Любовь и возмездие (Мой нежный враг) - Джоансен Айрис (книги читать бесплатно без регистрации txt) 📗
— Что означает «свободная», — перевел англичанин. — Но ты не свободна. Почему что-то не позволяет тебе вкусить радость жизни?
— Тебя это не касается.
— Напротив. У меня хорошие новости, я доволен и счастлив. Мне хочется отпраздновать это событие. Ты разделишь эту радость со мной, Каноа?
Его обаятельная улыбка притягивала. Ерунда. Он самый обыкновенный. И в нем нет ничего необычного.
— С какой стати? Твои новости не имеют ко мне никакого отношения.
— Но вечер так хорош! Я мужчина, а ты женщина. Разве этого недостаточно для настоящего праздника? Терпеть не могу, когда женщины начинают…
Джаред замолчал, только сейчас всмотревшись в нее, он не без огорчения заметил:
— Боже! Да ты совсем ребенок…
— Я не ребенок! — Привычное заблуждение. Невысокая, узкокостная, с небольшой грудью, Касси отличалась от подруг-островитянок, и ей, как правило, давали намного меньше ее девятнадцати.
— Тебе не больше четырнадцати или пятнадцати.
— Нет, я старше…
— Ну, конечно!
Англичанин не поверил ей. Глупо спорить с человеком, которого больше никогда не увидишь.
— Это не имеет значения.
— Имеет, черт возьми! — грубо ответил он. — Я слышал, как одна из девушек говорила, что первого мужчину познала в тринадцать лет. Не слушай ее! Поверь мне. И не соглашайся плыть с ними на корабль.
— И зачем же ты развлекаешься с ними?
— Это совсем другое дело. Она фыркнула.
— Ты не согласна со мной? — спросил он натянутым тоном.
— Мужчины всюду изобретают удобные для себя законы. Что нечестно и несправедливо.
— Ты права. Мы очень нечестны и несправедливы к женщинам.
Касси удивилась. Она не ожидала, что он так легко сдастся. Даже отец упрямился, когда речь заходила о женском равноправии.
— Тогда почему же ты не изменишь к ним своего отношения?
— Потому что именно то, что мы одерживаем верх над слабым прекрасным полом, и делает этот мир удобным и приятным для нас, мужчин. И мы всегда будем победителями, пока нас силой не заставят поступать иначе…
— Но так не должно продолжаться, Мэри Уолстоункрафт даже написала о том, что…
— Мэри Уолстоункрафт? Откуда ты слышала о ней?!
— Лани училась у английских миссионеров. Жена Реверенда Денсворта дала ей прочитать эту книгу, а Лани мне.
Он хмыкнул.
— Боже мой! Я, покинув Англию, надеялся, что идеи синечулочниц никогда больше не достигнут моих ушей.
— Синечулочниц?
— Так называют таких дам, как мисс Уолстоункрафт. Я и подумать не мог, что услышу ее имя в этом раю.
— Правду не скроешь никаким расстоянием, — серьезно ответила Касси.
— Вижу, — задумчиво проговорил Джаред. — Этому тебя тоже научила миссис Уолстоункрафт?
Касси вспыхнула:
— Ты смеешься надо мной? Он нахмурился.
— Черт возьми, я совсем не хотел…
— Не обманывай, ты хотел обидеть меня.
— Ну хорошо, я и в самом деле немного подшучивал. Понимаешь, мне еще не доводилось разговаривать с такими маленькими девочками, как ты.
— И больше не придется, — Касси намеревалась уйти. — Я не желаю слушать…
— Подожди.
— Зачем? Чтобы ты продолжал насмешничать?
— Нет, — поморщился он, — но я хочу, чтобы ты простила меня, Каноа.
Странное завораживающее ее выражение нежной грусти снова появилось в его глазах. Касси поймала себя на том, что ей захотелось ощутить тепло, исходящее от его тела.
— Почему я должна… простить тебя?
— Потому что на самом деле у меня доброе сердце, как и у тебя самой. Я слышал, ты заботишься о своих подругах, беспокоишься о них.
— Кто же не думает о своих друзьях? Это естественно. А ты чужестранец.
Улыбка сошла с его лица.
— Да, — согласился он, глядя на море.
Одиночество. Вот почему ему не хотелось отпускать ее, она почувствовала внутреннее родство с англичанином. Никто лучше ее не представлял, что это такое.
Глупость! Он знатен и богат. Лихуа и в голову бы не пришло, что его следует пожалеть. Тем не менее Касси вдруг услышала, как губы ее сами выговорили:
— Ну хорошо, если важно, чтобы я простила тебя, то мне не трудно забыть о своей обиде.
Джаред снова повернулся к ней:
— Правда? Как это великодушно. — Легкая тень сомнения вновь набежала на ее лицо. — Нет, нет! Я не иронизирую. В отличие от других женщин, с которыми мне приходилось иметь дело, тебе, наверно, и в самом деле не составило труда забыть про свою обиду и простить меня. — Он горько улыбнулся. — Правда, ты пока девочка. У тебя еще будет время выучиться их штучкам…
Чувство жалости и сострадания отступило.
— Ничего странного не вижу в том, что тебе приходится расплачиваться за удовольствие. С твоим языком, тем более…
— Я умею не только жалить, — грубовато ответил он. — И мог бы показать тебе, на что способен мой шершавый юркий язык… Впрочем, я совсем забыл, что ты еще не сведуща в этой области. Лучше скажи, — он махнул рукой в сторону пальмовой рощи, — это твоя лошадь привязана там?
— Да.
— Отличный жеребец! Я не отказался бы купить его, но мне вначале надо посмотреть, как он двигается. Такого скакуна не часто увидишь.
— Он не продается, — резко ответила Касси. — И второго такого не найдешь. Равного Капу нет во всем мире.
Джаред искренне рассмеялся.
— Ты меня не убедила, но твоя преданность вызывает восхищение. Как он у тебя оказался? Я слышал, островитяне не держат лошадей.
— Ты пробыл здесь только несколько дней. Что ты можешь знать о здешних обычаях?
— Кажется, я невольно опять обидел тебя?
Чужестранец ошибался. Просто само его присутствие рядом вызывало внутреннее беспокойство и чувство неуверенности. До нее странным образом доносилось тепло, исходившее от его тела, и благоухание… непривычное, душистое. До чего же этот англичанин отличался от всех мужчин, которых она когда-либо видела в своей жизни. Да и пахли те по-другому: рыбой, морскими водорослями и пальмовым маслом. Но он ничем не напоминал и отца. От того исходил запах бренди и одеколона. Все в Джареде Дейнмаунте пугало своей необычностью. В его стройной фигуре Касси ощущала внутреннюю силу. Его блестящие в темноте глаза наверняка при свете дня оказались бы голубыми или серыми. Холодные… Нет, нет. Они опаляли ее жаром. Впрочем, они ее смущали. Единственное, что Касси знала со всей определенностью: ей нелегко было выдержать их взгляд. Вот почему она с таким пылом спросила:
— Ты хочешь сказать, что у тебя конь лучше моего Капу?
— Да, смею тебя уверить.
Она почувствовала приступ досады.
— Если бы ты разглядел его как следует, то не говорил бы таких глупостей.
— Я никогда не делаю поспешных выводов в том, что касается лошадей. И у меня была возможность не спеша пообщаться с ним, пока вы тут спорили.
— Ты подходил к нему?
— Да, и видел, какие у него колени, зубы, холка…
— Лжешь… — коротко бросила Касси. — Капу никому не позволяет подойти близко. Я бы услышала…
— Не знаю…
— И ты бы здесь не стоял, попробуй подойти к нему. В прошлый раз один человек попытался посмотреть, какие у него зубы, и остался без пальца.
— Может, я понравился твоему Капу? Лошади обычно доверяют мне.
— Лжешь, — повторила Касси. Такого просто не могло быть. Капу принадлежал только ей одной.
Он улыбнулся.
— Меня можно обвинить во многих грехах, но лжецом я еще никогда не был.
— Докажи. Приведи его ко мне. Ты ни за что не посмеешь дотронуться до него, как и все остальные.
— Ты выводишь меня из себя. — Тон англичанина изменился. — И я не боюсь твоего Капу.
Она смотрела на него немигающим взглядом.
— Докажи.
Внимательно посмотрев на нее, он вдруг спросил:
— Почему это тебя так волнует?
— Потому что я не терплю обманщиков. Джаред усмехнулся, повернулся и скрылся в тени пальм.
Ему ни за что не справиться с Капу, твердила себе Касси. Все, что у нее есть — только этот конь. И он никогда не предаст ее.
До нее донеслось ласковое бормотание, в голосе чужестранца зазвучали бархатистые нотки, любящие и в то же время настойчивые и призывные. Вскоре пальмовые ветви раздвинулись, и он вышел к ней… ведя на поводу Капу.
