Игрушка для хищника (СИ) - Шарм Кира (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
— И не дергайся, — голос звучит спокойно, но я замираю так, что даже дрожать перестаю.
И внутри разрастается понимание, — лучше не дергаться. Не просить, ни о чем не спрашивать, — а и правда, сжаться и вести себя так, как будто меня здесь нет. Будто я кукла неживая, — иначе очень скоро так и будет.
Он навис надо мной, и я закрыла глаза от ужаса.
Но огромные руки только пристегнули ремень безопасности, и…
Мне на голову накинули мешок.
— Руками не дергай, чтобы не связал, — полыхнул мне прямо в ухо его ледяной голос вместе с обжигающим дыханием. И рука снова сжала мое горло.
Я только кивнула, так и не раскрывая глаз.
Не знаю, сколько мы ехали, — время сжалось для меня в один миг кошмара.
Кошмара, в котором, как подсказывал мне разум, я, хотя бы могла вздохнуть, — ведь все самое страшное случится после того, как машина остановится.
Услышит ли меня этот человек?
Где-то внутри все же поднималась слабая надежда, — меня с кем-то спутали. И сейчас он просто слишком разгорячен этими убийствами и перестрелкой. А после… Может, когда остынет, то поймет, что я — совсем не та, кто ему нужна?
Но эта надежда была такой наивной, что даже мне самой было смешно.
Никто не станет разбираться, — понимала я.
Меня просто увезли, как живое мясо, — и наверняка то же самое случилось и с остальными девчонками.
Директор интерната с его гостями — просто младенец по сравнению с этими людьми. А, значит, самое худшее ждет меня, когда эта дорога закончится…
Машина остановилась так же резко, как и сорвалась с места.
Рука, запястья которой шире, чем мое горло, схватила меня за плечо и поволокла вперед, периодически подталкивая в спину.
А после меня швырнули на каменный пол, — счастье, что я успела выбросить вперед руки, — тоже, совершенно рефлекторно, едва ощутив, что лечу.
— Можешь снять мешок, — раздался его голос.
И, сбросив с лица эту тряпку, я начала пятится к стене, видя, что от его спокойствия не осталось и следа. Передо мной был зверь. Рычащий, сверкающий глазами, тяжело и жадно дышащий, и… Неуклонно наступающий на меня.
* * *
Опомнившись, я вскочила на ноги.
Сейчас — совсем не время переживать шок!
Возможно, эти несколько минут передышки — единственные, когда можно еще как-нибудь спастись.
Бросилась к двери, несмотря на звуки выстрелов, — может, пронесет, а, может, поймать пулю — не самое худшее в моей ситуации? В том, что последует дальше и в том, что после всего этого я вряд ли останусь в живых — я уже не сомневалась. Наверняка этот больной будет меня держать здесь и насиловать до тех пор, пока не убьет! Или не отдаст потом на растерзание остальным!
Но дверь оказалась заперта.
Я почти взвыла, — разве он мог успеть? Да и щелчка я не услышала…
Но все же — смог.
Несколько раз еще изо всех сил дернув, поняла, что это — напрасно. Ее не заело и не заклинило, — она действительно заперта.
Обхватив себя руками, я медленно, по всему периметру отправилась изучать помещение, трогая руками стены.
Темно. Слишком темно, — но я все же надеялась что-то нащупать.
Разве может быть так, чтобы не было ни единого отверстия, никакой щели наружу?
Даже в подвалах и бункерах они должны же быть!
Но я лишь стерла себе пальцы о шершавые каменные стены.
Ничего. Ни одной щелочки. Ни единого просвета.
И даже если из всех перестреляют — вряд ли мне это поможет.
Вдруг никто не догадается заглянуть сюда?
Тогда я просто погибну от жажды…
* * *
Время замирает в темноте.
Кажется, — проходит вечность, пока я все так же, уже бессмысленно слоняюсь вдоль стен, уже даже и не надеясь что-то отыскать, — просто не могу сидеть и ждать.
Звуки снаружи стихли, — или у меня что-то выключилось, и я больше их просто не воспринимаю?
Свет полоснул по глазам, — дверь распахнулась настежь и тут же закрылась.
На этот раз я очень отчетливо расслышала, как в замке провернулся ключ, как щелкнул замок.
Я рассмотрела его не сразу, все еще ослепшая, слепо моргая.
А когда рассмотрела, захотелось снова не видеть.
С ободранной кожей.
В крови, стекающей с плеча и залившей бедро.
С бешенством, — настоящим, неподдельным бешенством в огромных черных глазах, которые, кажется, сейчас разрослись до пределов моей жизни и впитывали в себя мой ужас.
Рвано дыша, он приблизился ко мне в несколько шагов.
— На колени, — рявкнул, потянув за волосы вниз, заставляя меня упасть.
Резко рванул замок на штанах, — и тут же мне в лицо уперся его возбужденный, обжигающе-горячий, огромный член.
— Не надо, — я почти заскулила, панически мотая головой из стороны в сторону.
— Просто заткнись и открой пошире рот, — он легко зафиксировал мою голову и, надавив на скулы стальной хваткой, таки заставил меня это сделать.
Нет так противно, как просто панически ужасно.
Широко распахнув глаза в немой мольбе, я вся затряслась от мерзости происходящего.
Но ему, кажется, было все равно, — наоборот, дыхание стало только более тяжелым и рваным, глаза почернели, лицо застыло в каком-то жутком оскале напряженного возбуждения.
Может, — он просто из тех, кому нравятся страдания, нравится брать женщин вот так, — силой, через протест, через слезы и боль?
Или мое сопротивление только распаляет его?
Резким толчком его огромный, невозможно большой член проник внутрь, заполняя меня до горла, — до судорожных спазмов.
Я снова дернулась, но тяжелая рука прижала мой затылок, вдалбливаясь еще резче, еще сильнее.
Во рту и в горле все обожгло. Я захлебывалась и задыхалась, тряслась и задыхалась снова, пока он вдалбливался в меня, будто поршнем, раздирая, перекрывая кислород, — до тех пор, пока в глазах не темнело от нехватки кислорода, — и тогда он слегка отстранялся, давая мне легкую передышку, — но ненадолго, снова начиная проталкиваться в самую глотку, — жадными, рваными, такими жесткими толчками, как будто действительно собирался разодрать меня, проткнуть мне горло, задушить своим огромным членом.
«Это закончится» — твердила я себе, чтобы окончательно не сойти с ума. «Не может же он делать это вечно. Это должно закончится очень быстро».
Теперь он уже не обращал внимания на то, что я задыхаюсь, — толчки усилились, стали быстрее, хватка на моих волосах — настолько сильной, что, кажется, отсюда я выйду без волос, — если выйду вообще.
Наконец он глухо зарычал и вышел из меня, изливаясь горячими струями прямо на лицо.
Пытка закончилась, — а я все не могла ни отдышаться, ни перестать дрожать.
— Вытрись, — он отпустил мои волосы, и я повалилась всем телом на ледяной каменный пол, который теперь, кажется, обжигал меня насквозь. Все еще судорожно ловя ртом воздух.
Испоганенным этим монстром ртом, который даже не успел узнать настоящего поцелуя.
А ведь у меня там, в нормальной жизни, которая кажется теперь невыносимо далекой, был парень…
Были первые цветы и первые свидания…
И я с таким волнением ждала того самого первого поцелуя!
И того, что последует за ним!
О, Боже!
Ничего теперь не будет, — понимаю, глядя в черные, страшные, совсем нечеловеческие глаза.
Не будет той, прежней жизни, в которой прошлое мне хотелось забыть, как страшный сон.
Будет теперь только этот вот кошмар, и он, мой мучитель, — до тех пор, пока не уничтожит, не растопчет, не растерзает окончательно, и…
И все. Вся моя жизнь, вместе с планами и мечтами на этом закончится…
Сверху на меня полетела пачка салфеток, и я тихо заскулила, обтирая лицо, чувствуя, как в горле все саднит так, будто меня там били кулаками изнутри.
— и он снова схватил меня за волосы и поволок к мешкам, сваленным в дальнем углу.
Бросил на них, и сам повалился рядом, снова тяжело задышав.
Неужели? Опять? Неееет! Волны паники ошпарили меня с новой силой.
