Закон притяжения - Джордан Пенни (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Но больше всего ее угнетало, что теперь кто угодно может усомниться в ее компетентности как юриста, и хотя, с одной стороны, она была чрезвычайно благодарна Ричарду Горвичу, но с другой — терзалась, подозревая, что он предложил ей эту работу из сострадания.
Вокруг так много молодых дипломированных адвокатов, ищущих работы, а он почему-то выбрал именно ее, хотя она уже доказала свою некомпетентность!
Отец говорил, что она слишком себя казнит; что после отлива финансовой волны не только она оказалась на мели. Может, он и прав, только ведь есть же люди, которые не захотели взметнуться к небесам на «американских горках», чтобы в следующее мгновение полететь вниз.
Взять хотя бы Дэниела Джефферсона. Сердце ее опять заныло. Остается только надеяться, что они нечасто будут общаться. Может, правда, она зря себя накручивает… Что, собственно, она против него имеет? Ведь от природы она человек благожелательный, хотя за последние полгода она сильно изменилась. Она стала уязвимой и постоянно думала о том, что с ней произошло, корила себя за неумение просчитать ситуацию и защитить себя и тех своих клиентов, которым помогала бесплатно. Да, очень жаль, что ей не хватает прозорливости Дэниела Джефферсона. Уж он-то, без сомнения, берется только за такие дела, которые сулят ему немалые барыши, грустно подумала она.
Ну вот хотя бы его процесс против этого огромного концерна «Витал», когда он добился столь потрясающего успеха…
Дверь в соседний кабинет открылась, и кто-то вошел. Это, должно быть, Дэниел Джефферсон. Она бросилась за стол. Рабочий день начался.
Чем она сегодня будет заниматься? — с горечью подумала она. Каким-нибудь новым нашумевшим судебным иском, который принесет ему еще большую известность? А может, будет готовить текст его телеинтервью? Где-то она читала, что пресса очень довольна его манерой давать интервью. Есть такие люди. Они рождены для рекламы и неплохо пользуются этим. Она вспомнила маленькую унизительную заметку в местной газете о закрытии ее практики и о себе самой, еще одной жертве экономического спада.
Забудь о прошлом, советовал ей отец и добавлял, что нет ничего позорного в том, что человек попытался чего-то добиться, но не смог; ему, дескать, даже больше нравится, что она предпочла рискнуть и проиграть, вместо того чтобы безопасности ради прозябать в какой-нибудь крупной корпорации.
Но Шарлотта все не могла забыть, как гордились ею родители, когда она получила диплом адвоката. А вот теперь ей почему-то казалось, что она опозорила их и не имеет также права рассчитывать на уважение и доверие коллег.
За этими горькими размышлениями она забыла о времени. Вдруг дверь в ее кабинет открылась. Вздрогнув, она часто-часто заморгала, отгоняя слезы, с настойчивостью наворачивавшиеся ей на глаза, и постаралась встать, на чем свет стоит ругая себя за прямую слишком короткую юбку.
— Мистер Горвич… — начала было она, но осеклась: в двери ее кабинета стоял не Ричард Горвич, которого она ожидала увидеть, напрочь забыв о том, что сказала ей Джинни, а Дэниел Джефферсон.
Глава 2
— Ох, извините, — воскликнула Шарлотта, проклиная себя за то, что не посмотрела на него внимательнее, прежде чем назвать по фамилии.
— Ничего страшного, — спокойно отреагировал Дэниел Джефферсон. И хотя улыбка его была любезной и дружеской, ей стало совсем не по себе. — Извините, что меня здесь не было, когда вы пришли. Меня задержали по дороге, но Джинни должна была проводить вас в ваш кабинет. Я предупредил Маргарет Льюис — она у нас отвечает за стажировку вновь принимаемых на работу, — чтобы она спустилась за вами в половине одиннадцатого и отвела вас в «детскую» и представила персоналу.
— В «детскую»?
Он опять улыбнулся.
— Извините. Так мы называем кабинет, где работают стажеры. Частично потому, что они стажеры, а частично потому, что, когда это был частный дом, там на самом деле была детская.
Он замолчал и внимательно посмотрел на Шарлотту, так что она физически ощутила свой вызывающе столичный вид и с трудом сдержалась, чтобы не дернуть за край юбки. Ей даже показалось, что уголки его губ слегка дрогнули в улыбке. Щеки у Шарлотты начинали гореть.
Ему хорошо, горько подумала она, он может себе позволить дорогой костюм от лучшего портного города; вряд ли он когда-либо отказывал себе в одежде, а вот она не может даже купить что-нибудь готовое. Что же, смейся, смейся, мне на это наплевать, говорила она себе, хотя и понимала, что ей на это вовсе не наплевать. Точно так же, как ей не наплевать, что инструктировать ее пришел он, а не Ричард Горвич… Точно так же, как ей не наплевать, что ее явно отсекли от остального персонала и посадили в смежный с ним кабинет.
Почему? Может, потому что, несмотря на якобы дружескую улыбку, он был против того, чтобы принимать ее на работу? Может, он даже возражал партнеру… и говорил, что она неудачница… которая не смогла добиться такого же потрясающего успеха, какого добился он?
А может, он специально посадил ее здесь одну, чтобы следить за ее работой?.. Потому что не доверяет ей как профессионалу? Да, похоже.
Гордость ее, уже истерзанная предыдущими испытаниями, болезненно ощутила этот новый укол.
— Как вы думаете, вам здесь будет хорошо? — спросил он. — Я знаю, что вы привыкли работать самостоятельно. Так что надеюсь, одиночество не будет вам в тягость. Конечно, обычно смежная дверь бывает открыта.
Он кивнул в сторону двери, которая, как только теперь сообразила Шарлотта, вела прямо в его кабинет.
От горечи и от обиды она чуть не задохнулась. Неужели он на самом деле будет следить за ней?
Она так сжала кулаки, что ногти впились ей в ладони: такого труда ей стоило не послать его подальше вместе с его работой. Она не должна, не имеет права поддаваться подобному соблазну. Думай о твоем огромном долге и о доброте и щедрости родителей. Ты не в том положении, чтобы отказываться от работы… какой бы она ни была… и как бы ты ни ненавидела работодателя.
Хотя работу дал ей, в общем-то, не он. Теперь она восстановила всю картину. Она прямо-таки видела сценку, происшедшую между двумя компаньонами, когда Ричард Горвич объявил, что предложил ей работу.
Ричарду, видимо, пришлось показать Дэниелу ее curriculum vitae, а там все написано… она ничего не утаила.
Во время собеседования Ричард очень подробно расспрашивал ее о причинах банкротства, и она отвечала ему честно и откровенно.
Она без труда представила себе, как злился Дэниел Джефферсон, когда узнал, что ей предложили работу, а она ее приняла.
Он что-то сказал, и она заставила себя слушать его, хотя на лице ее была ледяная маска.
— Я подготовил список дел, по которым мне нужна ваша срочная помощь. Вам понадобится несколько дней, чтобы ознакомиться с документами. Мы занимаемся самыми разнообразными вопросами.
Не знаю, рассказывал ли вам Ричард, что начали мы с совсем небольшой провинциальной практики. Никто здесь ни на чем не специализируется. Мы предпочитаем заниматься всем, что нам выпадает. Нечто вроде врачей-терапевтов, которые лечат все болезни. Как бы то ни было, я убежден, что чем шире поле деятельности, тем интереснее работа, и когда мы понимаем, что какое-то дело нам явно не под силу, мы либо передаем клиента другим, либо даем ему право обращаться в другую контору, если ему что-то у нас не понравится. Может, это и старомодно, но нам это подходит; к тому же лично мне неинтересно специализироваться на каком-нибудь одном направлении.
Щеки у Шарлотты горели. Что за нужда напоминать ей о ее глупости? Она хотела объяснить ему, что у нее не было другого выбора; что у нее просто не было времени расширить сферу деятельности… Что рынок недвижимости оказался тогда слишком динамичным, а она просто не могла бросить дела, хотя и знала, что ей за них не заплатят.
Биван страшно злился на нее за это. Они постоянно спорили, но она говорила, что это — ее время и что она может отдать его даром, если захочет. И даже несмотря на то, что денег она не получила, она была довольна уже сознанием того, что помогла людям, у которых без нее не было бы ни малейшего шанса добиться справедливости. Юриспруденция — дорогое удовольствие, и не всякий может обратиться к адвокату.
