Неравный брак (СИ) - Сандер-Лин Галлея (полная версия книги TXT) 📗
— Паш, я… — она окликнула ненаглядного, спустившегося уже на половину пролёта, чтобы помог добраться до ближайшего кресла.
— Паш, Верунчик останется в офисе, — подхватил её за талию Славик. — Мы так давно не виделись, о многом хотим поговорить, еду сюда закажем. А вы идите, погода хорошая…
В этот момент Паше позвонили, и он, оглянувшись на Нику, кивнул, а потом в трубку полились его медовые речи: очевидно, звонил один из клиентов.
Глядя на его удаляющуюся спину, Веронике захотелось плакать. Но разрыдаться посреди толпы сослуживцев то ещё удовольствие. Когда все коллеги, пожелавшие отобедать вне офиса, вышли и лестница опустела, Ника рванулась, попытавшись высвободиться из хватки Ковалевского, но Славик не отпустил, а только сжал сильнее.
— Руки убрал! — прошипела она.
— Кто-то желает полететь кубарем с лестницы? — снисходительно спросил он. — Либо я сейчас возьму тебя на руки и отнесу в офис «как принцессу», либо тихо-мирно позволь помочь тебе дойти до рабочего места. Или планируешь на одной ножке прыгать, как первоклашка?
— Ты заметил?
— Как ты подвернула ногу? Заметил, конечно, я же не слепой. Это Паша у нас, кроме себя самого, ничего вокруг не замечает.
Посыл был понятен: Славик недвусмысленно намекал на чувства Ники, которые, как верно выразился Ковалевский, Паша предпочитал «не замечать». И за этот болезненный намёк хотелось… хотелось уколоть в ответ, но сейчас не самое подходящее время, потому что прыгать на одной ноге и правда не было никакого желания.
— Если хочешь помочь, тогда помоги, только от словоблудия, пожалуйста, уволь, — вздохнула она.
— Королёва, у тебя что, совсем нет гордости? — Слава ещё крепче прижал её к себе, чуть приподнял и практически нёс по опустевшему офису до самого кабинета, так что она даже ногами не перебирала. — Сколько можно за ним таскаться? Я думал, что за эти годы ты хоть немного поумнела, но нет! Не зря ты всегда дышала мне в спину и была всего лишь второй.
— Знаешь что… — они как раз дошли до её рабочего места, и Ника, с силой высвободившись из его объятий, рухнула на крутящийся стул. — В этой фирме я работаю уже почти девять месяцев, а ты только пришёл, так что сейчас в невыгодном положении.
Слава оглядел не очень большой, но уютный кабинет, где располагалась «база» группы «А», и, заложив руки в карманы, принял вальяжную позу.
— Ошибаешься, Верунчик, — его улыбка была похожа на оскал, а в голосе сквозило торжество. — В «Витал-проджект» я работаю уже около года, просто меня из столичного офиса перевели к вам, в один из филиалов. И, скажу я тебе, вы тут мелко плаваете.
Нет, ну подумать только! И тут он её обскакал! Хотя с чего бы перспективного сотрудника отправлять из главного офиса непонятно куда?
— О, и почему же столь ценный кадр оказался у нас, да ещё и в роли новичка?
— Ну-у, в столице кое-что произошло…
— А-а, то есть тебя сюда фактически сослали? — злорадно пропела Вероника, мысленно потирая руки. Ну вот, уже кое-что. — Понизили, чтобы не увольнять?
— Что-то типа того, — в его голосе послышалось едва заметное раздражение. — Но тебе это ничем не поможет. У меня всё равно квалификация повыше будет, и очень скоро ты в этом убедишься.
Другими словами, это неприкрытое объявление войны. Опять.
— Жду с нетерпением, — процедила она.
— Да-да, я знаю, что между группами «А» и «Б» царит соперничество за квартальную премию, и уж поверь мне: на этот раз в выигрыше останемся мы, — сказал с превосходством.
— Это мы ещё посмотрим!
Славка только усмехнулся и пошёл к выходу, но потом притормозил и обернулся:
— Надеюсь, ты взяла с собой бутерброды, а то ведь так и останешься голодной, моя «любимая» одноклассница.
Смерив Ковалевского взглядом, Ника отметила, что он почти не изменился. Тот же нелепый вид и безвкусный прикид. Та же мешковатая одежда, за которой невозможно рассмотреть фигуру, привычная глазу сутулость, жутчайшие очки и старомодная причёска, по которой давно плачут ножницы. Нет, серьёзно, эти патлы закрывают собой пол-лица, так что толком не разглядишь, каким он сейчас стал. Она даже не помнила, какого цвета у него глаза. Карие, кажется. Или нет? Единственный плюс, что тёмно-каштановые волосы чистые и блестящие, а не слипшиеся сосульками. Да, практически никаких изменений. Ну, разве что стал шире в плечах и выше, почти догнав Пашку, да голос окончательно ушёл в баритон. Но от этого смотреть на Славку было не намного приятнее.
И дело не в том, что у него была отталкивающая внешность (всего лишь «никакой», как и всегда), просто каждым движением, словом и жестом он заставлял вспоминать тот ад, в который превратил её школьную жизнь. И Славик, как она теперь поняла, напоминал о минувших годах умышленно и явно ещё не раз заставит пожалеть, что их пути опять пересеклись. Забыть, она надеялась, что сможет забыть прошлое, что отношения с Пашей постепенно наладятся, и вот снова шершень по имени Слава будет портить всё, что она выстраивала долгие годы. Особенно обидно за последние шесть лет, когда, выбросив из жизни Ковалевского, Ника стала лелеять в душе надежду на совместное будущее с любимым. Неужели всё это было лишь иллюзией?!
Так, не думать о плохом, не думать! Теперь Ковалевскому не удастся между ними влезть, слишком уж тесно связана Ника с Пашей, слишком они проросли друг в друга. Он без неё не сможет, это точно, да и она без него, наверное, тоже. Им ни к чему кто-то третий, ироничный и язвительный. Только бы Пашка думал так же и не позволил Славке снова вмешиваться в их отношения.
— Если так обо мне заботишься, тогда накорми, — парировала она, когда он уже собрался выйти.
Парень замер на пороге, но не обернулся:
— Что я слышу? И не боишься, что подмешаю в еду слабительное или ещё что?
— Мы уже не в школе, так что полагаюсь на твоё благоразумие.
Он ничего не ответил, задержался ещё на пару мгновений, а потом вышел.
Разумеется, она вовсе не собиралась есть то, что этот гад принесёт (здоровье дороже), да и зачем обманываться, не принесёт он ничего, просто посмеяться решил, а потому набрала знакомый номер и заказала обед на вынос. Правда, пока его доставят, перерыв почти закончится, но можно же будет управиться минут за 10, если, конечно, курьер не запоздает.
Нога наливалась болью и пульсировала, напоминая не только о недавней неосторожности, но и о том, что Паша преспокойно ушёл, оставив её практически наедине с бывшим (да и настоящим) врагом. Да как так? Это для Пашки он друг, а для неё…
Ладно, надо перетерпеть. Скоро придёт Паша и поможет. Ведь поможет, правда? После обеда будет много документальной работы, так что вставать из-за стола вообще не обязательно, можно тихонько пересидеть. А вечером в аптеку — и сразу домой, благо сегодня пятница и есть два дня, чтобы оклематься. Только за руль сядет Паша, тут уж без вариантов.
Но чем больше Вероника терпела и старалась не думать о боли, тем сильнее та напоминала о себе. Не получалось ни погрузиться в работу, ни книжку почитать, да и заслуженно отдохнуть тоже. Нет, дотерпеть до вечера точно не получится. Посвящать коллег в свои проблемы очень не хотелось, здесь такого не любят, поэтому Ника набрала единственный номер, на который была надежда.
Занято, у Паши было занято, и гадай теперь, то ли он с клиентом общается, то ли устраивает личную жизнь на ближайший вечер. Выхода не было, пришлось в срочном порядке строчить sms-ку и просить, чтобы он по пути купил обезболивающее. В ответ тишина. Наверное, и правда не может ответить. А ведь скоро захочется в уборную, и что тогда? Прыгать на одной ножке, как и предсказывал Славка? Вот это будет номер! Хотя если не останется другого выхода… Да и водички бы попить, раз еды пока нет, но бойлер стоит в другом кабинете, который служит им всем импровизированной кухонькой. И лёд, который хорошо бы приложить к ноге, там же, в небольшом холодильнике.
Ну что за невезение, а? Стоило на горизонте возникнуть Ковалевскому — и всё пошло наперекосяк! И настроение ниже плинтуса, и ногу подвернула, и без обеда осталась. Он будто принёс с собой волну неудач, а сколько ещё приведёт за собой «приятностей» в ближайшее время, думать совсем не хотелось.
