Жить дальше - Стил Даниэла (библиотека книг бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Неплохо. Он вас балует.
Пейдж достала овощи и начала готовить салат. Украдкой она взглянула на дочь, восседающую на табуретке у кухонного стола. Она была красива, как фотомодель: огромные карие глаза, золотистые волосы — как у свекрови, кожа, золотистая от загара, хотя солнце только начало припекать. У нее была стройная фигура, длинные ноги и тонкая талия — неудивительно, что она обращает на себя внимание мужчин, особенно в последнее время.
Пейдж иногда говорила Брэду, что хотела бы прикрепить к блузке дочери значок: «Осторожно, ей всего пятнадцать!» На нее оборачивались на улице даже тридцатилетние мужчины. Выглядела она лет на восемнадцать или даже на двадцать.
— Просто прекрасно, что мистер Торенсен решил провести с вами субботний вечер.
— А что ему еще делать, — ответила Алисой голосом маленькой девочки, и Пейдж рассмеялась — подростки бывают такими безжалостными, никогда не упустят случая наступить на больную мозоль.
— Откуда ты знаешь? — Жена Торенсена бросила его год назад и сразу после развода уехала в Европу, найдя работу в офисе театрального менеджера. Она хотела взять с собой и троих детей, чтобы отдать их в английские пансионы. Сама американка, она почему-то считала, что на свете нет ничего более полезного для детей, чем английские закрытые школы. Но Тригви Торенсен не собирался отдавать детей бывшей жене.
Судя по всему, его жена настолько устала за двадцать лет жизни в пригороде от исполнения обязанностей шофера, служанки, няньки и учительницы собственных детей, что больше всего на свете ей захотелось бросить все это. Абсолютно все: Тригви, детей, опостылевший Росс. Она ненавидела эту рутину Всеми фибрами души.
Дана Торенсен решила, что настал ее час. Она пыталась объяснить это мужу, достучаться до него, но Тригви не желал ни о чем и слышать — ему хотелось, чтобы все шло, как идет, и он просто не видел ее отчаяния.
Когда Дана уехала, дом чуть не рухнул. Пейдж потрясло то, что Дана бросила детей. Наверное, ей действительно пришлось туго в последние годы. Однако все в Россе были изумлены тем, что Тригви удалось справиться с детьми и домом. Он был свободным журналистом и поэтому мог работать дома. Ему это было по вкусу, и его в отличие от жены не тяготили родительские обязанности. Он на все смотрел с юмором и тепло относился к детям, за что его ценили окружающие. Иногда это давалось ему нелегко, но в общем он справлялся, и дети вовсе не чувствовали себя несчастными. Тригви выкраивал время для работы днем, пока дети были в школе, и вечером, когда они ложились спать. Остальное время Тригви проводил с ними. Его обожали большинство их приятелей. Так что Пейдж нисколько не удивило, что он решил повести целую банду в ресторан и потом в кино.
Сыновья Торенсена уже учились в колледже, а Хлоя и Алисой были сверстницами. Хлое пятнадцать исполнилось на Рождество, она была так же красива, как Алисой, только в другом стиле: небольшая, черноволосая — в мать, с огромными голубыми нордическими глазами, доставшимися от отца, и прозрачной белой кожей. Тригви был норвежцем и до двенадцати лет жил в Норвегии, поэтому друзья до сих пор дразнили его «викингом», хотя он был американцем до мозга костей.
Он был красив, так что его развод взволновал сердце не одной одинокой женщины в Россе. Однако им пришлось несколько разочароваться — он так разрывался между детьми и работой, что времени на женщин у него просто не оставалось. Пейдж подозревала, что дело не во времени, а в отсутствии интереса или доверия.
Все знали, что он страстно любил жену, и ни для кого не было тайной, что последние два года перед отъездом она надувала его. Пожалуй, брак и материнство были вообще не для нее. Тригви, со своей стороны, сделал все, что мог, и выдержал даже два примирительных срока. Однако он требовал от нее большего, чем она могла дать.
Ему-то нужны были домохозяйка, полдюжины детей и простая семейная жизнь, отпуска на природе. Ей нужны были Нью-Йорк, Париж, Голливуд или Лондон.
Дана Торенсен была прямой противоположностью своему мужу. Они встретились в Голливуде, когда были совсем юными. Он только что окончил школу и начал писать сценарии, а она пробовалась как актриса. Ей нравилась эта профессия и совсем не хотелось переезжать в Сан-Франциско. Но тогда она слишком его любила, чтобы бросить. Она пыталась еще работать, сотрудничать с профсоюзом актеров в Сан-Франциско, но ничего не получилось — она слишком скучала по друзьям, по Голливуду и Лос-Анджелесу, по работе там, даже случайной. Неожиданно она забеременела, и Тригви, к ее удивлению, настоял на браке. Тут-то все и покатилось под откос — пришлось играть роль, ей совершенно несвойственную.
Когда ее второй сын, Бьорн, родился с синдромом Дауна, это оказалось для нее непосильным испытанием, и она начала винить во всем Тригви. Она точно знала, что больше не хочет детей и что не хочет даже быть замужем. Тут на свет появилась Хлоя, и все рухнуло для Даны. Жизнь для нее превратилась в кошмар. Тригви старался сделать все, что мог, он много печатался в «Нью-Йорк тайме» и других популярных газетах и журналах.
Он вполне мог содержать свою семью. Но Дана не хотела сидеть дома. Все, что ей было нужно, — это свобода.
А Тригви хотел, чтобы все шло так, как идет. И что было для Даны еще ужасней — он действительно оказался отличным отцом. Просто кошмар, что он женился на столь неподходящей женщине!
Он был добр и терпелив, с удовольствием делил компанию с друзьями своих детей, отправлялся с ними в походы и на рыбалку, был главной движущей силой в организации местных олимпийских игр, на которых блестяще выступил Бьорн. Все были в восторге, за исключением Даны — она, как ни пыталась, так и не научилась общаться с подростками. А Бьорн в ее глазах вообще был позорищем. В результате дело кончилось тем, что ее стали ненавидеть все, а она просто изводилась из-за своей горькой участи — от которой, кстати, немногие отказались бы на ее месте: у нее были прекрасные дети (даже Бьорн, которого все считали лапушкой), отличный муж и прекрасный отец (из-за которого Дане завидовали многие женщины). Когда она пошла вразнос, заведя кучу любовников, это никого не удивило. А ей было наплевать, что о ней все думают, особенно Тригви. Она даже хотела, чтобы именно он положил этому конец.
Так что все облегченно вздохнули, когда она его наконец бросила — за исключением самого Тригви, годами плывшего по течению, убеждая себя, что все в порядке, все не так плохо. Он убеждал себя в том, чему мог поверить лишь он один: «…Она привыкнет… для нее непросто было бросить карьеру… она так страдала, когда пришлось уехать из Голливуда… она такая одаренная, ей трудно быть женой…» и конечно: «Бьорн — это нелегко пережить…» В общем, двадцать лет он убаюкивал себя такими сказками, пока она наконец не бросила его. И похоже, что ему самому стало от этого легче, и самое удивительное — ему не хотелось пройти через все эти мытарства снова, с другой женщиной. Только теперь Тригви понял, насколько это было чудовищно, и ему просто становилось плохо при мысли о том, что он может снова жениться или даже завести серьезные отношения с кем-либо еще. Все его знакомые женщины представлялись ему ястребами, стервятниками, жаждущими поживы, и он совсем не хотел становиться их очередной жертвой.
Ему было хорошо и одному с детьми — пока.
— После того как Хлоина мама исчезла, у него не было ни одной приятельницы, то есть настоящей, а ведь прошел уже год. Он все время проводит с детьми, а ночью пишет про политику. Хлоя говорит, что он сейчас пишет книгу. И знаешь, мама, он очень любит куда-нибудь ходить вместе с нами. Во всяком случае, он сам так говорит.
— Вам повезло. Но что, если он когда-нибудь предпочтет вашей компании кого-либо еще? Ты не задумывалась об этом? — улыбнулась Пейдж. Алисой пожала плечами — она себе не представляла, чтобы Тригви нужен был кто-нибудь еще. Она привыкла к тому, что Тригви Торенсен всегда готов общаться с ними, и ей никогда не приходило в голову, что дело не только в том, что он любил детей, но и в том, что он хотел заполнить пустоту, возникшую вследствие катастрофы, которую потерпел его брак.
