Тысяча слов (ЛП) - Браун Дженнифер (книги TXT) 📗
− Все свои я съела, − сказала я .
− Жадина, − ответил он, закидывая в рот желтую конфету.
− Розовые остались? – спросила я.
Он закатил глаза и принял гордый вид, но все же засунул руку в карман и протянул мне горсть конфет.
− Мои любимые, − улыбнулась я.
Мы шли по тротуару, плечом к плечу, и жевали конфеты.
− Ты каждый день ходишь пешком? – спросила я, потому что ни разу не видела, чтобы он шел этой дорогой. Обычно мы прощались у выхода или я уходила, когда он еще сидел за компьютером.
− Вообще-то, нет, − сказал он. – Я сейчас не домой.
− А куда?
− Туда, где нет ничего веселого.
− Я с тобой.
− Есть время? – спросил он, бросив на меня оценивающий взгляд.
− Конечно.
Я шла за ним по не знакомым улицам, сначала мимо моего района, затем мы свернули на юг, где стояли маленькие домики. Некоторые были совсем ветхие, и когда мы шли, я заметила, что некоторые были заколочены, некоторые были завалены мусором – старыми игрушками и электроприборами. Честертон был маленьким городом, и я знала, что у нас есть такие места. Я знала, что с нами учились дети из неимущих семей, но мы их сторонились. Ребята из моего района обычно тут не бывали, а они не гуляли в наших местах.
− Ты живешь здесь? – спросила я, когда мы повернули за угол и очутились на улице, которая заканчивалась тупиком.
− Жил раньше.
Мы дошли до конца улицы, прошли мимо дома с заросшей лужайкой и сломанной дверью. На другой стороне стоял брошенный фургон, припаркованный рядом со скейтбордной площадкой, которую, видимо, давно не использовали. Ветхие коричневые рампы различны форм и размеров устремлялись в небо, все разрисованные граффити. Из трещин на тротуаре росли одуванчики, все перила поржавели. Мак подошел к рампе и запрыгнул на самый верх, скользнув подошвами по гладкой поверхности. Я стояла внизу и смотрела на него. Он развернулся и сел на верхушке рампы.
− Ты сюда меня вел? – спросила я.
− Не бойся. Залезай, – ответил он.
На секунду я замешкалась, но затем сбросила рюкзак на землю и попыталась забраться на рампу. У меня не получилось, и я опустилась на колени и начала смеяться.
− Надо разбежаться, − подсказал он. – Ты же хорошо бегаешь?
Я саркастически посмотрела на него и покачала головой.
− Ха-ха, конечно, хорошо. Я этим каждый день занимаюсь.
Ну, раньше занималась, поправил внутренний голос, но я отмахнулась от него. Я отошла назад и забежала на рампу, почти на самую верхушку, ухватилась за нее руками и когда забралась наверх, победно встряхнула головой.
− Видишь? Я смогла.
− Вот, держи в награду, − Мак зааплодировал и протянул мне еще одну розовую конфету.
Я села рядом с ним и опустила ноги. С такой высоты мы могли видеть школу, тюки сена рядом с пастбищами, между скейт-парком и футбольным полем.
− Я даже не знала, что есть такое место, − сказала я.
− Это потому, что все катаются на скейтах в Милберри парке. Сюда больше никто не приходит. Все сорняками заросло, − он показал на траву, росшую внизу рядом с рампой, − К тому же, тут заводь.
Он указал на деревья – там был тупик.
− Ты катаешься?
− Нет, никогда не катался, − он покачал головой, − Хотя, я в детстве приходил сюда с папой, и мы иногда катались.
Он откинулся назад, сбросил ботинки, положил их рядом. Он был в тонких носках грязно-белого цвета. Он снял и их, встал, вытянул руки, как серфер, согнул колени и соскользнул с рампы. Он обернулся и ухмыльнулся, смотря на меня снизу вверх из-под кудрявой, растрепанной челки.
− Попробуй и ты.
− Я же убьюсь, − я покачала головой.
− Да ладно, если я смог, то и ты сможешь. Попробуй.
− Если я сломаю ногу, сам понесешь меня в госпиталь, − сказала я, снимая ботинки.
− Тогда постарайся не сломать ногу.
− Хорошо.
Я поднялась и посмотрела на рампу, которая показалась мне уж слишком крутой. У кого хватит духу делать это на скейтбордах?
− Согни колени, − начал наставлять меня Мак, − И немного наклонись вперед. И не ступай резко, а то упадешь.
− Замолчи, − сказала я и двинулась вперед, − Так, хорошо.
− Давай, трусишка! – крикнул он и я отшатнулась.
− Да перестань, я сейчас упаду из-за тебя! – воскликнула я, и мы оба начали смеяться.
Затем я все-таки опустила ногу и скользнула вниз, приземлившись прямо на пятую точку.
— Ха! Я смогла! – сказала я, когда Мак подошел и помог мне встать.
— Молодец. Теперь попробуй с этой, − сказал он, указывая на другую рампу, которая была гораздо выше. – Раз уж ты такой профи.
Он побежал к ней и я, немного заколебавшись, пошла за ним.
Мы прыгали и скользили так, что носки почернели и ноги дрожали от усталости. Я давно так беззаботно не веселилась. Мне нравилось это чувство – делать глупости и не думать о плохом. Когда мы уже не могли стоять от усталости, мы с трудом забрались на верхушку самой низкой рампы и сидели, болтая ногами, точно так же, как когда мы только пришли сюда. Только теперь мы тяжело дышали, и нам было жарко. Какое-то время мы сидели молча, стуча пятками по рампе.
− Так твое наказание почти закончилось? – спросил он, нарушая тишину.
− 16 часов осталось.
− Ты, наверно, рада, что все почти закончилось. С тобой жестоко обошлись.
− Они хотели сделать меня примером, − ответила я, − Так что, они еще по-доброму со мной обошлись.
− Кто они?
И я вдруг поняла, что мне нужно выговориться. Я никому не рассказывала об этих ужасных днях, после того, как начался этот скандал. Мне было так стыдно, страшно и одиноко, что не хотелось ни с кем говорить – хотя, никто особо и не интересовался. Но теперь я хотела, чтобы кто-нибудь меня выслушал. Поэтому я рассказала Маку о том, как тяжело пришлось родителям, как они звонили в полицию, как их цитировали в газетах, как они просили властей что-то сделать. Я рассказала о моей первой встрече с полицией. Мне было так страшно, когда я пришла в участок. Полицейские были со мной вежливы, и я была благодарна за это. По крайней мере, меня не заковали в наручники, не кричали на меня, не посадили меня за решетку – я так боялась этого. Офицер провел меня в переговорную и предложил нам сесть. У мамы были заплаканные глаза, папа сидел с нахмуренным лицом – тогда у него почти все время было такое выражение лица, будто он набрал полный рот камней или проглотил что-то горькое или ядовитое.
