Разумное стремление - Берристер Инга (читать книги .txt) 📗
Сегодня вечер тех, кто так щедро пожертвовал на их общее дело.
Поначалу Маргарет напугало то, что члены организационного комитета именно ей поручили публично вручить чек председателю совета. Но чтобы не создавать лишнего шума, она с неохотой согласилась.
Генри Конвей предложил после окончания церемонии где-нибудь отметить это событие. Она вежливо отказалась, как отказалась и от аналогичного предложения Джима Перкинса, вполне правдоподобно объяснив свой отказ тем, что сейчас крайне редко видится с Оливией, живущей в Рединге, и собирается провести вечер с дочерью.
Другая, невысказанная, причина заключалась в том, что, ценя обоих мужчин как друзей, она не желала причинить боль ни одному из них. А это неминуемо случилось бы, если бы Маргарет поощрила их ухаживания. Она на собственном опыте знала, как мучительно обнаружить, что человек, которого любишь, отвечает тебе лишь жестоким притворством.
Маргарет познакомилась с Генри Конвеем, когда переехала в Эверсли сразу после развода. В те годы жизнь здесь считалась относительно дешевой, а это было немаловажно для одинокой женщины, ожидающей ребенка и имеющей не так уж много денег.
Правда, отец Оливии заявил, что их общий дом она может оставить себе. Все, что ему требуется, — это свобода. Но гордость не позволила Маргарет принять предложение. И когда развод состоялся, она продала дом и отправила адвокатам бывшего мужа ровно половину вырученной суммы.
Он так и не удосужился сообщить ей, что получил деньги. Впрочем, Маргарет и не рассчитывала на это. С того самого утра, когда, спустившись в кухню, муж сообщил, что больше не любит ее, он навсегда ушел из ее жизни, и все их последующее общение происходило через адвокатов…
Маргарет направилась к маленькой сцене, и люди в зале захлопали. Щеки ее залил румянец смущения. Но, проходя мимо, она потрепала рыжие вихры примостившегося с краю Джека Рейли, и это придало ей уверенности. Мальчик сверкнул на нее голубыми глазами и широко улыбнулся. В глазах сидящей рядом мисс Хопкинс стояли слезы.
Похоже, она появилась последней. Организационный комитет в полном составе восседал на сцене, когда Маргарет поднялась туда.
Заняв свое место, она обвела взглядом переполненный зал. Оливия сидела в первом ряду, неподалеку от Генри Конвея. Неужели почти двадцать лет прошло с тех пор, как она начала работать секретарем Генри? Куда же канули эти годы?
За это время Генри успел жениться, затем развестись. Оливия превратилась из ребенка в девушку. А Маргарет… Что она сделала со своей жизнью? Чего достигла на личном поприще?
Обрела финансовую независимость, делала, что хотела и умела. Многие позавидовали бы ей. Но были, впрочем, и другие, жалевшие Маргарет из-за ее одиночества.
Ее это ничуть не заботило. Лучше уж жить одной в спокойствии и умиротворении, чем претерпевать слишком хорошо знакомые муки, которые приносит любовь к другому человеку. Особенно когда — как в ее случае — эта любовь слишком сильна, слишком безоглядна… и безответна.
Председатель их маленького организационного комитета поднялся со стула, от души поблагодарил жертвователей и стал рассказывать публике, как будут распределены собранные средства и как будет организована работа в приюте. Маргарет напряглась в ожидании собственного выхода — момента, когда все взоры собравшихся обратятся на нее.
Она выучила свою небольшую реплику назубок и была уверена, что не собьется. Все, что ей предстояло сделать, — это присовокупить свои слова благодарности к высказанным ранее председателем, а затем вручить Джиму чек.
В конце зала суетились журналисты. Движение камеры, сопровожденное мгновенной вспышкой света, отвлекло ее внимание от происходящего на сцене. Маргарет посмотрела в зал.
Никаких объяснений тому, что произошло в следующий миг, не было. Почему из множества лиц ее взгляд безошибочно вырвал только одно — лицо человека, которого она не видела больше двадцати лет?.. Казалось бы, на основании мимолетного взгляда нельзя сказать, а тем более с непоколебимой уверенностью утверждать, что сидящий в зале мужчина именно он. Однако же все было именно так — Маргарет поняла это по тому, как замерло сердце и как судорожно сжалось все внутри.
Джордж был здесь. Здесь, в зале собраний… Здесь, в Эверсли… Здесь, в ее жизни, которую она так тщательно старалась оградить от него, от всего, что с ним связано.
От всего, кроме ребенка, которого он ей дал, и от боли, которую навек поселил в ней.
Джордж Пэлтроу — ее муж, ее возлюбленный. Единственный мужчина, которого она любила, единственный, кого желала. Мужчина, который, как ей казалось, любил ее не меньше… который уверял, что будет любить ее вечно.
Вечно! Их брак длился не дольше года.
Ее охватила дрожь. Сердце бешено колотилось, разум отказывался верить в то, что видели глаза. Должно быть, это ошибка: Джорджа здесь просто не может быть!
Стараясь справиться с потрясением, Маргарет уже смотрела совсем в другую сторону. Но словно испуганный ребенок, пытающийся различить в темной комнате очертания воображаемого чудовища, краем глаза снова взглянула на то место, молясь, чтобы увиденное оказалось ошибкой. Дальние ряды тонули в полусумраке, и разглядеть лиц было уже невозможно.
В конце концов двадцать лет — слишком долгий срок… Достаточно долгий для того, чтобы ошибиться, для того чтобы память сыграла с ней злую шутку. Джорджа, которого она помнила, больше не существует. Как и Маргарет, он должен был сильно измениться, постареть.
Но вдруг это все-таки Джордж? Ей снова стало дурно. Если она узнала его, значит, и он мог узнать ее?.. Маргарет заставила себя остановиться. В голове творилась невообразимая неразбериха, следовало прежде примирить взаимоисключающие мысли.
Что, если все же, несмотря на всю невероятность такого, это все-таки Джордж? Но даже если он узнал ее, то вряд ли поднимется на сцену и во всеуслышание объявит о том, что некогда был ее мужем. Чего она так боится?
Я и не боюсь, убеждала себя Маргарет. Просто потрясена. Меня застали врасплох… Нет, в любом случае я ошиблась: Джорджа здесь просто не может быть. Да и с какой стати? Моя уверенность в том, что я узрела бывшего мужа, всего лишь побочный продукт волнения по поводу предстоящего вручения чека.
Вручение чека! Маргарет замерла и побледнела, осознав, что, занятая своими мыслями, перестала следить за происходящим на сцене, забыла о цели своего присутствия здесь. Сосредоточившись на словах председателя, Маргарет поняла, что ей вот-вот придется встать и выполнить возложенную на нее миссию. Так и есть!
— Я рад предоставить слово нашему главному организатору, без которой это благородное начинание заглохло бы, — Маргарет Лорример!
Маргарет поднялась. После развода она взяла девичью фамилию и теперь почему-то метнула в сторону переполненного зала почти виноватый взгляд, словно ожидала, что бывший муж встанет и уличит ее в том, что она прячется за вымышленным именем. Но даже если, паче чаяния, окажется, что это Джордж, с какой стати ему возражать против возвращения ею девичьей фамилии? Ведь именно он разрушил их брак, заявил, что все кончено, что он не любит ее…
Еще раз взглянув на зал, Маргарет не заметила ни знакомого мужского лица, ни властного мужественного профиля, ни блестящих, ухоженных темных волос. Словом, ничего хотя бы отдаленно напоминающего человека, который был ее мужем, отцом Оливии. Человека, которого Маргарет любила до такой степени, что жизнь без него теряла смысл и цель, и продолжать существовать стоило только ради их ребенка — ребенка, о появлении на свет которого он даже не подозревал и которого, судя по собственным словам, не хотел… — Тебе нужна размеренная семейная жизнь, дети… Мне — нет, — безразлично заявил он тогда, не обращая внимания на ее робкие попытки перебить его.
А Маргарет так хотелось напомнить, что, когда Джордж убеждал ее в своей любви и просил стать его женой, он твердил о своем горячем желании иметь как можно больше детей, настоящий дом, которого никогда не было ни у нее, ни у него! Ее родители умерли, а его развелись, когда он был еще очень мал…
