Раскадровка (СИ) - "Ulla Lovisa" (читать книги бесплатно полностью .TXT) 📗
— О-о! — послышалось отчетливо и громко. — Мисс Норин Джойс, юная прекрасная леди! Здравствуй, здравствуй!
В гримерке, еще минуту назад тихой и почти неподвижно спокойной, началась суматоха. Защелкали включатели света вокруг зеркал, скрипнули колесики выдвигаемых кресел, звякнул металл перекладины с вешалками, в руках одного из помощников Сэмюеля Л Джексона завибрировал телефон. Том шагнул к выходу.
— Прекрасно выглядишь, дорогая, — восторженно ворковал ведущий где-то сразу за дверью.
— Спасибо, Грэм. Вы тоже великолепно выглядите! Благодарна за такой радушный приём!
Том вышел в коридор, не находя применения собственным рукам, а потому бесцельно одергивал из-под пиджака рукава рубашки. Он прибыл на съемку один и теперь чувствовал себя из ряда вон выходящим, чужим, несоответствующим в неожиданно поднявшемся вихре суматохи. Нелюдимые и почти по-хамски красноречиво занятые помощники именитого актера, неестественно громкий в своей напускной радости ведущий, вышедший встречать гостей, но не уделивший того же внимания самому Тому, — всё это отдавало неприятной горечью собственной второстепенности, неважности.
Дверь гримерки, распахнутая поперек коридора, резко качнулась и толкнула Тома в плечо. Из-за стукнувшей его двери показалась низкорослая женщина с угольными волосами и по-мужски широкими чертами лица. Она растянула губы в подобие пристыженной полуулыбки и торопливо сказала:
— Ой, простите, простите, сэр! — Протяжно выдохнула, добавила: — Добрый вечер, — и пружинистым шагом двинулась выше по коридору к двери с табличкой «Гримерка №3», ниже немного наискосок был приклеен файл и на воткнутом в него листе значилось «только для Норин Джойс и её команды».
Том рефлекторно сжал плечо, хотя удар был несильным и боли не вызвал, отступил в сторону и на всякий случай закрыл перегораживающую проход дверь, отрезая суматоху гримерки от спешки коридора. Мимо навстречу друг другу пробежало двое работников площадки с наушниками на головах и торчащими перед лицами микрофонами; в конце коридора справа, у ряда ярких фотографий гостей передачи былых лет возвышался темный силуэт Сэмюеля Л Джексона, облаченного в длинное черное пальто и низко опущенную на глаза кепи, он разговаривал с зажавшимся между ним и стеной мужчиной, удерживающим в руках два телефона, стопку бумаг и высокий картонный стаканчик со сдвинутой набок крышкой. Слева, сразу рядом с дверью второй гримерки, оказался Грэм Нортон. Он запустил большие пальцы под резинки подтяжек, где те обхватывали плечи, сминая под собой белоснежную рубашку, и едва заметно кивал головой в такт слов своей собеседницы.
Норин Джойс стройной высокой фигурой балансировала на черных шпильках. Кожа обнаженных ног была молочно-бледной и словно отсвечивающей холодным лунным мерцанием, она рельефно обхватывала изгиб подтянутых икр и поблескивала гладкостью острых колен. Платье было узким, плотно прилегающим к округлости выразительных бедер, бескомпромиссно тесно обхватывающим талию, огибающим едва различимую выпуклость груди и обнажающим тонкость ключиц, гибкость шеи и грациозность рук. Глубина темно-зеленого цвета платья оттеняла густые и блестящие локоны каштановых волос, рассыпавшихся по плечам и норовящим сползти на лицо. Профиль был интригующим: прямой лоб, высокие брови, нос с небольшой горбинкой, пухлые губы накрашены насыщенной красной помадой, верхняя губа вздернута и оттого казалась больше нижней; острый подбородок и четко очерченная прямой линией челюсть, резкий угол которой то прятался под волнами волос, то появлялся; между прядей проглядывалась белоснежная мочка уха.
Под тонкой кожей шеи едва различимо двигались мышцы и пульсировала вена, Норин низким бархатистым голосом что-то тихо говорила, подкрепляя свои слова плавными движениями руки. У неё была узкая бледная ладонь и тонкие покрасневшие пальцы с черными прямоугольниками ногтей. Вокруг указательного пальца замкнулась причудливая вязь рельефного золотого кольца.
— Ну… — задумчиво произнес, едва заметно кивая Грэм. — Да, да. Конечно, нет!
Он коротко скосил взгляд в сторону, заметил стоящего рядом с ними Тома и, резко повернувшись в его сторону, расплылся в улыбке.
— Кто тут у нас! Мистер Том Хиддлстон! Как всегда пунктуален и безупречен! Добрый вечер! Рад видеть!
Норин Джойс коротко хохотнула этой реакции телеведущего и обернулась к Тому. На него взглянули два больших карих глаза, в которых отсвечивали яркие янтарные вкрапления и плескался веселый, околдовывающий блеск.
— Норин, знакомься, это Том Хиддлстон, — торопливо, глотая половину звуков, затараторил Грэм Нортон. — Том, это Норин Джойс.
— Добрый вечер, — улыбнулся Том и протянул ей навстречу руку. Она ответила коротким:
— Добрый, — и вложила в предложенную ладонь свои покрасневшие холодные пальцы. Пожатие получилось слабым и невнятным, Норин быстро одернула руку, а затем, не дав Тому опомниться, шагнула к нему и заключила в легком, но теплом объятии.
— Очень — очень! — рада знакомству, — проговорила она ему в ухо, опуская ладони ему на спину. Тома окутал химически-сладкий, цветочно-фруктовый аромат её волос и едва уловимая кисловато-травяная нотка парфюма. Он закрыл глаза, вдыхая этот запах и осторожно обвивая тонкую фигуру Норин руками. На каблуках она была почти с него ростом, казалась очень хрупкой в своей худобе и бледности, но очаровывающей глубиной своих глаз и мягкой хрипотцой голоса.
Норин разомкнула объятия и отступила назад, перехватывая руки Тома и сжимая его пальцы в своих — холодных и решительных.
— Я такой фанат Ваших работ! — сообщила Норин, заглядывая ему прямо в глаза и обезоруживающе искренне улыбаясь. — Особенно фильма «Выживут только любовники». Подсмотрела его на конкурсном показе в Каннах этой весной и сразу влюбилась! С тех пор пересмотрела ещё два раза. В списке моих самых любимых, однозначно.
— Это очень… — сбивчиво и едва слышно пробормотал Том, безотчетно перехватывая руки Норин так, чтобы накрыть её пальцы и согреть в собственных ладонях. — Спасибо…
— Просто феноменальная работа! Режиссура, музыкальное сопровождение, Тильда Суинтон — вне всяких сомнений, непревзойденная.
— Да, да… Она…
— Но Вы — Вы, Том — просто гениальны! Глубина и последовательность Вашего персонажа, тонкость передачи его эмоций, лишенная преувеличенной трагичности меланхоличность, пронзительность и скука его взгляда. А пальцы! Пальцы!
— Спасибо, я…
— В первой сцене, где Вы пьете крохотную порцию крови, Ваша рука, так мягко и так жадно в одночасье сжимающая хрупкий бокал… Я готова пересматривать эти кадры на повторе бесконечное количество раз. Браво!
Том на мгновенье уронил голову, смущенно и растерянно улыбаясь, пытаясь отыскать правильные слова благодарности. Всё сказанное Норин и сама её физическая близость вытеснили из него внезапно вспыхнувшую неприязнь, заместили раздражение восторгом, настолько неподдельно искренним и сильным, что мысли спутались и растерялись, а на поверхности сознания осталась только приятно щекочущая уютная пустота.
— Спасибо, — произнес Том, вскинул голову и заставил себя посмотреть в лицо Норин Джойс. Она встретила его взгляд янтарным переливом глаз и широкой алой улыбкой. — Спасибо, правда… Я… услышать похвалу от такой актрисы как Вы…
Он пытался отыскать в памяти названия фильмов. Он не был уверен, видел ли хоть что-то с участием Норин, но её лицо, имя и несколько работ точно знал — вот только даже эти поверхностные знания не мог сейчас выловить. Том снова смущенно спрятал взгляд.
— Для меня это высочайшая похвала, Норин. Спасибо. Спасибо!
— Вам спасибо, Том, — ответила она, хрипло посмеиваясь. — За «Любовников» и за то, что согрели мне руки.
Он быстро поднял на неё взгляд, на долю секунды затерявшись в непонимании, затем посмотрел на собственные ладони, обхватившие в плотный замок пальцы Норин, снова посмотрел ей в лицо и засмеялся, чувствуя, что краснеет.
***
За кулисами съемочной площадки было темно, тесно и многолюдно. Кто-то, кого в полумраке Норин не могла толком рассмотреть, приделывал сзади к её платью передатчик петлички. Сам микрофон на тонком проводе невесомо повис, перекинутый через плечо, и болтался возле живота. Бетти стояла вплотную к Норин и, вскинув голову к её уху, пыталась говорить тихо, но различимо на фоне окружающего их шума: в яркой разноцветной студии Грэм Нортон уже начал запись приветствия и аудитория встречала его оглушительным смехом и аплодисментами; за кулисами кто-то громко раздавал невнятные указания; рядом с Бетти возник один из ассистентов с наушником, микрофоном и планшетом в руке и коротко сообщил:
