Последний вечер (Трудный выбор) - Браун Сандра (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗

– Я уже подумал, что ты так и не поздороваешься со мной до конца семестра.

Ироничный тон стер прошедшие десять лет в одночасье, и она почувствовала себя такой же юной и неопытной, как в первый день их встречи.

– Что я могу сказать в свое оправдание? Не хотела докучать вам разговорами и давними воспоминаниями. Боялась поставить в неудобное положение.

– Спасибо за заботу, но это совершенно ни к чему. Я тебя прекрасно помню.

Чапман продолжал пристально изучать ее лицо – интересно, думала она, годы пошли ей на пользу или наоборот? Вряд ли она утратила какую-либо привлекательность, но в чем она была абсолютно уверена, так это в том, что уже совсем не похожа на ту скромную девочку, которая лихорадочно проверяла контрольные работы по обществоведению.

Догадывался ли он о ее страстной влюбленности? Обсуждал ли со своей подругой?

– Ты бы видела, как она сидит, с таким старательным и правильным видом, а ладони потеют. Стоит мне пошевелиться, подскакивает, словно испуганный кролик.

Она представила, как он сочувственно качает головой и смеется.

– Шелли?

Мужской голос вырвал ее из неприятных раздумий, произнося ее имя таким тоном, будто ему пришлось повторить не первый раз.

– Да? – тихо ответила она. Почему кислорода вдруг стало так мало?

– Я спросил, давно ли ты стала миссис Робинс.

– А, да, семь лет назад. Но я вот уже два года как не миссис Робинс.

Его брови, немного лохматые и вполне мужественные, поднялись в немом вопросе.

– Долгая, скучная история.

Она была не в силах оторвать взгляд от своих кожаных туфель на невысоком каблуке.

– Мы с доктором Робинсом расстались пару лет назад. Тогда я решила вернуться к учебе.

– Но это лекции для студентов.

Потертые джинсы, ковбойские ботинки и спортивный пиджак смотрелись бы на любом другом мужчине как нелепое подражание киногероям, но Грант Чапман выглядел потрясающе. Может, дело было в расстегнутых пуговицах хлопковой рубашки и темных волосах на груди?

Она заставила себя перевести взгляд и ответить на его вопрос:

– А я и есть студентка.

У нее наверняка прибавилось бы уверенности в себе, если бы она могла в этот момент взглянуть на себя со стороны и увидела, какая у нее восхитительная улыбка. Последние два года ей нечасто приходилось искренне улыбаться.

Похоже, Гранта Чапмана заинтриговала перемена, произошедшая с ее лицом. Он не сразу нашелся, что ответить.

– Я подумал, раз ты была такой прилежной ученицей, то должна была поступить в университет сразу после школы.

– Так и было. Я поступила в Оклахомский университет, но, – она отвела взгляд, вспомнив первый семестр в Нормане, когда она встретила Дерила Робинса и ее жизнь круто изменилась, – так уж вышло, – туманно закончила она.

– Как дела в Пошман Велли? Я не бывал там сто лет, наверное… С тех пор, как уехал. Боже, прошло уже…

– Десять лет, – выпалила Шелли и тут же прикусила язык. Это прозвучало, словно отличница ответила на вопрос учителя. – Около того, – с нарочитой небрежностью добавила она.

– Да, ведь я отправился в Вашингтон прямо оттуда. Уехал до конца учебного года.

Шелли отвела взгляд. Наверное, уже началась следующая лекция. По дорожкам за окном прогуливалось всего несколько студентов.

Ей было тяжело вспоминать о его отъезде. Он ничего и не вспомнит, а она пытается забыть этот кошмар уже десять лет.

– В Пошман Велли ничего не меняется. Я частенько езжу туда повидаться с близкими. Они все еще живут там. Брат преподает в школе математику и работает тренером по футболу.

– Шутишь! – рассмеялся он.

– Он женился, уже двое детей. – Она поудобнее взялась за книги, прижав их к груди. Он наклонился, забрал у нее стопку и положил на стол позади себя. Теперь ей нечем было занять руки, и она неловко положила их на талию, надеясь, что он не догадается, как ей неудобно стоять перед ним.

– Ты живешь здесь?

– Да. Арендовала маленький домик, когда поступила на дневное.

– Старинный?

– Как вы догадались?

– Здесь их много. Очаровательный старинный городок. Напоминает мне Джорджтаун. Я там жил, пока работал в Вашингтоне последние несколько лет.

– Ясно. – Она почувствовала себя ужасно неуклюжей. Он был на короткой ноге с элитой, красивыми, могущественными людьми. Должно быть, в его глазах она настоящая провинциалка.

Она дернулась в сторону книг.

– Не хочу вас…

– Ерунда. У меня на сегодня все. Собираюсь пойти выпить чашечку кофе. Не присоединишься?

Ее сердце бешено колотилось.

– Спасибо, мистер Чапман, но я…

Его смешок поставил ее в тупик.

– Шелли, ты вполне можешь просто называть меня по имени и обращаться на «ты». Мы уже не в школе.

– Да, но вы все еще мой учитель, – напомнила она ему, немного возмущенная его смехом.

– И я этому очень рад. Ты украшаешь аудиторию. Стала красивее, чем когда-либо.

О, господи! Лучше бы он снова засмеялся. Все проще, чем выдерживать его изучающий взгляд.

– Только пожалуйста, не записывай меня в коллежские профессора. При слове «профессор» на ум сразу приходит рассеянный старик с копной седых волос, который обшаривает карманы мешковатого твидового пальто в поисках очков, красующихся на его собственном лбу.

Она прыснула со смеха.

– Тебе стоит преподавать курс литературного мастерства. Очень живописный словесный портрет получился.

– Значит, ты меня услышала. Пожалуйста, называй меня Грант.

– Я попробую, – пообещала она.

– Так давай.

Она почувствовала себя маленькой девочкой, которой впервые предстоит рассказать на утреннике стишок.

– Я правда…

– Давай, – упорствовал он.

– Хорошо, – со вздохом сдалась Шелли, – Грант. – Его имя слетело с губ куда легче, чем ей казалось. Ведь во всех своих фантазиях последние десять лет она называла его по имени.

– Грант, Грант, – повторила она.

– Видишь? Уже гораздо лучше! А теперь как насчет кофе? У тебя ведь больше нет сегодня занятий? Даже если есть, ты уже опоздала, так что…

Она засомневалась.

– Я не…

– Конечно, если ты не боишься себя скомпрометировать в моей компании.

Голос дрогнул, и Шелли не удержалась и посмотрела Чапману прямо в глаза. Он говорил тихо, но в словах звучала явно различимая горечь.

Она сразу поняла, что он имеет в виду.

– Ты имеешь в виду то, что случилось в Вашингтоне?

Вместо ответа он молча пронзил ее взглядом серо-зеленых глаз, и она покачала головой:

– Нет, что вы, мистер… Что ты, Грант. Это здесь ни при чем.

Ее удивило, насколько явным оказалось его облегчение.

– Отлично, – он потянулся, проведя пальцами по волосам, – пойдем поищем, где в этом городке варят приличный кофе.

Если бы красноречивый взгляд и мальчишеский жест не убедили ее последовать за ним, настойчивость все равно бы сделала свое дело.

– Ну, что ж… Пойдем, – услышала она собственный ответ, толком не успев принять осознанного решения.

Он улыбнулся, повернулся, чтобы забрать ее стопку книг и свою папку, и повел ее к двери. У выхода он потянулся через ее спину, чтобы выключить свет. Она на мгновение ощутила на спине его руку и задержала дыхание.

Его рука на долю секунды задержалась у ее шеи и опустилась на лопатки. Это был просто жест вежливости, но тепло его руки жгло ей спину, пока они шли через территорию.

Кафе – центр общественной жизни каждого университета страны – было шумным, прокуренным и забитым до отказа. Нил Даймонд сокрушался о своем одиночестве из колонок, очень предусмотрительно расположенных под потолком. Студенты всех мастей, от богатеньких мальчиков и пай-девочек из элитных женских гимназий до бородатых интеллектуалов и мускулистых качков, плавились в общем котле застольной неразберихи.

Грант взял ее за руку и повел к относительно уединенному столику в дальнем углу заведения. Они заняли свободные места, он наклонился к ней через стол и театральным шепотом заметил: