Веселые каникулы мажора (СИ) - Драгам Аля (хороший книги онлайн бесплатно .TXT, .FB2) 📗
Где выше голов находится зад.
За красным восходом — розовый закат.
Скованные одной цепью,
Связанные одной целью.
Скованные одной цепью,
Связанные одной.
© " Nautilus Pompilius" — «Скованные одной цепью»
Вчера мне исполнилось десять лет. Утром уехали родители, которые вырвались на выходные, и я уже грущу, сидя у окна.
Наташка ещё спит, а бабушка уже готовит у печки.
— Надо было с дедом идти, не скучал бы.
— Тогда бы не проводил родителей, — замечаю.
А я очень хотел с ними увидеться утром, хотя уже через месяц они снова приедут, чтобы помочь с сенокосом. А в конце августа мама заберёт меня, чтобы готовиться к школе.
Но это когда ещё будет!
— Раз так страдаешь, добеги до Шурки? Отнеси Васеньке подарок. Вчера так и не увиделись.
По давней традиции бабушка всегда готовит нам одинаковые подарки. В этом году мне досталась красивая хрестоматия, а Ваське книга сказок. Мы с Генычем вчера сунули нос, чтобы сравнить, где больше картинок.
Девчонке повезло, но она маленькая, ей только и рассматривать рисунки. А я обожаю читать!
Мне, конечно, больше всего нравятся рассказы об индейцах или приключения, а Крокодил, мой друг, везде ищет книги о звёздах. Мне кажется, когда он вырастет, будет летчиком или космонавтом!
— Не хочу, я лучше с тобой посижу, а подарок потом Натаха отнесёт.
Сестра с рыжей врединой дружит вроде, а я держу, как говорит папа, нейтралитет. Чем реже пересекаемся, тем лучше!
— Как знаешь. Шура наверняка блинов напекла, тебя ждёт.
Блины я уважаю. Особенно бабы Шурины: большие и тонкие, как паутинка, и сладкие. Никто больше таких не делает.
— Вот интересно, Васька тоже научится печь блины, когда вырастит?
— Конечно. Шура всем своим внучкам показывает и рассказывает. Васенька еще маловата, но старшие точно уже помогают готовить. Добежишь, сам и спросишь, кто что умеет.
— Да мне неинтересно, — отмахиваюсь. — Я просто думаю, у рыжей не получится, она неловкая.
— Посмотрим, — бабушка улыбается и выкладывает на стол огромный поддон с пирожками.
— Твоим в дорогу хотела, но не успела. Долго провозилась с коровой, неспокойная сегодня что-то.
— Почему? — поддерживаю беседу, чтобы остаться дома.
Бабушка любит поболтать, и с удовольствием начинает рассуждать о причинах поведения Смороды.
Сморода — это наша корова. Черная-черная, с огромными темно-синими глазами. В детстве я был уверен, что она все мои слова понимает.
— Ну да, жарковато сегодня, — соглашаюсь. — Искупаться бы.
— Вот пошёл бы к Шурке, и съездил с ними. Васин папа повезет девчонок на дедовом мотоцикле.
Взвешиваю про себя, чего хочу больше: купаться или не видеть рыжую и её сестёр.
А жара уже дышит в затылок…
Вообще-то от нас пешком можно дойти до моря, но в этом месте оно на удивление глубокое сразу от берега.
Нам пока не разрешают нырять с бетонных блоков, которыми заставлен берег.
— Наверное, она все-таки ждёт подарок, — решаюсь, отлепляя от взмокшей спины ткань. — А купаться точно поедут?
— Точно-точно, — посмеивается бабуля. — Погоди тогда, пирогов заверну вам с собой.
Громкие крики оглушают, но мы продолжаем носиться у берега, брызгаясь водой, а потом укладываемся в ряд на песок, чтобы увидеть, кого волна выбросит дальше.
Дядя Юра, стоя в воде по пояс бдительно следит за нашими шалостями. Чуть дальше, на песке, загорают старшие Васькины сёстры. Татьяна — самая взрослая у них — нормальная. А вот Ленка и Ирка противные, постоянно нас задирают. У них еще есть Вика, но та редко приезжает, я её и видел-то несколько раз. Из всех сестер вообще только Василису привозят в поселок постоянно, остальных, как говорит моя бабушка, на лето отдают другим родственникам.
Пока я считаю ворон, как смеется дядя Юра, Васька рыбкой катится на волне и выигрывает. Сержусь, но подставляю лоб для щелбана: проиграл, значит, проиграл.
Рыжая мелочь забавно складывает пальцы и типа щелкает мне, а потом Ирке. Таня и Лена с нами не играют, у них «другие интересы». Наверное, снова мальчиков обсуждают.
А что нас обсуждать? Всё понятно! Дал слово — держи. Обещал помочь — иди. Ну, и еще едим больше, потому что нам нужно много сил для роста.
— Накупались или ещё побудем? — Васькин папа прикладывает ко лбу руку козырьком и смотрит на насыпь, где тормозят две незнакомые машины.
Из них показываются одни парни. Кто-то несет гитару, кто-то складные походные стулья.
— Наверное, сворачивайтесь, ребята. Боюсь, будет шумно.
Мы нехотя, но подчиняемся. Василиса канючит, что хочет еще поплавать, но мне передается беспокойство её отца. Мой папа тоже напрягает плечи и хмурит брови, когда ему что-то не нравится.
— А кто это? А что они будут делать?
Васькин рот не закрывается ни на секунду. Отец объясняет ей, что приехали отдохнуть студенты, а пляж маленький, да и домой пора, помогать маме и бабуле.
Рыжая не соглашается, начиная плакать. Её слёзы, когда вижу, ужасно отзываются у меня внутри. Ненавижу, когда скребут по стеклу, и когда Василиса ревёт.
— Дядь Юр, высадите её у нас. Мы поиграем, и я приведу.
Вот кто тянул за язык? Хотел просто помочь, а в итоге…
Короче, пока бабушка была занята в огороде, а дед после работы поехал с вечера покосить, Васька решила отблагодарить мою ба уборкой. Мы вместе вытерли подоконники и подмели пол, а потом мелочь сказала, что помоет дверцы у серванта.
Не знаю, как она умудрилась, но сервант опрокинулся, засыпав осколками весь порядок. Я в ужасе летел от входа в дом, когда услышал грохот. Вышел, называется, за водичкой.
— Я всё вытащила, — всхлипывая, рыжая ручкой стала тыкать на угол за диваном, где пирамидками возвышаются салатники и вазочки, — только яйцо не достала.
— Какое яйцо? — у меня нет слов! Просто нет слов!
— Вот то, — маленький пальчик уверенно показывает на деревянный сувенир, закатившийся под стол. — Хотела его забрать, а шкаф упал.
Что было дальше? Наверное, нет смысла рассказывать…
Крапивой влетело обоим, а я еще и отстоял в углу целый час, пока бабушка выметала стекло.
Но перед этим было уже традиционное:
— Аааандреееей!
* Исп. — Nautilus Pompilius «Скованные одной цепью»
1988 год
Театp звал, он манил, с тpудом билет я купил.
Вот и долгожданный день настал,
Сел в тpамвай чуть живой, и сpазу голос чужой
Вежливо и тихо пpозвучал:
Пpедъявите билет…
Что я мог сказать в ответ?
Вот билет на балет,
На тpамвай билета нет.
© Игорь Корнелюк — «Вот билет на балет»
— Сегодня в клубе какие-то игры, пойдешь?
Мы с Генкой, распластавшись, лежим на полотенце, расстелив его на бетонных плитах, заменяющих пирс.
Купаться здесь одним по-прежнему нельзя, но поодаль рыбачит мой дед, поэтому мы можем валяться и болтать, или дремать, пока никто не дёргает.
Генка, кажется, так и собирается поступить, устав сидеть в няньках с младшими братьями. Я же полон сил и бодрости, мне хочется движения, но я заставляю себя относиться к другу с пониманием.
Вспомнить только, как сам устаю, когда бабушка с подругой по привычке подсовывают мне рыжую Ваську. Она, конечно, выросла и больше не пакостит, но приятного мало: мне хочется бегать, играть в войнушку или набивать чеканку мячом, а не рисовать цветочки и бабочек.
Клуб, кстати, в поселке большой. Построенный давно, на фасаде до сих пор виднеются замазанные краской, но облупившиеся цифры «1914». Сначала там была вроде бы библиотека, но её перенесли в школу, а опустевшее здание переделали под дворец культуры. Не вру! На бордовой табличке так и написано!
— Придётся… Мелкие наверняка захотят, а мать, как обычно, занята, чтобы самой сходить.
