Колючая звезда - Филдинг Лиз (читаемые книги читать .TXT) 📗
Клаудии доставило удовольствие видеть его удивление. Медленно и с очевидной неохотой Мак принудил себя улыбнуться. Ну и улыбочка! Ей и в самом деле легче умереть, чем позволить ему испытать чувство удовлетворения.
Обмундирование было разложено в ангаре на специальных козлах – красный комбинезон с ее именем на спине, ведь красное так хорошо смотрится на фоне земли. Яркое пятно легче обнаружить, со слабой улыбкой подумала Клаудия, если она плюхнется с небес на какое-нибудь из окрестных полей. Затем – башмаки. Рядом лежал шлем. Мини-камера и микрофон уже скреплены между собой, осталось лишь прицепить их к конструкции, которой она должна себя опоясать. Защитные очки. Наконец, парашют, который она собственноручно, под руководством Тони, складывала.
Группа, собравшись в секторе ОБ, была уже наготове; шли последние минуты проверки камер и микрофонов.
– Я могу чем-нибудь вам помочь? – Глаза Мака еще раз критически пробежали по ее легкомысленной одежде. – Надеюсь, вы захватили теплое нижнее белье? Там, наверху, будет прохладно.
– Не беспокойтесь, у меня с собой есть хорошенькие штучки, простеганные шелком. Может, вы позаботитесь о месте, где мне переодеться?
Он передал ей комбинезон и молча указал на нужную дверь, до которой Клаудия дошла легким игривым шагом, но стоило ей закрыть за собой эту дверь, как она тяжело вздохнула и устало опустилась на стул. Ее начало трясти, и она даже не могла понять, реакция ли это на происшествие с автомобилем или она просто боится предстоящего прыжка.
Она скинула юбку, блузку, трусики, затем достала из сумки теплую фуфайку и длинные штанишки, рекомендованные ей Тони, и натянула все это на себя так быстро, как только могли позволить ее трясущиеся пальцы. Чертов Тони со своим мальчишеским очарованием. Он должен был помочь ей пережить следующие полчаса, помочь преодолеть тошнотворный страх, а вместо этого около нее трется этот невесть откуда взявшийся мистер Макинтайр. Хорошо еще, что ей не в чем себя упрекнуть, разве что в нескольких поцелуях украдкой. Хотя почему она вообще должна упрекать себя за что-либо, если лживым негодяем оказался он? Но она упрекала себя. И то же самое, как видно, делал Мак.
К тому времени, когда она перешла к трудоемкому процессу застежки парашютного костюма, пальцы ее, оттого что она нервничала и злилась, тряслись уже так сильно, что она никак не могла справиться с замком молнии. Громкий стук в дверь заставил ее вздрогнуть, вогнав едва ли не в панику, и она заторопилась.
– Мы не можем ждать вас целый день, мисс Бьюмонт.
Мисс Бьюмонт. В его устах ее имя прозвучало как пощечина.
Стянув комбинезон на груди, Клаудия вышла из кабинки.
– У меня заело молнию, – небрежно бросила она. – Никак не могу с ней справиться.
Мак не сказал ни слова, просто занялся молнией и вскоре закрыл ее до самого подбородка. Затем пришлепнул клапаны на липучках.
– Вы должны были обратиться ко мне за помощью, – сказал он, весьма довольный собой. – Я ведь сообщил вам, что я здесь для того, чтобы о вас позаботиться.
Она нервно откашлялась. Группа оставалась снаружи, так что в ангаре никого, кроме них, не было.
– Ну так и заботьтесь обо мне.
– Что-нибудь еще?
– Нет. – Она дотянулась до шлема и подтащила его к себе. – С этим я и сама как-нибудь справлюсь.
– Надеюсь, что так. Мы все вас ждем уже достаточно долго. Вы ведь и приехали сюда с опозданием.
Она принялась подбирать свои длинные светлые волосы. Это, казалось, займет вечность, и он, потеряв последнее терпение, сам нахлобучил на нее шлем, нисколько не заботясь о тщательной прическе актрисы. Затем застегнул у нее под подбородком ремешки.
– Я не сразу нашла ваш аэродром, – проговорила она. – Дорожные указатели сообщают о нем весьма невнятно.
Пропустив ее критическое замечание мимо ушей, он поднял парашют. Она расправила плечи и отвела руки назад, чтобы он мог надеть на нее парашютные лямки. Но он этого не делал.
Ну, кто тут тратит время впустую?
– В чем дело? – спросила она, оглянувшись.
– Ни в чем. Я просто решил заменить парашют.
– А что плохого в этом? Я сама укладывала его, и Тони сказал, что я прекрасно с этим справилась.
– Очевидно, внимание Тони было отвлечено другими вещами. Сейчас я принесу со склада другой. Можете подождать меня снаружи.
Она посмотрела ему вслед. То, что она увидела, впечатляло. Шесть с лишним футов чистой мужественности. Он вполне мог подцепить ее на крючок, но, вечно варясь в парах мужского нарциссизма, которыми пропитана оранжерейная атмосфера театра, она допускала, что он, пожалуй, грубовато отесан и что его атлетическая красота неважно отшлифована. Это не ее тип. Ей нравились утонченные, изящно одетые мужчины, которые знают, как и чем угодить женщине. А Габриел Макинтайр, похоже, принадлежал к типу старомодных шовинистов, которые предпочитают босоногих беременных женщин. У него, вероятно, полдюжины маленьких Макинтайриков, которые своим существованием вполне могут подтвердить ее мнение.
А она взяла себе за правило никогда не заигрывать с чужими мужьями. Правда, мужчины нередко затрудняли ей выполнение этого благородного правила. Взять, к примеру, того же Тони, беспрестанно лгущего Тони, такого обаятельного, с медоточивой речью. Хорошо, что этот Мак честно носит свое обручальное кольцо.
Десять минут спустя подтянутая, застегнутая на все застежки, снабженная микрофоном, чтобы телезрители могли переживать каждый ее испуганный вздох как свой, Клаудия вступила на борт небольшого и неудобного самолетика. Она заставила себя улыбаться. Салон был набит крошечными камерами, схватывающими все оттенки ее выражения, а она должна выглядеть человеком, который решил немного себя порадовать и поразвлечься. Все шло хорошо, да что там хорошо, просто прекрасно.
В идеале они все должны оживленно болтать и смеяться, но из-за гула моторов пришлось обойтись без этого. Кто-то, находящийся в студии, несомненно, сопроводит эти кадры шутливыми комментариями и не преминет наложить смех на рев самолетного двигателя. Она широко улыбалась, надеясь, что губная помада не вся еще съедена.
В конце концов, для нее это ведь подвиг. Никакого сбоя быть не должно.
Операторы устанавливали по периферии сектора ОБ высокие штативы и камеры с двойным контролем, а за их действиями с любопытством наблюдали парашютисты, спецы по затяжным прыжкам, праздно шатающиеся теперь по краю летного поля.
Мак стоял за спиной пилота, ожидая, когда они достигнут нужной высоты. В какой-то момент он повернулся и уставился на нее, глаза его были задумчивы, лоб нахмурен. Это показалось ей малоутешительным, но она встретила его взгляд так, будто не придает ему никакого значения. Затем пилот что-то крикнул, и Мак отвернулся.
Клаудия попыталась вспомнить, чему ее учил Тони, но обнаружила в своем мозгу абсолютную пустоту. И вдруг, совершенно неожиданно, в шумной тесноте самолета, за несколько минут до предстоящего прыжка, на поверхность ее сознания всплыло письмо, которое ей спозаранку подсунули под дверь, и содержание его начало заполнять вакуум, образовавшийся у нее в голове, своим омерзительным ядом.
Какой болезнью поражен мозг, в котором вызревают подобные поступки? Сколько хлопот! Сидеть, выискивая в газетах нужные буквы, потом вырезать их, складывая в слова, букву за буквой наклеивать на бумагу. Она попыталась выбросить эти мысли из головы. Все вздор, сущая ерунда, чье-то нездоровое намерение подшутить. Какую-нибудь неудачливую актрису подвигнула на это банальная зависть. Таких вещей не избежать. Тем более что продвижение Клаудии существенно облегчили знаменитые родители: ее мать, ставшая легендой еще при жизни, и отец, постановщик спектакля, в котором играла его жена, а теперь играет она, Клаудия, его дочь. Письмо это ничто. Она правильно сделала, разорвав его и выбросив в мусорную корзину. Все проверялось десятки раз. Она прыгала с тренировочной вышки. Парашют должен открыться автоматически. Все, что она делала, совершалось под неусыпным контролем Тони. Он проверил и одобрил все ее действия.
