Любовь — первая и единственная - Джордан Пенни (лучшие книги .txt) 📗
На этот раз они с Рэном столкнутся как равные, и теперь… теперь…
Что теперь? Теперь она не позволит ему обидеть себя. Теперь ее отношение к нему будет холодным, отстраненным и полностью деловым.
Теперь…
Сильвия зажмурилась, ощутив приятное предвкушение. В последний раз она видела Рэна три года назад — он неожиданно приехал в аэропорт, когда она улетала на учебу в Америку. Она запомнила свое изумление при виде Рэна и резкий прилив желания.
Она все еще оставалась наивной и уязвимой, и частично продолжала верить, что он передумает… Но, естественно, он не передумал. Он всего лишь хотел убедиться, что она и вправду уезжает из страны и из его жизни.
Алекс, конечно, знал о подростковой влюбленности Сильвии в его друга и управляющего, но это было далеко не все. Он понятия не имел о том постыдном происшествии, случившемся во время учебы Сильвии в английском университете.
Об этом не знал никто. Только она и Рэн. Сейчас все это ушло в прошлое, а во время следующей встречи с Рэном превосходство будет у Сильвии — теперь уже она сможет отвечать отказом на его просьбы, а ему придется умолять и пресмыкаться перед ней.
Сильвия резко открыла глаза. Что с ней творится? Ее мысли о мести столь же глупы и наивны, как и детская страсть к Рэну. Она выше всего этого. Ей придется быть выше — этого требует ее работа. Нет, она отнесется к Рэну так же, как и к остальным клиентам, с которыми ей приходилось сотрудничать. Жестокий и безжалостный отказ Рэна в ответ на ее мольбы о любви не повлияет на ее теперешнее отношение к нему. Она выше этих мелких страстишек. С гордостью Сильвия вскинула голову и продолжила выслушивать восторженные отзывы Ллойда о его новой «находке».
Рэн обвел мрачным взглядом освобожденный от мебели, пыльный и затянутый паутиной коридор Хавертон-Холла. В неподвижном вечернем воздухе стоял густой запах пыли и плесени. В большом зале, как и везде в Хавертон-Холле, чувствовалась атмосфера безнадежного и давнего запустения, напоминавшая о старом дедушке, который владел этим домом, когда Рэн был еще маленьким. Рэн ненавидел ходить к нему в гости и жутко обрадовался, узнав, что не он, а его двоюродный брат унаследовал это огромное, пустое и неухоженное здание.
Но двоюродный брат умер, и он, Рэн, стал владельцем Хавертона, или по крайней мере был им до прошлой недели, когда наконец подписал документы, передающие Хавертон-Холл и связанные с ним проблемы в законную собственность Ллойда Келмера.
Его первой мыслью после получения неожиданного и нежеланного наследства было сплавить этот дом какой-нибудь из английских трастовых компаний. Но представители фирм кратко объясняли, что у них отбоя нет от отчаявшихся владельцев, желающих избавиться от своей собственности.
Столкнувшись с перспективой остаться не у дел и беспомощно наблюдать, как поместье приходит в еще большее запустение, Рэн растерялся окончательно. Он унаследовал только дом и землю, но не деньги, необходимые для ремонта. Поэтому, когда Алекс упомянул об эксцентричном американском миллиардере, посвятившем свою жизнь покупке и восстановлению старинных зданий, Рэн, не теряя не секунды, связался с ним.
К счастью, Ллойд самолично прилетел в Англию, осмотрел дом и заявил, что вполне доволен увиденным.
Однако счастье сменилось совершенно противоположным чувством, когда Рэн получил сообщение по факсу о том, что секретарь Ллойда, мисс Сильвия Беннет, вылетает в Лондон, чтобы проследить за ремонтом и обновлением дома. Конечно, Рэн мог бы просто сбежать и попросить кого-нибудь другого встретиться с Сильвией, но это было не в его духе. Он привык сам выполнять грязную работу, не думая о возможных неприятностях.
Возможных неприятностях! Его губы изогнулись в горькой усмешке. В тех неприятностях, которыми грозит ему встреча с Сильвией, нет ничего невозможного…
На протяжении нескольких лет Алекс и Молли постоянно докладывали о ее успехах. Сильвия с отличием окончила университет… Сильвия живет в Нью-Йорке и ищет работу… Сильвия нашла работу… Сильвия уехала в командировку в Венецию… В Рим… В Прагу… Сильвия… Сильвия… Сильвия…
Однако он узнавал о ней не только от Алекса и Молли. Прошлой зимой в Лондоне Рэн неожиданно столкнулся с матерью Сильвии.
Белинда с преувеличенной радостью поздравила его с недавним восшествием в круг аристократии. Она всегда отличалась крайним высокомерием. Рэн не забыл, как она ответила Алексу, когда после смерти его отца Сильвия попросилась остаться со сводным братом в «Отель-Плейс» вместо возвращения в интернат.
— Сильвия не может жить с тобой, Алекс, — резко выговаривала Белинда. — Во-первых, это неприлично. В конце концов, между вами нет кровного родства. А во-вторых… Здесь Сильвия якшается с неподходящими людьми.
Рэн, случайно оказавшийся у дверей библиотеки во время этого разговора, собрался было повернуться и уйти, как вдруг неожиданно услышал собственное имя.
Алекс спросил у мачехи:
— С какими еще людьми…?
— Ну, Рэн для начала… О, я знаю, ты считаешь его своим другом, но он всего лишь наемный работник, и…
Алекс вскипел.
— Рэн — мой друг и, между прочим, по происхождению он гораздо выше нас всех вместе взятых.
— Правда? — ехидно усмехнулась Белинда. — Может, он и лучшего происхождения, Алекс, но у него ни гроша за душой. Я боюсь, что Сильвия в него влюбится, испортит себе репутацию, и это помешает ей удачно выйти замуж.
— «Удачно выйти замуж»? — со злостью повторил Алекс. — Господи, в каком веке мы живем…?
— Сильвия моя дочь, и я не хочу, чтобы она связывалась с прислугой… включая Рэна. И раз уж мы коснулись этой темы, Алекс, я считаю, что ты, как ее сводный брат, должен заботиться о ней и защищать от неподходящих… друзей…
Рэн до сих пор не забыл свою горечь, жгучую ярость и обиду… С тех пор он старался держаться от Сильвии как можно дальше, хотя сама Сильвия всячески ему в этом препятствовала. Ему в то время было двадцать семь, на десять лет больше, чем ей. Он был мужчиной, а она все еще оставалась ребенком.
Ребенком… Девочкой, которая страстно клялась ему в любви и с еще большей страстью требовала от него взаимности, требовала, чтобы он занялся с ней любовью… чтобы показал… научил… взял ее…
Рэн готов был свернуть ей шею или… Он не забыл, как она спорила с ним, обнимала его, прижималась к его рту своими мягкими губами…
Тогда ему удалось устоять перед ней… но… только тогда…
Она всегда была пылкой натурой. Неудивительно, что ее любовь сменилась ненавистью и отвращением.
А теперь она возвращается. Не только в Англию, но сюда, в Хавертон, в его дом… в его жизнь…
Какой она стала? Красивой, конечно … Еще в раннем детстве было очевидно, что со временем она превратится в ослепительно прекрасную женщину.
— Ты знаешь, естественно, что Сильвия работает в Нью-Йорке… с миллиардером… — хвасталась Белинда, сияя от радости. — Он от нее без ума, — добавила она, и по ее тону Рэн догадался, что Сильвию и Ллойда связывают далеко не деловые отношения…
Позже, встретив Ллойда, Рэн был потрясен до глубины души, узнав, насколько он старше Сильвии. Но в конце концов, это ее личное дело.
Сильвия… Через несколько часов она будет здесь.
— Я презираю тебя, Рэн, я тебя ненавижу, — прошипела она сквозь стиснутые зубы и отвернулась, когда Рэн, пришедший проститься с ней перед ее отлетом в Нью-Йорк, попытался поцеловать ее в щеку
«Я тебя ненавижу…»— Она произнесла это с таким же пылом, с каким когда-то кричала о своей любви.
Вторая глава
Миль за пять до пункта назначения Сильвия остановила машину у обочины дороги и выключила двигатель — не потому, что заблудилась, и не для того, чтобы насладиться красотой безлюдных Дербиширских полей, согретых ласковым вечерним солнцем.
Нет, причина ее остановки заключалась во взмокших от волнения ладонях и предательском смятении мыслей и чувств.
Когда они наконец встретятся… столкнутся… с Рэном, ей хотелось бы сохранить спокойствие и контроль над ситуацией. Она уже не восторженная девочка, умирающая от любви, а женщина, делающая свою работу. Она не позволит личным чувствам влиять на свои решения.
