Блестящая девочка - Филлипс Сьюзен Элизабет (читаем книги TXT) 📗
Это было не лучшее время для вступления в брак. Принцесса Маргарет решила не бросать все ради любимого мужчины, обрекая таким образом полковника авиации Питера Таунсенда на мученическую жизнь…
Белинда Бриттон думала о Мэрилин, листая номер журнала «Современный экран», который взяла на полке в аптеке Шваба на Бульваре Заката. Она не могла дождаться, когда увидит новую картину с Мэрилин «Семь лет чесотки». Переворачивая страницу за страницей, она поймала себя на мысли, что ей не хотелось бы проделывать ничего подобного с Томом Юэллом. Он не слишком хорош собой. Она предпочла бы увидеть Мэрилин снова с Бобом Митчумом, как в фильме «Река не течет вспять». Или с Роком Хадсоном. Нет, лучше с Бертом Ланкастером.
Год назад Белинда по-детски, до ужаса влюбилась в Берта Ланкастера. Когда она смотрела «Отсюда и в вечность», ей казалось, это ее тело, а не Деборы Керр, обнимает он в набегающих волнах, и ее целует в губы. Белинда подумала: интересно, а Дебора Керр открывала рот, когда Берт целовал ее? Почему-то она в этом сомневалась. На ее взгляд, Дебора была не того типа. Вот если бы Белинда играла вместо нее, она совершенно точно открыла бы рот навстречу языку Берта Ланкастера, уж будьте покойны.
Несколько недель подряд она воображала съемочную площадку, камеру, которая крутилась без остановки, и Берта Ланкастера, который тоже не останавливался. Вот он опустил верх ее купального костюма, освободил груди, потом стал их гладить, называя ее Карен, потому что именно так звали по сценарию героиню фильма. Но оба, и она и Берт, знали: он не с Карен занимается любовью, а с Белиндой. И когда Берт Ланкастер наклонился к ее груди…
— Извините, мисс, не передадите ли номер «Ридерз дайджест»?
Фантазии Белинды смыло, словно волной из кино.
Она протянула номер, о котором ее просили, потом поменяла свой «Современный экран» на другой, с Ким Новак на обложке.
Отправляясь платить за него, она вдруг поняла, как много воды утекло с тех пор, когда она мечтала о Берте Ланкастере, Тони Кертисе или о ком-то вроде них. А если сказать точнее, прошло шесть месяцев. Ровно шесть месяцев с тех пор, как она увидела магическое лицо, заставившее все остальные красивые лица потускнеть и стушеваться.
Белинда уехала в Голливуд через две недели после того, как увидела это лицо. Она даже не побеспокоилась закончить учебный год, хотя это был третий год в школе второй ступени. К чему диплом, если с пеленок мечтаешь стать кинозвездой?
Стоя в очереди за женщиной, покупавшей «Ридерз дайджест», Белинда размышляла: интересно, ее родители скучают без нее или нет? Глупый вопрос. На публике, перед друзьями, они, конечно, изображают нечто подобное, но на самом деле рады-радешеньки, что она уехала. Хотя Белинде грех на них жаловаться. Каждый месяц они посылают сто долларов, чтобы девочка не работала на какой-нибудь лакейской должности и не опозорила их, если кто-то из знакомых вдруг увидит, чем она занимается.
Родителям ее было за сорок, когда она родилась. Доктор Бриттон владел процветающей практикой в Индианаполисе, миссис Бриттон занималась благотворительностью. Эдна Корнелия, так они назвали свою дочь, оказалась им обоим некстати. Их нельзя было назвать жестокими людьми. Они покупали ей красивые кукольные домики, детские сервизы, любые игры, которые она просила. Когда девочка подросла, они не считая тратили на нее деньги, позволяли ходить в кино всякий раз, когда она захочет. Кинотеатр находился всего в двух кварталах от их дома. Но родители почти не разговаривали с ней и никогда не играли.
Белинда росла со странным, пугающим чувством: она невидимка. От людей девочка слышала, что она очень хорошенькая, учителя твердили, что она яркая, заметная, но их комплименты ничего не значили для Белинды. Разве невидимка может быть особенной? В девять лет она сделала открытие. Все тревоги, сомнения, неприятные чувства исчезают бесследно, когда она усаживается в заднем ряду кинотеатра. Белинда воображала себя одной из волшебных женщин, сверкавших на экране, чьи лица и тела были не в два, а в сто раз больше, чем в реальной жизни. Они были так не похожи на обычных женщин. Ослепительные богини, избранные…
Белинда поклялась, что когда-нибудь это случится и с ней — она станет одной из самых красивых, обожаемых всеми женщин.
Она займет свое место на таком же экране, увеличенная настолько, что ее уже не смогут не заметить: она перестанет быть невидимкой.
Конечно, мешало то, что она еще ребенок. А дети должны жить с родителями, пока не вырастут. Даже если эти родители не очень-то интересуются ими.
— Двадцать пять центов, красотка.
Блондин за кассой был похож на красавчика с плаката, рекламирующего жевательную резинку. Совершенно ясно, что это актер, оставшийся не у дел. Его взгляд оценивающе скользнул по фигуре Белинды, по модному, плотно облегающему стройную фигуру платью цвета морской волны с белой отделкой и с красным, как мак, кожаным плетеным ремнем. Это было одно из самых любимых платьев Белинды, напоминавшее ей что-то из гардероба Одри Хепберн, хотя она относила себя к типу Грейс Келли. Кстати, многие находили, что она похожа на Грейс. Чтобы усилить это сходство, Белинда стала стричься под Келли.
Отправляясь в аптекарский магазин Шваба, она не всегда одевалась как леди, иногда натягивала облегающие черные велосипедные штанишки до колен и шокирующий розовый топ, оставлявший совершенно голым живот. И при этом темные очки. И высокие каблуки. В таком наряде Белинда обязательно зачесывала волосы назад, а справа, над самым ухом, закалывала их маленькой розовой заколочкой. Режиссеры всегда и везде подыскивают разные типажи для картин, и ей хотелось быть готовой к возможной встрече. Ведь она может пригодиться именно такой.
У нее были мелкие черты лица, и с помощью макияжа Белинда старалась подчеркнуть их. Сегодня она нарисовала губы чуть больше, чем они были на самом деле. Потом несколько раз прошлась кисточкой с новейшими румянами фирмы «Ревлон» под линией скул, чтобы подчеркнуть их. Эту хитрость она почерпнула из статьи в «Зеркале кино», которую написал Бад Вестмор, делавший макияж звездам. Светлые ресницы Белинда подкрасила коричневой тушью, желая выделить лучшее, что было в ее лице, а именно изумительные, цвета синего гиацинта глаза. Глаза были невероятно синие и невероятно невинные; их нельзя было забыть, если заглянул в них хотя бы раз.
Рекламному блондину явно понравилось все увиденное, и он подался через прилавок.
— Через час я кончаю работу. Как насчет того, чтобы меня подождать? Я ведь не какой-нибудь незнакомец, заигрывающий с тобой на улице, правда?
— Нет, спасибо.
Белинда взяла плиточку баварского шоколада с ментолом из стопки лежавших на прилавке и подала парню доллар. С тех пор как она узнала, что такие шоколадки обожала Шейла Грэм, она тоже решила их полюбить.
Белинда дважды в неделю заходила в аптеку на Бульваре Заката и всегда покупала шоколадку вместе с журналом о кино, чтобы побаловать себя. Кое-кого она уже успела здесь увидеть. Ронду Флеминг у прилавка, где та покупала бутылочку шампуня, а с Виктором Мэтью столкнулась в дверях.
— А как насчет уик-энда? — не отступал молодой человек.
— Извините.
Белинда взяла сдачу и одарила парня печальной, полной сожаления улыбкой, которая не только не унижала мужское достоинство, но и словно обещала, что ее обладательница всегда будет вспоминать об этой встрече с горько-сладкой печалью. Белинда уже давно привыкла к тому, что производит впечатление на мужчин. Ей это нравилось. Хотя она не понимала, почему так происходит. Поглощенная своими фантазиями, девушка не интересовалась обычными мужчинами. Она объясняла их внимание к себе своим неординарным видом. Но на самом-то деле причина была совершенно в ином.
Белинда обладала способностью заставлять мужчину чувствовать себя значительнее и лучше, чем он есть на самом деле. Сильнее, умнее, мужественнее. Даже отвергнутые ею были уверены, что где-то в глубине души Белинда обожает их. Этот поразительный дар другие женщины наверняка уже давно обратили бы себе на пользу. Но не Белинда. И дело было не в отсутствии ума, а просто в том, что ее мало занимало использование столь редкостного дара в своих целях.
