Стань светом моим (СИ) - Медведева Татьяна Леонидовна "Стелванда" (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt) 📗
Невольно обернувшись на стоящего у стола Валеру, поймала его взгляд – тут меня словно током поразило, и я застыла на месте. Взгляд его карих, как я тогда думала, глаз был таким завораживающим, что внутри у меня всё расцвело алыми розами, похожими на те, что растут летом в саду у бабушки в Сочи.
Признаться, где-то глубоко в сознании внешне этот парень мне нравился. Смугл, черняв, широкоплеч и одновременно сухощав. Как ни странно, при смуглости и черноте Валеру нельзя было назвать ни цыганом, ни лицом кавказской национальности, даже с татарином не спутаешь. Было в нём что-то аристократическое - возможно, в правильном строении лица или в красиво очерченных, чуть припухлых губах, а может, в умении держаться уверенно, без суеты.
Наверное, я пялилась на него неприлично долго, потому что Валера смутился и отвёл взгляд.
Опомнившись, я всё же утащила упирающуюся Мирелу в свою комнату, совершенно забыв про соль. Оказавшись вдвоём, потребовала с неё ответа, почему она навязчиво пыталась сосватать меня Валере.
- Это карты так говорят, ничего от себя не прибавила! - неожиданно заупрямилась цыганка.
Само собой, я ей не поверила. Но именно с тех пор непроизвольно стала присматриваться к Валере Васильеву, а летом, когда мы случайно встретились на отдыхе в Сочи - оказалось, наши бабушки жили в одном городе - между нами вспыхнул роман, который, впрочем, быстро затух, после того, как мы переспали и расстались на последние дни каникул. Я уехала в Самару, к тётушке, он – в свой родной город на Волге.
По всей вероятности, для Валеры наша связь ничего не значила, так как по возвращении в университет на учёбу он сделал вид, что у нас с ним ничего не было. При встрече лишь холодно кивал головой.
А у меня сердце сжималось от обиды, хотя, в сущности, не знала, люблю ли я его или не люблю, ведь всё так быстро началось и закончилось так же стремительно быстро. Но он был первым моим мужчиной, первым любовником. Именно ему я доверилась. Не то чтобы ожидала от него после близости немедленного предложения руки и сердца. Конечно, это было важно, все девчонки об этом мечтают. Но главным всё же было неожиданно появившееся у меня желание ощущать прикосновения и ласки не кого-нибудь, а именно Валеры.
Раньше ни к кому не испытывала такого волнующего притяжения. И вообще мысль, что кто-то из парней будет целовать меня не по-братски, сжимать в объятиях и льнуть ко мне всем телом, а потом проникать в мои внутренности, приводила меня в ужас.
Интимной близости я боялась как укусов змеи, ведь мать мою отцовская родня, да и некоторые знакомые нашей семьи, кто знал её, считали ветреной блудницей. Впрочем, как её иначе назвать, если она, не стыдясь, бросила мужа и ребёнка, прямо-таки пошла по рукам - после первого любовника нашла второго, а за третьего вышла замуж и уехала с ним за границу, совершенно забыв обо мне.
Ничем на неё я походить не хотела! И страшно сердилась, когда меня внешне сравнивали с матерью. Родственники утверждали, что у нас одинаковые голубые глаза, улыбки и светлые волосы. Только вся она была утончённее и ярче. Больше всего делали нас похожими с матерью белокурые волосы, густые и немного вьющиеся – вот почему после окончания школы я их стала красить в шатенисто-коричневый цвет.
Как ни горько, но надо было признать: после нашей близости я разонравилась Валере. Его совсем не тянуло ко мне, наоборот, он упорно меня избегал. И я бы, бесспорно, смирилась и не напоминала ни словом ему о нашей нечаянной близости, если б не беременность.
- Ты обязан на мне жениться! – повторила, как попугай. – Ты прекрасно знаешь, это твой ребёнок! Я не допущу, чтобы его считали нагулянным ублюдком! - Воздух от волнения застрял у меня в горле, и я на секунду-другую замолчала, потом, судорожно сглотнув, продолжила с жаром: - Попробуй отказаться, я напишу статью о тебе в молодёжную газету, ославлю на весь город! - Сбавив тон, твёрдо добавила: - Сожалею, но тебе придётся смириться. Мы распишемся, а когда родится ребёнок, обещаю, разведёмся. Всё будет чинно, благородно, как в комедии «Не может быть», - не удержалась съязвить я и тут же стала опять серьёзной. – Я делаю тебе предложение только на год. Даю слово, на алименты подавать не буду. Об этом дам расписку. - Воинственно взглянула Валере в глубину его болотных глаз, где не было ни сочувствия, ни понимания, одна ярость. - Но ты мне дашь другую расписку, что не будешь претендовать потом на ребёнка, не будешь вмешиваться в нашу с ним жизнь!
Глава II
- Не смотри мне в глаза, не смотри, я всё равно сильнее: я хитрая серая бестия, и рать моя мощнее вашей, человеческой. - Длиннохвостая мокрая крыса шаг за шагом подступала ко мне, сверкая огромными глазищами. Я слышала её наглые рассуждения о всесильности крысиного племени, но не отводила глаз. – Ты думаешь, если будешь смотреть мне в глаза, я подчинюсь? – Противный раскатистый крысиный хохот разрезал тишину и тьму вокруг.
В ужасе попятилась назад и упёрлась в холодную, влажную бетонную стену. «Нет!» - крик застыл в моём горле и не вырвался наружу – голос исчез. В мозгах лихорадочно промелькнуло: «Надо запустить в крысу сапогом!» Но я не могла пошевелиться, а крыса всё приближалась и приближалась, вот-вот бросится на меня, а за нею – целое крысиное полчище.
«Это всего лишь «Щелкунчик». Балет. Это не наяву! - успокаивала я себя. – Просто смотрю балет, как в детстве». Однако злобному зубастому зверьку до моих успокаивающих предположений было плевать. Крыса оскалила зубы и уже готова была вцепиться в меня, как я проснулась. И оказалась вся в холодном поту.
Давно, вот уже много лет мне не снился подобный сон. Теперь он вернулся.
Время ожидания каждой своей уходящей минутой доставляло мне давящую боль в сердце. Валера опаздывал на четверть часа. Служительница уз Гименея уже несколько раз выходила и недовольно напоминала: если в отведённое для нас с Валерой время мы не зайдём в зал брачующихся, придётся нашу регистрацию отменить.
Измученная ожиданием, стояла я, спиной прижавшись к стене, словно пригвождённая к позорному столбу, совсем по-цветаевски, как в стихотворении этой поэтессы, не смея взглянуть в глаза всем, кто пришёл со мной в загс. Наташа Звонкова и Оля Борзова, девчонки, с которыми я со второго курса жила в одной комнате в общежитии, Настя Никонова, моя одноклассница по восьмому и девятому классам, и её муж Антон, понимая мои переживания, не лезли с утешениями, терпеливо ожидали вместе со мной. Их взор, как и мой, был направлен на двери.
Повернув голову чуть вбок, в зеркале, занимавшем всю стену, натолкнулась на свое белоснежное отражение – и зачем только я вырядилась в белое платье Настёны, в котором она в прошлом году выходила замуж! Настя настояла: пусть для ребёнка останутся фотографии, свидетельствующие о якобы настоящей свадьбе. Хорошо хоть я категорически отказалась от фаты, а то бы выглядела сейчас для жениха презабавно. Впрочем, глупые светло-голубые цветочки вроде розочек, украшающие мою причёску, сооружённую в лучшей парикмахерской, смотрелись на фиктивном обручении вызывающе. Особенно при отсутствии жениха.
Вчера я напомнила Валере, чтобы не забыл о назначенной регистрации в загсе. Специально для этого зашла в их с Андреем комнату – при дефиците мест в общежитии «братьям» удалось каким-то образом в этом году поселиться вдвоём – я терпеть не могла заглядывать к ним, так как при Андрее чувствовала себя не в своей тарелке. На этот раз набралась храбрости и попросила его выйти. Валера не захотел оставаться со мной наедине.
- У меня нет тайн от друга! – раздражённо прохрипел он. – Хочешь продолжить спектакль с шантажом при нём – не стесняйся, устраивай! Но знай, дураков верить твоему, бог весть, какому лицедейству нет! Я сыт по горло твоими угрозами.
Меня страшно возмутило двуличие этого наглеца, которому я каких-то четыре месяца назад со всей страстью отдалась, не думая о последствиях. А ведь договорились уже обо всём: и заявление подали в загс, и написали друг другу расписки - обоим ясно же, пути обратно нет. Выходит, убеждать и грозить надо заново.
