Бегство из Эдема - Гэфни Патриция (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗
– Отличная мысль! – воскликнул Огден с наигранным энтузиазмом.
Алекс прекрасно видел, что он притворяется. Торчать до полуночи в казино ему отнюдь не улыбалось. Чертов подхалим.
И опять раздался негромкий голос миссис Кокрейн:
– Бен, разве ты забыл, что сегодня день рождения Майкла? Утром ты ушел рано, пока он спал. Он тебя еще не видел. Может быть, мистер Огден и мистер Макуэйд примут приглашение на домашнюю вечеринку?
– Ничего я не забыл, но дела прежде всего. Увижу Майкла, когда вернусь, вручу ему свой подарок завтра. Купил сыну дробовик на день рождения, – пояснил Кокрейн. – Гладкоствольный, калибр четыре-десять. Первоклассная пушка.
Кофейная чашка задребезжала в руке у миссис Кокрейн, когда она поставила ее на блюдце.
– Ты, наверное, шутишь.
Мясистое лицо Кокрейна осталось невозмутимым, но Алексу показалось, что в его маленьких темно-карих глазках вспыхнула злоба.
– А в чем дело? – раздраженно спросил он.
– Майкл слишком мал, нельзя давать ему оружие! Бен, ради всего святого…
– Он уже большой.
Наступила неловкая пауза. Алекс старательно изучал ноготь своего большого пальца.
– Я говорю, что он уже вырос, – упрямо повторил Кокрейн. – Разве семилетнему мальчишке нельзя подарить ружье? По-моему, в самый раз.
– Да-да, конечно, – неуверенно произнес Огден. – В самый раз.
– Слышишь, Сара? А вы что скажете, Макуэйд? – Черт бы его побрал, этого сукина сына, – ему непременно требовалась единогласная поддержка! Алекс смотрел на него в упор, не отвечая, пока молчание за столом не стало невыносимым. Собственный голос, прозвучавший в полной тишине, показался ему чужим:
– Да, наверное. Семь лет – это вполне подходящий возраст.
Кокрейн стукнул кулаком по столу, как судья, выносящий приговор. Огден начал что-то рассказывать о своем четырехлетнем внуке. Чувствуя себя предателем, Алекс поднял голову и встретился взглядом с миссис Кокрейн. В ее глазах не было ни тени удивления, но он прочел в них презрение.
Когда официант принес счет, Кокрейн и Огден заспорили, кому платить, Алекс предложил найти кабриолет для миссис Кокрейн, и все встали из-за стола. Кокрейн потянулся за плащом жены, но она оказалась проворнее – первая подхватила плащ и крепко прижала его к груди обеими руками, отступив на шаг назад.
– Всего доброго, – попрощалась она с Огденом. – Рада была с вами повидаться.
Потом она что-то тихо сказала мужу, повернулась и направилась к выходу. Алекс последовал за ней.
Дождь прекратился, лужи на асфальте поблескивали в свете уличных фонарей, тянувшихся по обе стороны Пятой авеню. Алекс сделал наемному кабриолету, подъезжавшему со стороны 42-й улицы, знак остановиться, но когда карета поравнялась с ними, выяснилось, что она уже занята. Он вернулся на тротуар с извиняющейся улыбкой.
Заметно похолодало: миссис Кокрейн зябко поежилась и начала надевать плащ. Алекс взял его у нее из рук и помог ей. Ее светлые волосы были собраны в высокой прическе на макушке, но отдельные тонкие пряди выбились и упали на шею.
– Сегодня в воздухе пахнет весной, – тихо проговорила она.
Алексу казалось, что в воздухе пахнет ее тонкими, едва уловимыми духами.
– Да, – сказал он. – Сегодня утром я видел, как пролетают дикие гуси.
– Это добрый знак.
Он кивнул. Минута прошла в молчании. Алекс не знал, что сказать еще. Это было непривычно: с красивыми женщинами он обычно разливался соловьем.
– Я провел какое-то время в Лондоне, пока учился.
– Вам понравилось?
– Очень.
Последовала еще одна пауза.
– Я восемь лет не видела Англии.
– С тех пор, как вышли замуж?
– Да. Восемь лет.
Он сунул руки в карманы и, покачиваясь с каблука на носок, уставился на ярко освещенный вход в отель «Дельмонико» на другой стороне улицы, словно увидел в дверях нечто захватывающее.
– Я вырос в Калифорнии и тоже не был в родных местах с давних пор. Все мои родные умерли.
– Сочувствую вам. – Она отвернулась, вглядываясь в глубину широкого, сверкающего огнями проспекта. – Год назад я потеряла мать.
Алекс в ответ пробормотал соответствующие слова соболезнования. Разговор не клеился, и он в отчаянии бухнул первое, что пришло в голову:
– Она ведь была герцогиней? Кажется, кто-то мне об этом говорил.
Совершенно неожиданно Сара рассмеялась, хотя ее лицо осталось грустным.
– Интересно, кто бы это мог быть? – произнесла она с горькой усмешкой, обращенной скорее не к нему, а к себе самой. – Но вы, без сомнения, наслышаны и о том, что теперь я стала «всего лишь навсего обыкновенной миссис Кокрейн».
Тут уж Алекс не нашел, что ответить. Он и сам не знал, радоваться ему или сожалеть, потому что как раз в эту минуту в поле зрения появился пустой кэб. Он свистом подозвал карету. Миссис Кокрейн сообщила ему свой адрес, хотя в этом не было нужды: Алекс и раньше его знал.
– Рад был с вами познакомиться, – сказал он, подсаживая ее в карету, и она очень вежливо ответила тем же. – К началу будущей недели у меня уже будут готовы предварительные наброски с изменениями, о которых просил ваш муж.
– Ах да, – на этот раз она улыбнулась насмешливо, – новый этаж.
Сделав над собой усилие, Алекс улыбнулся в ответ. Это было в его интересах: надо поддерживать иллюзию, будто Кокрейн – человек разумный и достойный уважения.
– Я могу занести их к вам домой, если хотите, – любезно предложил он.
– Как вам будет угодно. Но вам потребуется одобрение Бена, а не мое.
– Разве вы совсем не интересуетесь постройкой своего нового дома?
Обдумывая вопрос, Сара расправила ворот плаща длинными тонкими пальцами.
– Но ведь речь идет не о доме, не так ли?
– Прошу прощения? – растерялся Алекс.
– Речь идет о памятнике достижениям моего мужа. – Миссис Кокрейн тотчас же опустила глаза, словно сожалея о своих последних словах.
– Да-да, принесите их к нам домой, если вам нетрудно. Доброй вам ночи, мистер Макуэйд, – попрощалась она, откидываясь на спинку сиденья.
– Доброй ночи.
Он захлопнул дверцу и Проводил взглядом удаляющийся экипаж.
Кокрейн и Огден показались из дверей ресторана минуту спустя. Алекс молча присоединился к ним, и они пешком направились по мокрому от дождя тротуару к Кэнфилду. Идти было недалеко, но даже внутри, посреди шума, толчеи и натужного веселья, всегда царившего в игорном заведении, его еще долго преследовал насмешливый и грустный взгляд Сары Кокрейн.
2
– Он до сих пор не спит! Лежит в постели, глаза закрыты, но вы не верьте, он притворяется. Я его застала с поличным не далее как десять минут назад: у него горел свет.
– Все в порядке, миссис Драм, большое вам спасибо. Я войду потихоньку и пожелаю ему спокойной ночи.
– Он сегодня объелся сладостей, думаю, это все из-за них. Тяжесть в желудке. Неужели это все вы ему накупили? Он мне сказал, но я не поверила.
– Да-да, вы, наверное, правы, тяжесть в желудке. Спокойной ночи.
Миссис Драм затянула на талии пояс халата с такой силой, словно намеревалась перерезать себя пополам, возмущенно хмыкнула и удалилась в свою комнату, а Сара еще минуту простояла в темном коридоре, стараясь унять раздражение. Они с гувернанткой Майкла невзлюбили друг дружку с первой встречи, произошедшей пять лет назад. Несмотря на это (вернее, именно поэтому), Бен решил оставить миссис Драм в услужении. Она была англичанкой, а держать в доме английскую гувернантку считалось проявлением высшего шика, но Сара подозревала, что истинные заслуги миссис Драм состоят в другом: гувернантка шпионила за ней по указанию Бена.
– Мамочка?
Она толкнула дверь детской и вошла. Майкл сидел в кроватке, прижимая к себе лягушку из папье-маше, которую они вместе склеили этим утром. В просторной фланелевой ночной рубашке он выглядел особенно худеньким и хрупким. Лунный луч, проникший сквозь шторы, посеребрил его светлые волосы. Он показался Саре таким прекрасным, что она едва не расплакалась.
