Мститель (СИ) - Рейн Карина (лучшие книги txt) 📗
Недоверчиво смотрю на сестру и усмехаюсь.
— Ты что, серьёзно в это веришь? Да он же как танк — прёт вперёд несмотря ни на что! — выплёскиваю недовольство. Яна по-детски гладит моё плечо, и я выдыхаю. — Если б его поступки были на благо направлены — цены б ему не было…
Мы расходимся каждая по своим факультетам и не видимся вплоть до конца учебного дня, и всё это время мне как-то удаётся не натолкнуться на Влада в коридоре: почему-то мне казалось, что стоит ему посмотреть мне в глаза, как он сразу догадается о моём «Плане побега [1]».
На парковке замечаю «Эскалейд» и Влада рядом с ним, который явно выискивает меня; обойти его так, чтоб он меня не заметил, вариантов нет; я в любом случае попаду ему на глаза. Чувствую себя сейчас как ребёнок, который разбил любимую мамину вазу и теперь думает, как бы не попасться.
— Куколка, — хищно скалится он.
Господи, ну когда всё это закончится?
— Слушай, Гаранин, почему бы тебе не найти себе уже кого-нибудь, кто сам хочет быть с тобой? — нервно ворчу.
— Я ведь говорил, что мне так не интересно, — ерошит он свои волосы, окидывая взглядом парковку и посылая половину девчонок в нокаут. — К тому же, тебе от меня долго не бегать — твоё время уже на исходе.
При этом он улыбается так, словно победа надо мной уже у него в кармане.
— Я лучше вылечу отсюда с волчьим билетом, чем стану встречаться с мальчишкой, который побежал к папочке, когда кто-то отказался исполнять роль его игрушки!
Эту тираду выдаю на одном дыхании и собираюсь уже двинуться в сторону своей машины, когда чья-то рука вцепляется в мои волосы, до боли сжимая их в кулаке.
— Ты думаешь, что я с тобой в игры играю? — взрывается Влад, притягивая меня к себе.
И я поспешно подхожу, потому что болевой порок у меня ужасно низкий, а его кулак в моих волосах даже не думал разжиматься. А ещё меня до чёртиков пугала мысль, что никто из проходящих мимо студентов ни за что не рискнёт ради меня связываться с сыном ректора…
— Убери-ка ты руки, Гаранин, — с облегчением слышу за спиной голос Андрея.
Хватка на моих волосах ослабевает, и я на всякий случай отбегаю от внезапно спятившего Влада подальше.
— Не лезь не в своё дело, Хмилевский, — высокомерно скалится Влад.
Андрей отвечает ему той же усмешкой.
— Ты делаешь больно сестре моей девушки, так то это очень даже моё дело.
Я с благодарностью смотрю на Яну и её парня и понимаю, что именно сестра была инициатором моей защиты.
— Что, рассчитываешь стать частью семьи? — вновь язвит Влад.
— Он уже часть семьи, — не сдерживаюсь я. — Потому что в отличие от тебя знает, что значит любить кого-то, понятно тебе, больной придурок?!
Убегаю с его глаз быстрее, чем он успевает среагировать, не став ждать Яну: сестру было кому защитить, если что.
Выруливаю с парковки и в зеркале заднего вида ловлю грозный взгляд моего мучителя, который пока что не догадывается о том, что его «игрушка» скоро сбежит. Вообще-то мне было очень жаль прощаться с этим местом — статус — не статус, а преподавательский состав здесь очень сильный; вряд ли в другом ВУЗе будет такой же. И всего этого можно было бы избежать, если бы не чёртов Влад Гаранин со своей идеей-фикс сделать меня своей.
Все следующие десять дней, в которые я жду готовность академической справки, меня трясёт и колотит от страха; новое учебное заведение подбирала с особой тщательностью — как можно дальше от предыдущего места учёбы, чтобы Владу пришлось нелегко следить за мной. В том, что это будет, я не сомневалась ни грамма — новый ВУЗ должен быть указан в заявлении на отчисление — туда ведь будут предавать моё личное дело, а, следовательно, куда именно я подалась, для Влада не будет тайной.
По университету хожу буквально на цыпочках, и к концу десятого дня от нервного напряжения действительно начинаю мучиться если не мигренями, то головокружением — точно. Особенно меня расстраивает новость о том, что справка всё же будет готова через две недели, так что мне остаётся ждать ещё четыре дня. Моё эмоциональное напряжение уже истерически вопит и требует расслабления, и в конце концов я перегораю настолько, что даже таскающийся по пятам Влад воспринимается как-то побочно. Ему даже не удаётся давить на меня, потому что свой максимум на нервной почве я уже давно перешагнула.
Из-за меня мучается и Яна, потому что мы как близняшки, чутко чувствуем настроение друг друга, так что сейчас страдали и выгорали мы обе.
На исходе двенадцатого дня Виктория Эдуардовна всё же радует меня, что справка готова, и я могу подавать заявление в приёмную комиссию на поступление в нужный мне университет; сейчас она самолично копирует мою зачётную книжку и подготавливает личное дело, а меня начинает трясти от страха, что ни один другой ВУЗ меня не примет.
На моё счастье университет истории и философии принимает меня быстро, несмотря на мои низкие оценки в зачётке — полагаю, им хватило тех знаний, которые я показа на вступительных экзаменах — так что я облегчённо выдыхаю, но всё же стараюсь не выглядеть слишком счастливой, чтобы Влад не насторожился раньше времени. Мой приказ об отчислении попадает в руки к секретарю, которая уносит его в другое крыло на подпись отцу Влада, и я с дрожью в коленках провожаю её удаляющуюся спину.
— Чего дрожишь, куколка? — раздаётся за спиной насмешливый голос.
Вот раздражает меня эта его привычка появляться из ниоткуда как раз в тот момент, когда я его меньше всего жду…
— Плохо себя чувствую, — чуть слышно лепечу я.
Отчасти так и есть: моё сердце колотилось как сумасшедшее и, кажется, не хватало кислорода.
— Что-то ты сдаёшь в последнее время, — хмурится Влад.
— Это твоё общество дурно на меня влияет, — огрызаюсь.
Полагаю, что такой смелой я стала только из-за того, что появилась возможность сбежать отсюда к чёртовой бабушке, но всё же с опаской поглядываю в его сторону: я всё ещё не забыла, как трещат мои рвущиеся волосы в его кулаке.
Влад усмехается и вкладывает руки в карманы джинсов.
— Ну так сдайся. Я сразу стану мягче.
Если честно, закрадывалась в мою дурную голову такая мысль, вот только я себя уважать перестану, если так сделаю.
— Пожалуй, лучше потерплю, — осторожно подбираю слова для ответа.
Но Гаранин мои слова воспринял по-своему.
— Погибаешь, но не сдаёшь? Уважаю. Вот только куда ты пойдёшь после? Снова вышка? И сколько ты так времени потеряешь? Ещё четыре года. Оно тебе надо?
Удивлённо распахиваю глаза и поворачиваюсь к нему: вот это мысли у сына ректора! По идее должен был быть умнее нас всех, вместе взятых, а на деле — дурак дураком. Если будет надо — потрачу восемь лет вместо четырёх, лишь бы подальше от него…
— Тебя в детстве на голову роняли? — с подозрением спрашиваю.
— Зря ты так, — добродушно ухмыляется он, а мне в голову закрадывается пугающая мысль о том, что он уже знает о моём переводе и подстроил какую-то подлянку — уж очень довольным он выглядел. — Могла бы получить всё, чего бы ни захотела: шмотки, побрякушки, популярность.
— Я тебе не чихуахуа под мышкой, чтобы одевать меня и выставлять напоказ, — устало бормочу ему, потирая лицо ладонями: я действительно устала. — Может, я тебя удивлю, но не все девушки помешаны на том хламе, который ты сейчас предлагал.
Случайно поворачиваю голову в сторону и замечаю спешащую секретаршу; внутри всё холодеет, но спросить у неё, как всё прошло, не могу по двум причинам: во-первых, Влад рядом, во-вторых, она ведь тоже не в курсе.
Проходит ещё целых три дня, прежде чем в коридоре меня за локоть вновь ловит Виктория Эдуардовна — очень вовремя, потому от очередной «лекции» Влада меня уже тошнит.
— Можно вас на минутку, студентка Озарковская? — строго спрашивает она, заставив ретироваться даже наглого Влада.
Говорю же, её все как огня боятся.
Мы отходим достаточно далеко, чтобы у Гаранина не было возможности услышать. По тому, как преподавательница пытается сдержать улыбку, я понимаю, что мои молитвы были услышаны.
