он зажжет сигарету и затянется. И ловлю себя на мысли, что умираю как хочу посмотреть на него курящего. Увидеть, как тонкие завитки теплого дыма растворятся в морозном воздухе.
Но мужчина… этого не делает.
Он просто смотрит на сигарету. Зажатая между пальцами, она остается неподвижным объектом его интереса. Он хмурится и будто заворожен ею. Будто ненавидит ее и не может понять, почему эта дурацкая сигарета продолжает удерживать его внимание.
И тогда он выбрасывает ее.
Потом тянется назад и достает еще одну. Действия возобновляются. Он смотрит. Хмурится. Я с нетерпением жду, что же будет потом.
На этот раз мужчина глубоко и прерывисто вздыхает и достает из кармана зажигалку. Сунув сигарету в рот, зажигает ее одним ловким движением пальца. Затягивается и выдыхает дым. От этой первой затяжки он с восторгом закрывает глаза. Возможно, даже стонет. Я бы на его месте точно не сдержалась.
Наблюдать за тем, как он сражался с желанием закурить, было изнурительно. Я радуюсь и расстроена одновременно, что мужчина сдался. Интересно, что бы в подобной ситуации сделала я? В голове тут же всплывает лицо Кары и ее слова, что нужно учиться сдерживаться.
Я знаю, что в его сигарете нет ни капли марихуаны, но тоже ее хочу. Страшно хочу.
Внезапно мужчина начинает вставать со скамьи и убирает зажигалку в карман. Он довольно высокий — где-то около 1,90 м. Несмотря на расстояние между нами, мне приходится слегка запрокинуть голову, чтобы посмотреть на него. Вскочив на ноги, мужчина делает последнюю затяжку и бросает сигарету на землю. Потушив ее, надевает капюшон и возобновляет пробежку.
Отцепившись наконец от дерева, я бегу к скамье посмотреть, куда он побежал. Но кругом только темнота и морозный воздух.
Будто ребенок, придумавший себе воображаемого друга, чтобы не чувствовать себя одиноко, я воскрешаю в памяти его образ. Со вздохом сажусь туда, где он сидел. Место холодное, словно его тут и не было.
Усталость берет свое, и я закрываю глаза. Дышу остатками сигаретного дыма с примесью чего-то шоколадного. Сворачиваюсь калачиком на скамье и прижимаюсь щекой к холодному дереву. Я ненавижу зиму, но в своей теплой постели не могу заснуть. Это один из тех парадоксов, над которыми обычно все смеются.
Погружаясь в сон, я молюсь, чтобы глаза незнакомца не были зелеными.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Я живу в башне.
Это самое высокое здание в районе университета Пенбрук, куда меня сослали на время учебы. Моя квартира с двумя спальнями расположена на последнем этаже, откуда открывается вид на университетский парк. На самом деле с балкона виден весь кампус — кроны деревьев, красные черепичные крыши приземистых домов и шпили учебных корпусов. Я люблю сидеть там и бросать на прохожих наполненные водой воздушные шары. Когда они возмущенно поднимают головы, прячусь за каменную балюстраду, но в течение этих пяти секунд чувствую себя раскрытой. Люди знают, что наверху кто-то есть. И мне это нравится.
Нижние этажи будут сданы в аренду через несколько месяцев, и пока я единственная, кто живет в этом роскошном, похожем на башню доме. Зданием владеет Генри Кокс, мой нынешний отчим, поэтому у меня и есть возможность поселиться здесь настолько заранее. Мама решила, что жизнь в общежитии подтолкнет меня к наркотикам и алкоголю. Можно подумать, я здесь напиваться не смогу. Было бы желание.
