Проклятие клана Монтгомери (СИ) - "Lizage" (книги онлайн .txt) 📗
На обратном пути сильный порыв ветра разметал пряди моих волос и с мягким стуком захлопнул дверцу. Я взялась за ручку, только чтобы убедиться, что не могу попасть внутрь. Дура. Беспросветная дура с мокрыми патлами и на идиотских шпильках. Это всё, что я могла в тот момент о себе сказать. Ключи висели под замком зажигания, издевательски поблескивая брелоком.
Накинув на голову жакет, я стояла у обочины, когда минут через двадцать, ослепляя меня фарами, из-за поворота показался внедорожник неопределённого цвета. "Этот балбес ездит на старой развалюхе деда", — предупреждал Роберт, — "ты сразу узнаешь её, второй такой нет в стране".
Одетый в непромокаемую охотничью куртку, мешковатые джинсы и тяжёлые рабочие ботинки, младший брат моего жениха подошёл ко мне, ступая напрямки по глубоким лужам. Его лицо наполовину скрывал капюшон.
— Я захлопнула ключи, — пришлось повысить голос, чтобы перекричать порывы ветра.
Он махнул рукой в сторону своего джипа.
— Садитесь, я посмотрю, что можно сделать.
Забравшись на пассажирское сиденье, я нашла ручку отопления и повернула её до отказа. К счастью, погода оставалась довольно тёплой, иначе я бы уже неминуемо простудилась.
Джейми подошёл к моей машине, сложив руки домиком заглянул внутрь. Потом перемахнул через заграждение и скрылся в лесу. Я пыталась угадать, что он искал там, в сумерках и под дождём, когда через пару минут увидела его снова, с длинной веткой в руках. Он приоткрыл дверь джипа и нашарил в бардачке отвёртку, стараясь не касаться моего колена.
Я хотела извиниться за то, что ему пришлось вызволять в такую дрянную погоду совершенно чужую тётку, которая даже с навигатором не может самостоятельно добраться из точки А в точку Б. Но когда поймала его взгляд, Джейми улыбнулся без тени насмешки или недовольства, и мне оставалось только улыбнуться в ответ. Ещё я подумала, что в жизни не узнала бы этого парня, хотя я уже видела его однажды, семь лет назад.
Он вставил отвёртку в щель под крышей машины, потянул на себя и просунул ветку в образовавшийся зазор. Через пару секунд дверь была открыта. Сама я не догадалась бы проделать этот трюк, да и вовсе не умела обращаться с отвёртками. Джейми забрал ключи и достал из багажника мой чемодан. Действовал он без суеты, ему не мешала эта досадная непогода. Забравшись на водительское сиденье возле меня, он потыкал пальцами в экран старого громоздкого телефона.
— Хотел вызвать эвакуатора, но здесь нет сигнала. Не знаю, как вам удалось дозвониться.
— Повезло, — улыбнулась я.
Ехал он уверенно, не боясь темноты, глубоких луж и бокового ветра, не обращая внимания на сломанный правый дворник. Вскоре в салоне стало жарко. Здесь не чувствовался запах ароматизатора, который обычно раздражал меня в чужих машинах. На панели у лобового стекла, рядом с фонариком, зарядкой для телефона и россыпью четвертаков, перекатывались из стороны в сторону зелёные еловые шишки.
Придерживая руль коленом, парень снял куртку и бросил её назад. Воспитание и дурацкая застенчивость не позволяли мне рассматривать его профиль. Я видела только руки на руле. Красивые, с крепкими ладонями, тонкими запястьями и выступающими венами на предплечьях. Я не знала, где он работает, но обветренная кожа и царапины на костяшках пальцев говорили о том, что Джейми не сидит с утра до вечера в офисе с кондиционером.
Мне вспомнилось то далёкое лето, когда мы с Робертом только начали встречаться. Я была тогда молодая, наивная, упоённо строила воздушные замки из собственных несбыточных планов. Верила, что едва закончу учёбу, начнётся настоящая жизнь: работа в крупной фирме, дом в пригороде, выходные на Лонг-Айленде. Что Роберт обязательно сделает мне предложение через неделю после вручения дипломов.
Однажды утром мы купили продукты на воскресном базаре и шли домой пешком с бумажными пакетами в руках. Словно между прочим, Роберт сказал, что его родственники приедут погостить в Нью-Йорке пару дней: дед Рэндольф и Джейми, младший брат.
"Ты ведь не против, Мадлен?", — спросил он с улыбкой, не оставляя мне шанса рассердиться. Я лишь перехватила пакет с фруктами и подняла повыше, чтобы стало легче нести.
Дед оказался джентльменом лет семидесяти пяти, с красиво поставленным голосом, отличными манерами и не по возрасту цепким взглядом, который, казалось, подмечает все твои постыдные мысли, даже когда стараешься думать о хорошем. Рэндольф не был похож на полуодичавшего жителя лесов, каким описывал его мой жених. Все выходные он ходил в безупречно сидящем светло-сером костюме, в ресторанах обсуждал оттенки букета калифорнийских вин, во время вечерней прогулки по городу советовал Роберту, как выгоднее вложить небольшие суммы на бирже. Он открывал передо мной двери и отодвигал стулья, заставляя Роберта смущаться и краснеть.
Что касается Джейми, тот выглядел, как подросток из американской глубинки во второсортной голливудской комедии. Низкорослый, с пухлыми щеками, заметным животиком и бочками, которые не скрывала даже очень просторная футболка. Его лицо и шея в первый же день обгорели на солнце, в нелепых оттопыренных ушах всегда торчали наушники с громкой музыкой. За выходные он не перекинулся с нами и парой слов. Иногда я ловила его бесстыжие взгляды, обращённые на мою грудь.
Оба они пугали меня. Дед — чрезмерной галантностью и недобрыми намёками, сквозившими в разговоре, словно дуновения ледяного ветра в летний полдень. Внук — откровенной подростковой грубостью и тёмными желаниями, таившимися в омуте его созревающей натуры.
Я помнила прогулочный катер, на котором мы плыли до острова Свободы. Роберт говорил по телефону, облокотившись на поручень у кормы. Я старалась не сутулиться и выглядеть непринуждённо в тонком летнем платье на бретельках и шёлковом платочке на шее, повязанном ассиметрично. Рэндольф курил сигару, выпуская в сторону залива сладковатый терпкий дым.
Джейми сидел на самом солнцепёке, боком к нам. Он ел подтаявшее мороженое в вафельном рожке, ванильное с шоколадной крошкой. Липкая кремовая жидкость стекала по пальцам, он слизывал ее, покачивая головой в такт музыке, игравшей в наушниках.
Меня учили с детства, что каждое живое существо на планете несёт божью искру, а я не вправе никого осуждать. Но чёрт возьми, этому парню мороженое совсем ни к чему. Я чувствовала тайное, постыдное превосходство. В моей жизни был порядок, самоконтроль и четкие цели. В душе я смеялась над младшим братом Роберта, этим безнадёжным малолетним неудачником.
Старик Рэндольф затушил сигару и посмотрел на меня своим взглядом, пронизывающим насквозь.
— Я обязан предупредить вас, Мадлен, — сказал он медленно, с жёстким новоанглийским выговором, — и прошу вас, не поймите меня превратно.
Я вскинула на него взгляд, пытаясь понять, куда он клонит.
— Вы очаровательная молодая женщина, — сказал он, — умная, практичная, целеустремлённая. Уверен, у вас всегда хватало поклонников. Будь я сам лет на пятьдесят моложе, не задумываясь, начал бы ухаживать за вами. Но к сожалению, жизнь диктует свои правила. Вам лучше держаться подальше от нашей семьи.
В моей голове пронеслись сотни ответов — дерзких, остроумных, уничижительных. К несчастью, я с детства привыкла уважать старших, какую бы обидную чушь те не несли.
— Почему вы говорите мне это? — спросила я.
— Хочу уберечь вас, — сказал Рэндольф, — от величайшей ошибки вашей жизни. Поверьте человеку, который похоронил трёх жен и собственного сына. Ни одна женщина за девять поколений не жила долго и счастливо в особняке Монтгомери. Мы не в силах отменить родовое проклятие, наш удел оставаться холостяками и заводить детей на стороне. У поместья уже есть хозяйка.
— Кроме того, — добавил он, — боюсь, Роберт для вас не лучшая пара.
Если бы не его преклонные года, клянусь, я влепила бы старому безумцу пощечину. Я была влюблена, в упор не видела всех недостатков своего избранника, с которыми позже научилась мириться. Дед Рэндольф казался мне самым бестактным существом в мироздании.
