Грехи. Книга 1 - Гулд Джудит (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT, .FB2) 📗
Но вот она перевела взгляд на мужа.
Гор, этот свиноподобный коротышка с отвисшими толстыми щеками, поджатыми красными губами и необъятным подбородком, склонив лысую голову, вперил свои маленькие серые глазки в передовицу «Уоллстрит джорнэл». Его костюм в узкую полоску соответствовал его положению в обществе. Будучи в свои шестьдесят преуспевающим банкиром, он получал сто пятьдесят тысяч долларов в год, повсюду имел свои расходные счета и был членом самых престижных клубов. Он был на вершине своей карьеры.
Оторвав глаза от газеты, Гор посмотрел на жену.
Эта избалованная женщина в свои пятьдесят семь выглядела не старше тридцати девяти. Болезненно-хрупкая, с высокими индейскими скулами, загорелая – что явно свидетельствовало о ее пребывании на Палм-Бич, – все уик-энды она проводила во Флориде. Правда, каждый четверг Джеральдина делала укладку в салоне Сусуму на Пятой авеню.
Она дотронулась до своего костлявого запястья и поправила браслет со сверкающим бриллиантом канареечного цвета. Купила неделю назад у Булгари и с тех пор не расставалась с ним ни на минуту.
Гор откашлялся.
– Между прочим, дорогая, у меня плохие новости, – завибрировал он своим необъятным подбородком.
– Плохие новости?
– Мне придется работать допоздна.
– О, дорогой, нет, – простонала она. – И слышать не хочу! Ты же мне обещал освободиться на сегодня. Разве ты не помнишь, что мы приглашены на обед к Эсбурисам?
«Еще бы мне не помнить!» – с раздражением подумал Гор.
– Ничего не выйдет, дорогая, – ответил он спокойно. – Позвони им и предупреди, что мы не придем.
Вот черт! А она так ждала этого вечера.
Джеральдина выразительно взглянула на мужа.
Тот на самом деле очень сожалел, что испортил жене праздник. Ему не доставляло удовольствия разочаровывать ее, но на сегодня у него совсем другие планы. Сегодня он должен принять самое важное в жизни решение.
«Осталось всего три дня, – думал он. – Только три дня – и срок выплаты по банковскому займу для Жано истечет». И тогда решение будет принимать банк, то есть он сам будет вершить судьбу залога: целых двадцати процентов от пятидесяти одного процента личных акций Элен Жано, поскольку она брала заем под свои акции. Члены Совета директоров уже замучили его своими предложениями, подлавливая его в клубах, действуя через своих помощников и адвокатов и даже используя анонимные звонки. И каждый нашептывал, какую сумму получит лично он, Гор: один миллион долларов, свободный от налогообложения, в том случае если Элен не добьется продления срока, и к тому же банк будет вправе продать акции другим акционерам по их рыночной стоимости.
«Они все набросились на нее, словно стервятники. Похоже, каждый из них хочет лишить ее бизнеса».
А миллион долларов… Деньги ему нужны как никогда. Он привык к комфорту, да и Джеральдина требовала поддержания достигнутого уровня жизни, хотя особняк в Гринуиче и дом на Палм-Бич оба уже заложены и перезаложены. А легкокрылый самолет, на котором они каждый уик-энд летают на Палм-Бич? А теплый гараж, где между новым «кадиллак-севиль» и последней моделью «линкольн-континенталь» стоит медово-золотистый «бентли»? Помимо всего прочего, постоянные полеты в Париж, где мадам Гор встречают как желанную гостью. Известные кутюрье раскатывают перед ней красную дорожку; у нее свое место в первом ряду, прямо у подиума. И наконец, Джеральдина вознамерилась купить шестидесятифутовую яхту «крис-крафт».
А два месяца назад у нее появилась еще одна дорогая привычка: покупка всяких безделушек, и именно у Гарри или Булгари.
Да, с такими претензиями на сто пятьдесят тысяч долларов в год не проживешь. Джеральдина этого не понимала, а Гору не хотелось разбивать ее нежное сердце.
Он уже «задолжал» банку, позволяя себе время от времени пользоваться его фондом и планируя выплатить очередной «заем» при первой же финансовой удаче или когда Джеральдина сократит свои расходы.
«Черт с ней!» – в сердцах решил Гор. Гораздо труднее сказать жене «нет».
Получить миллион долларов за то, чтобы сбросить акции Элен Жано в другие, руки, вполне реально; к тому же просители были анонимными.
Главное, что все будет шито-крыто.
Гор отложил газету. Куда приятнее думать про миллион долларов, чем просматривать новости.
Именно по этой причине он пропустил на второй странице статью под заголовком: «Компания „Жано пабликейшнз“ накануне краха».
Хамелеон хлопнул дверью телефонной будки. Нахмурившись, бросил в монетоприемник десять центов и набрал номер телефона. В трубке раздались гудки: один, второй, третий. Он положил трубку на рычаг, и монета со звоном выпала в желобок. Подождав еще секунд двадцать, он шагнул на Таймс-сквер.
Сейчас здесь пустынно, а вчера было настоящее вавилонское столпотворение. Окна многочисленных порношопов украшали гирлянды фотографий с роскошными женскими телами; кинетоскопы заманивали сценами содома; по улице разгуливали толпы проституток в кроличьих шубах с красными от холода ногами. Гомосексуалисты, качаясь на высоких каблуках, распахивали шубы; изголодавшиеся мальчики в джинсах в обтяжку выпячивали свои зады, демонстрируя их упругость. За деньги покупалось все.
Светофор мигнул красным, и он, поставив дипломат на землю и закурив, огляделся по сторонам в поисках отеля.
Неподалеку от Бродвея, на Сорок восьмой улице, он нашел то, что искал. Настоящая трущоба! Восьмиэтажное кирпичное здание безобразного серого цвета, на углу бегущая световая реклама «Отель „Занзибар“» и ниже красными неоновыми буквами: «Комнаты от пяти долларов. Приглашаем на время и навсегда».
Место обещало полную анонимность: плати за ночлег и делай что хочешь. Вот и хорошо.
Тихо насвистывая, Хамелеон поднялся по цементным ступеням и открыл дверь.
Вестибюль был еще тот: напоминал нечто среднее между турецкой баней и фойе кинотеатра двадцатых годов. Бра на стенах были на удивление современными, но проржавевшими, с разбитыми или отсутствующими плафонами. Паровое отопление шипело и гудело, как движущийся локомотив.
Справа, в застекленной деревянной будке, сидела утомленная блондинка.
Он кашлянул.
– Мне нужна комната.
– Выбор невелик, – ответила девушка хриплым голосом. – Осталась всего одна.
– Она выходит на улицу?
– Во двор, на парковочную стоянку. Третий этаж. Там действительно тихо.
– Сколько?
– Двадцать баксов в сутки.
– Двадцать? Но на рекламе всего пять!
– Да, – ответила она устало, – я знаю. Реклама устарела. Или платите, или уходите.
Он вздохнул:
– Ладно. Оформляйте на неделю.
Она протянула ему регистрационную книгу и, машинально пробежав глазами его данные: А. Саму-эль, Вашингтон, округ Колумбия, подумала: «Хоть какое-то отличие от всех этих живущих здесь Джонов Смитов».
– С вас сто сорок баксов.
Он достал бумажник и отсчитал деньги.
– Комната три-ноль-четыре, – сказала она, бросая на стойку ключ и десять долларов сдачи. – Это на третьем этаже. Лифт справа. – Она кивнула в сторону лифта. – Оставляйте ключ на доске, когда уходите.
– Конечно, – ответил он, поднимая с пола дипломат и направляясь к лифту.
Комната триста четыре превзошла все его ожидания: тесная, убогая, неглаженое постельное белье…
Он раздвинул вылинявшие шторы и посмотрел вниз. Лучшего места и не выберешь. Кругом административные здания, рядом полупустая стоянка для машин. А вот и черный ход. С наступлением темноты он может пользоваться им, а если вести себя осторожно, то можно и в течение дня. Главное, что отель «Занзибар» расположен вдали от сверкающих огней высшего общества, куда он должен проникнуть. Пусть его сожрут клопы, но, когда дело будет сделано, полиция станет искать среди респектабельных господ, а не в дешевых гостиницах.
Он задернул шторы и отошел от окна. Поставив на кровать дипломат, открыл его. Пока все идет по плану. На автовокзале в разных ячейках камеры хранения он нашел ключ и дипломат.
В дипломате лежала аккуратно сложенная одежда. Хамелеон небрежно бросил ее на пол. Затем, вытащив нож, вспорол подкладку и улыбнулся, нащупав бумагу.
