Бывшие любовницы - Адамс Кайли (полные книги TXT) 📗
— В машину, Сахарок, — скомандовал Медвежонок.
Но прежде чем Габриэль успела двинуться с места, с пассажирского сиденья «кадиллака» выскочила Квин Би.
— Сука, что ты вообще знаешь о домашнем воспитании? Это твоя мамочка научила тебя быть такой хитрожопой б…ю, не иначе!
На миг Габриэль замерла, пока в ее сознании не оформилась мысль о непосредственном эффекте прямого эфира. Затем она обошла лимузин и, оказавшись лицом к лицу со своей Немезидой, вскинула руку.
— Я сказала все, что хотела. Тебе не удастся спровоцировать меня на кровную месть. Может, тебе это и необходимо, чтобы сделать карьру, но мне — совершенно ни к чему.
— Погоди-ка, стерва! — Квин Би выбросила вперед руку с яркими акриловыми ногтями. — Не смей обращаться со мной, как с пустым местом!
— Коли туфелька впору…
Квин Би разошлась вовсю:
— Да-а, сука, это Гуччи. Конечно же, впору. Поговори-ка еще. Каждое слово обернется новой проблемой на твою задницу!
Медвежонок сурово взглянул на Габриэль:
— Я разберусь с этим, Сахарок. Садись в машину.
Но Габриэль не шевельнулась. А Квин Би продолжала бушевать:
— Что это за дерьмо насчет того, что мне не о чем писать, а?
— Это касается тебя, твоих журналистов и внимания прессы, которого у тебя нет, — ответила Габриэль. — Это совершенно не мое дело.
Квин Би выпятила свою огромную грудь и угрожающе улыбнулась:
— А Угроза Взрыва твое дело?
— В гораздо большей степени, чем твое, — не менее грозно улыбнулась в ответ Габриэль.
Квин Би, обернувшись, загадочно подмигнула своему водителю. Тот цокнул языком. Квин Би повторила звук, а затем переспросила:
— Ты уверена?
— Абсолютно. Взрыв — представитель старой школы. Ты же знаешь, каковы мужчины такого типа. Порой им нравится копаться в отбросах.
Ноздри Квин Би бешено раздувались, она окинула Габриэль презрительным взглядом.
— Раньше он так и делал. Но теперь он возится со мной.
Медвежонок подошел к «кадиллаку» со стороны водителя и неожиданно хлопнул ладонью прямо по крыше автомобиля:
— Проезжай, парень. Ты меня запер.
Шофер Квин Би выскочил с такой скоростью, что сразу стало ясно: он молод, глуп и поэтому агрессивен.
— Ты! Толстожопый ублюдок! Убери свои лапы от машины!
Медвежонок поднял обе ладони с деланным смирением.
— Парень, не горячись. Просто подвинься, чтобы мы могли проехать, и все.
Шофер нырнул обратно в салон. Квин Би без всякого предупреждения подвинулась к Габриэль и грубо толкнула ее, прижав к лимузину.
— Хочешь достать меня, сучка, да? Хочешь достать?
Неконтролируемая ярость охватила Габриэль. Она резко взмахнула одной рукой и одновременно дернула второй, влепив Квин Би затрещину и вырвав у нее порядочный клок волос. Квин Би не удержала равновесия и рухнула, завопив от боли, потому что, царапнув по асфальту, акриловые ногти сломались.
Рядом возник ее шофер. Габриэль заметила блеск металла. Пистолет!
— Черт побери, Сахарок, марш в машину! — рявкнул Медвежонок.
На этот раз Габриэль мгновенно повиновалась, юркнув в безопасные глубины лимузина.
— Пристрели эту суку! — верещала Квин Би.
На миг Габриэль запаниковала. Первый выстрел прозвучал как удар грома. Габриэль зажмурилась. Второй выстрел вдребезги разнес ветровое стекло. Сердце бешено колотилось в груди. Она подумала, что все может кончиться прямо здесь и сейчас. Бессмысленная стычка на улице из-за дурацкой песенки с человеком, до которого ей нет никакого дела. Ирония ситуации дошла до ее сознания. В конце концов, ей придется прожить именно ту жизнь, какую придумали ей продюсеры.
Следующие несколько минут показались размытыми кадрами фильма, который ей совсем не хотелось смотреть.
Вой сирен. На месте действия появляются полицейские. Вокруг толпятся зеваки. Припадочный водила прижат лицом к лимузину, и двое здоровенных полицейских пытаются его утихомирить. Квин Би, сопротивляющаяся аресту с воплями: «Убери от меня свои грязные лапы, ублюдок!» Медвежонок удивленно смотрит на кровь, которая льется из его правой руки прямо на тротуар. И в отдалении — человек с камерой, в полном восторге от того, что ему удалось запечатлеть в подробностях всю эту кошмарную сцену…
Это произошло четырнадцать часов назад, а она все еще прикована наручниками к этой проклятой деревянной скамье. О Боже! Сколько же еще? Эти железки чертовски больно впивались в запястья.
Габриэль была совершенно измучена, голодна и умирала от жажды. Во рту пересохло, губы потрескались. Она хотела только, чтобы ее отпустили. Несмотря на все ее мольбы, никто не желал рассказать ей о Медвежонке. Они лишь бесконечно просили ее повторить свою версию произошедшего — вновь и вновь, одно и то же.
Черт! Кажется, она рассказала эту историю уже миллион раз. И каждое последующее изложение ничем не отличалось от предыдущих. Габриэль с удивительной ясностью помнила все до мельчайших подробностей. Они пытались подловить ее своими бесконечными вопросами, но она ни разу не отступила от первоначального варианта. Потому что это было абсолютной правдой. И в первый раз, и в миллионный.
Она наблюдала за детективами, которые просматривали протокол ее допроса. Старший следователь направился к Крису Кирби. Состоялся короткий диалог. Крис, улыбаясь, вернулся к ней и немедленно снял наручники.
Габриэль с благодарностью посмотрела на него, растирая измученные запястья. В глазах ее оставался вопрос.
— Вы свободны, можете идти, — объявил Крис. — Но пожалуйста, будьте осторожны. Вы связались с опасными людьми. В их машине обнаружили еще оружие — пару автоматов. Так что все могло быть гораздо хуже. Вашего друга увезли в госпиталь «Гора Синай». С ним все будет в порядке, ранение легкое.
— Габриэль!
Она стремительно обернулась и увидела стоящую у перегородки Лару. Поспешно поблагодарив Криса, она бросилась в объятия подруги. Как замечательно, когда друг появляется именно тогда, когда в нем больше всего нуждаешься!
Лара чуть отодвинулась, внимательно осматривая Габриэль.
— Слава Богу, ты в порядке.
— Со мной все хорошо, — успокоила ее Габриэль. — Медвежонок — мой телохранитель — ранен.
Лара кивнула:
— Я знаю. Об этом сообщили уже во всех «Новостях».
Габриэль прижала руку к груди, внезапно ощутив приступ паники: ее вещи — кошелек, сумочка, телефон — исчезли. Но она тут же вспомнила, что все это осталось в лимузине, который на время конфисковали.
— Могу я воспользоваться твоим телефоном?
— Разумеется. — Лара порылась в сумочке и протянула ей телефон.
Габриэль мучительно пыталась припомнить номер Медвежонка. Наконец, собравшись с мыслями, позвонила.
Тот ответил сразу же, но голос его звучал слабо.
— Медвежонок!
— Сахарок! — Чуть бодрее.
— Где ты?
— В больнице.
И Габриэль расплакалась. Лара взяла ее за руку.
— Я в порядке, Сахарок. Чуть задело руку. — Он тихонько рассмеялся. — Чтобы укокошить мою толстую задницу, требуется гораздо больше одной пули.
Габриэль улыбнулась сквозь слезы:
— Это все из-за меня. Ты велел мне садиться в машину, а я не послушалась. Если бы только…
— Прекрати, Сахарок. Эти придурки искали неприятностей. И винить во всем надо только Квин Би и этого ее обкуренного водителя.
— Меня только что выпустили из полиции. Я еду к тебе.
— Лучше отдохни. Тебе всю ночь пришлось просидеть в участке. А со мной здесь вся компания — мама, брат, двое кузенов, приятели. Так что обо мне не беспокойся. Позаботься о себе.
Габриэль вздохнула.
— У меня здесь машина с водителем, — объявила Лара. — Ты поедешь ко мне.
Габриэль попыталась возразить.
— Ты находишься в кризисном состоянии. Ничто не доставит Приви большего удовольствия, чем понянчить тебя денек. Она приготовит тебе роскошную ванну и накормит восхитительным обедом. — Лара усмехнулась. — Ну и, разумеется, тебе придется получить от нее нагоняй. Это входит в программу.
