Итальянские каникулы - Филлипс Сьюзен Элизабет (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Изабел, пожалуйста…
— Понимаю, сейчас ты скажешь, что это не имеет никакого значения, что твои деньги — мои деньги. Но для меня это важно. Я содержала себя с восемнадцати лет и…
— Изабел, прекрати!
Он крайне редко повышал голос, но в данном случае Изабел сама была виновата и поэтому не обиделась. Ее настойчивость была одновременно ее силой и слабостью.
Майкл отвернулся к окнам.
— Я кое-кого встретил.
— Правда? Кого?
Большинство друзей Майкла были адвокатами: прекрасные, хотя несколько занудные люди. Неплохо ввести в их круг какое-то новое лицо.
— Ее зовут Эрин.
— Я знаю ее?
— Нет. Она старше меня. Ей около сорока, — пробормотал Майкл, оборачиваясь. — И, Господи, на кого она похожа! Довольно толстая и живет чуть ли не в лачуге. Не пользуется косметикой, равнодушна к одежде, вечно напялит что попало и так ходит. И даже колледж не окончила.
— И что такого? Мы не снобы.
Изабел взяла бокал, оставленный Майклом на журнальном столике, и понесла на кухню.
— И давай смотреть правде в лицо: мы иногда бываем несколько высокомерны.
Он пошел за ней, продолжая говорить, быстро, с жаром, размахивая руками. Изабел еще никогда не видела его таким и сейчас немного удивилась.
— Она самый импульсивный человек, какого я встречал в своей жизни. Ругается, как матрос, и любит фильмы самого низкого разбора. Рассказывает сальные анекдоты, пьет пиво и… но при этом не испытывает ни малейшей неловкости. Она вполне естественна. И… — он судорожно вздохнул, — и мне с ней тоже легко, и… я люблю ее.
— В таком случае уверена, что я тоже ее полюблю. Изабел улыбнулась. Как могла шире. Еще шире. Улыбка длилась целую вечность, пока ее челюсть не онемела. Потому что пока она улыбается, все будет хорошо…
— Она беременна, Изабел. У нас будет ребенок. Мы поженимся в муниципалитете. На следующей неделе.
Бокал упал в раковину и разбился.
— Понимаю, что выбрал не лучшее время, но…
Желудок Изабел скрутило судорогой. Господи, хоть бы он замолчал.
Она хотела остановить его. Остановить само время. Повернуть стрелку часов, чтобы всего этого еще не случилось.
Майкл казался бледным и несчастным.
— Мы оба знаем, что у нас ничего не выходило. Из легких Изабел со свистом вышел воздух.
— Это неправда. Мы… — начала она, но дыхания не хватило.
— Если не считать деловых встреч, мы почти не видимся. Изабел по-прежнему пыталась вдохнуть. Не получалось. Она в отчаянии теребила золотой браслет на запястье.
— Мы… мы просто были заняты, вот и все.
— Да мы месяцами не занимались сексом!
— Это просто… это временно.
Она с ужасом слышала в собственном голосе те же истерические нотки, которые часто звучали в голосе матери, и мучительно сражалась с собой. Главное — держать себя в руках. Не сдаваться.
— Наши отношения никогда не были основаны… только на сексе. Мы говорили об этом. Все временно, — повторила она.
Он стремительно шагнул к ней.
— Брось, Изабел! Не лги себе! Наша сексуальная жизнь просто не запрограммирована в твоем гребаном наладоннике и только поэтому не существует вообще!
— Не тебе говорить о наладонниках! Ты со своим спать ложишься!
— По крайней мере в моей руке он теплеет.
Изабел дернулась, как от пощечины. Майкл мгновенно увял.
— Прости. Мне не стоило так говорить. Это глупо и неправда. Очень долго все было лучше некуда. Беда в том… — Он беспомощно развел руками. — Мне нужна страсть.
Изабел схватилась за край стола.
— Страсть? Мы взрослые люди.
Только бы не упасть! Только бы вздохнуть свободно!
— Если ты не удовлетворен нашей сексуальной жизнью, можно пойти к консультанту по вопросам брака…
Какой консультант? Эта женщина носит ребенка Майкла. Ребенка, которого сама Изабел мечтала когда-нибудь родить.
— Мне не нужен консультант, — тихо ответил Майкл. — Это не мои проблемы, Изабел. Это твои проблемы.
— Лжешь!
— Ты… ты становишься настоящей шизофреничкой, когда дело доходит до секса. Иногда увлекаешься сама. Но чаще всего как будто делаешь одолжение и мечтаешь только о том, чтобы это скорее закончилось. Бывает и хуже: когда тебя словно нет рядом.
— Большинство мужчин обожают некоторое разнообразие.
— Тебе необходимо контролировать все. Может, ПОЭТОМУ ты не слишком любишь секс.
Она сгорала от унижения под его сочувственным взглядом. Это ей следовало бы его жалеть! Он уходит к плохо одетой старухе, которая любит дрянные фильмы и пьет пиво. И… и не ведет себя как шизофреничка, когда дело доходит до секса…
Она боялась, что сейчас упадет и развалится у Майкла на глазах.
— Ошибаешься, я обожаю секс! Живу ради него! Секс — это все, о чем я думаю.
— Я люблю ее, Изабел.
— Никакая это не любовь, а…
— Не смей говорить мне, что я чувствую, черт возьми! Вечно ты вмешиваешься! Воображаешь, будто разбираешься во всем на свете, но это не так.
Ничего она не воображала. Просто хотела помочь людям.
— Это ты контролировать не сможешь! Мне нужна нормальная жизнь. Нужна Эрин. И нужен наш ребенок.
Ей хотелось свернуться клубочком и завыть от тоски.
— Тогда бери ее и убирайся. Я не желаю больше тебя видеть.
— Попытайся понять. С ней я чувствую себя… не знаю… в безопасности. Нормальным. Ты… тебя чересчур много! Вечно ты во все лезешь! И доводишь меня до безумия! Ты мне не по силам!
— Прекрасно. Проваливай.
— Я думал, мы распрощаемся, как цивилизованные люди. Останемся друзьями.
— Не останемся. Вон отсюда!
И он убрался. Без единого слова. Просто повернулся и исчез из ее жизни.
Изабел начала задыхаться. С трудом дошла до раковины, пустила воду, но дышать по-прежнему не могла. Кое-как добралась до окна, долго дергала задвижку и наконец высунулась в форточку. Лил дождь. Но ей было все равно. Она жадно глотнула воздуха, попыталась найти слова для молитвы, но слов не было. Только откуда-то из пустоты свалились свинцово-тяжелые глыбы:
Разумные взаимоотношения.
Гордость профессией.
Финансовые обязательства.
Нравственная чистота.
Все четыре краеугольных камня благоустроенной жизни рухнули и придавили ее.
Глава 2
Лоренцо Гейдж был порочно красив. Волосы, черные и густые, как непроглядная тьма, оттеняли серебристо-голубые глаза, холодные и пронизывающие, как у хищника. Тонкие темные брови разлетались, словно птичьи крылья. Высокий лоб говорил о принадлежности к древней аристократии, тронутой запашком разложения. Жестоко-чувственный изгиб губ сводил с ума женщин, а скулы, казалось, были вырезаны ножом, который он держал в руках.
Гейдж зарабатывал на жизнь убивая людей. Его специальностью были женщины. Прекрасные женщины. Он избивал их, мучил, насиловал, а потом приканчивал с особой жестокостью. Редко-редко — пуля в сердце. Чаще — кромсал, как кровавый бифштекс. Этот случай был именно таким.
Девица с огненными волосами, лежавшая сейчас в его постели, красовалась в одном лифчике и трусиках. Ее кожа поблескивала слоновой костью на фоне черного атласного белья.
Лоренцо подступил ближе.
— Ты предала меня, — прорычал он. — Не люблю, когда женщины меня предают.
Ужас проступил в ее зеленых глазах. Тем лучше.
Он наклонился и кончиком ножа поддел прикрывавшую ее простыню. Недвусмысленный жест побудил ее к действию. Завопив, она откатилась, вскочила и метнулась в другой конец комнаты.
Лоренцо нравилось, когда они сопротивлялись, поэтому он позволил ей добежать до двери, прежде чем схватил. Она отчаянно вырывалась. Устав от борьбы, он ударил ее с такой силой, что она отлетела к кровати, упала, тяжело дыша и расставив прелестные бедра. Он не выказал никаких эмоций, если не считать легкой искорки предвкушения в глазах. Потом его четко вылепленные губы раздвинулись в злобной ухмылке. Рука коснулась серебряной пряжки ремня…
