Мой, и только мой - Филлипс Сьюзен Элизабет (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗
— Готова спорить, будь мне восемнадцать, а не тридцать четыре, ты бы не думал о том, где бы запереть меня. Кормил бы меня жевательной резинкой и показывал всему городу! Теперь, когда я знаю, что интеллектом ты не обижен, твоя страсть к малолеткам наводит на определенные размышления.
— Меня не тянет на малолеток. — Он свернул на дорогу, ведущую к их дому.
— Ты просто не знаешь, как держаться со взрослой женщиной.
— Клянусь, Джейн… Черт! — Он ударил по тормозам и уже хотел вновь пригнуть ей голову, но опоздал. Его отец заметил, что в кабине он не один.
Кэл выругался, с неохотой опустил стекло и, остановив автомобиль впритык к красному, забрызганному грязью «блейзеру», крикнул:
— Что случилось, папа?
— А что, по-твоему, могло случиться? Открывай эти чертовы ворота и дай мне проехать.
Превосходно, раздраженно подумал Кэл. Просто превосходно. Достойное завершение этого паршивого дня. Он нажал кнопку на пульте дистанционного управления, кивнул отцу и нажал на педаль газа, на скорости миновав «блейзер», дабы отец не смог как следует рассмотреть Джейн.
Те зачатки нежных чувств, что он начал к ней испытывать, исчезли бесследно. Он не хотел, чтобы она встречалась с его родителями. Не хотел, и точка. Он надеялся, что отец не станет упоминать о том, какими средствами он пытался отсрочить эту встречу. Чем меньше Джейн будет знать о его личной жизни, тем лучше.
— Ни в чем не противоречь мне, — предупредил он Джейн. — И ни в коем случае не говори, что ты беременна.
— Он все равно узнает.
— Мы скажем об этом позже. Много позже. И сними эти чертовы очки!
Они подъехали к дому, Кэл быстренько загнал ее в холл, а сам вышел, чтобы встретить отца.
По тому, как хлопнула входная дверь, Джейн поняла, что он расстроен. Отлично! Мистер Самме кум лауде это заслужил. Кусая губы, она прошла на кухню. Там обхватила живот руками. Прости меня, маленький мой. Я не знала. Я так сожалею.
Из растрепавшихся волос она вытащила несколько сухих листьев. И попыталась собраться с силами, чтобы достойно встретить отца Кэла. Но хватило ее лишь на то, чтобы водрузить очки на нос, потому что мысли ее сейчас занимало другое: как ей воспитывать гения?
Из холла донесся голос Кэла:
— …поскольку сегодня Джейн стало значительно лучше, мы поехали к Энни.
— Мне представляется, раз уж ей стало значительно лучше, тебе следовало привезти ее в город и познакомить с родителями.
Она бросила белую ветровку на стул и повернулась к двери.
— Папа, вчера за обедом я все объяснил и тебе, и маме. Я…
— Хватит об этом. — Отец Кэла остановился, как только увидел ее.
Тот образ, что она рисовала себе: веселый старичок с круглым животиком и венчиком седых волос вокруг лысины — исчез, едва она увидела отца Кэла у ворот. Теперь она поняла, что видит перед собой постаревшего двойника своего супруга.
Высокий, широкоплечий, симпатичный, он прекрасно смотрелся в красной фланелевой рубашке, мятых брюках и кожаных сапогах. В густых темных волосах, более длинных, чем у сына, только начала серебриться седина. Выглядел он лет на пятьдесят с небольшим, слишком молодой и красивый для человека, имеющего тридцатишестилетнего сына.
Он пристально, без спешки, оглядел Джейн, и она без труда узнала этот прямой, немигающий взгляд. Точно так же смотрел на нее и Кэл. Она не отвела глаз, понимая, что только так может заставить считаться с собой. Тут он улыбнулся и протянул ей руку:
— Я — Джим Боннер. Рад, что мы наконец-то увиделись.
— Джейн Дарлингтон.
Улыбка исчезла, брови сошлись у переносицы. Он высвободил руку.
— В здешних местах большинство женщин после замужества берут фамилию мужа.
— Я не местная, и моя фамилия Дарлингтон. И еще: мне тридцать четыре года.
Из-за ее спины послышался сдавленный вздох. Джим Боннер рассмеялся:
— А ведь не дашь.
— Именно тридцать четыре. И с каждой секундой я становлюсь старше.
— Достаточно, Джейн. — В голосе Кэла слышалось предостережение, но он мог бы и не сотрясать воздух.
— Ты не выглядишь больной.
— Я и не больна. — Джейн почувствовала, как что-то скользнуло по спине, и поняла, что лишилась эластичной ленты.
— Она пошла на поправку несколько часов назад, — вставил Кэл. — Может, это был совсем и не грипп.
Джейн повернулась к нему, чтобы одарить пренебрежительным взглядом: она не собиралась поддерживать его во лжи, но Кэл предпочел этого взгляда не заметить.
Джим взял с разделочного столика книжку комиксов, вопросительно посмотрел на нее:
— Лучшая книга месяца?
— Джейн проглядывает их, чтобы отвлечься. Хочешь пива, папа?
— Нет. Я еду в больницу.
Внезапная тревога остановила едкую реплику, уже готовую сорваться с язычка Джейн.
— Что-нибудь случилось? — спросила она.
— А как насчет сандвича? — Кэл не дал отцу ответить. — Джейн, сделай нам с отцом по сандвичу.
— Я с радостью сделаю сандвич твоему отцу. — А вот о себе ты сможешь позаботиться сам.
Бровь Джима Боннера изогнулась, он бросил на сына взгляд, который Джейн истолковала однозначно: неужели за столько лет поисков ты не смог найти себе лучшей жены?
Но она отказывалась играть роль верной и покорной подруги.
— Вам надо сдать анализы? Надеюсь, вы не заболели? Опять вмешался Кэл:
— Дорогая, у тебя лицо в грязи, наверное, после прогулки по лесу у Энни. Может, тебе лучше подняться наверх и умыться?
— Никакой тайны в этом нет, — ответил Джим. — Я — врач и должен заглянуть к моим пациентам.
Джейн оцепенела, в какой уж раз осознав, сколь велика допущенная ею ошибка. А потом резко повернулась к Кэлу:
— Так твой отец — врач? Сколько еще семейных скелетов припрятано в твоем шкафу?
Ее сердце разрывалось от горя, а его это, похоже, только забавляло.
— Я знаю, ты надеялась увидеть деревенского увальня, но, похоже, тебе не повезло. Хотя, если подумать… Папа, вроде бы ты говорил мне, что твой дед до сих пор живет где-то в горах?
— Об этом говорил мне отец. — Джим пристально смотрел на Джейн. — А почему тебя это волнует?
Кэл не дал ей ответить. Джейн это только обрадовало, потому что комок в горле не позволил бы ей произнести хоть слово.
— Джейн грезит горцами. Сама-то она городская, но любит все, связанное с глубинкой. Ее постигло глубокое разочарование, когда она узнала, что мы носим обувь.
Из холла донесся мелодичный женский голос:
— Кэл, где ты? Он вздохнул.
— На кухне, мама.
— Я проезжала мимо, увидела, что ворота открыты… — Как и отец Кэла, женщина, появившаяся в дверях, выглядела слишком молодо для того, чтобы иметь тридцатишестилетнего сына. И Джейн не могла не удивиться, что у Энни Глайд столь утонченная и элегантная дочь. Миловидная, подтянутая, модно одетая, с коротко стриженными, завитыми каштановыми волосами. Прическа подчеркивала синеву глаз. И никакой седины. Черные брюки облегали стройные ноги, вишневый пиджак свободного покроя украшала серебряная брошь. В сравнении с ней Джейн чувствовала себя уличным оборванцем. Грязное лицо, растрепанные волосы с запутавшимися в них листьями.
— Ты, должно быть, Джейн. — Женщина шагнула вперед, протягивая руку. — Я — Линн Боннер. — Голос звучал тепло, но в рукопожатии чувствовалась сдержанность. — Надеюсь, тебе уже лучше. Кэл сказал, что ты прихворнула.
— У меня все в порядке, благодарю вас.
— Ей тридцать четыре года, — объявил Джим, стоявший у разделочного столика.
Линн удивленно вздрогнула, потом улыбнулась:
— Я рада.
Джейн почувствовала, что сможет найти общий язык с Линн Боннер. Джим сел на стул, вытянул ноги.
— Кэл говорит, что она без ума от горцев. Тебя она определенно полюбит, Эмбер.
Джейн заметила, как Кэл бросил на отца недоуменный взгляд. Уловила она и надменные нотки, которых раньше не было, но его жена никак не отреагировала.
— Я уверена, Кэл говорил тебе, что мы только что вернулись. Совмещали отдых и научную конференцию. Я очень сожалею что вчера ты плохо себя чувствовала и не смогла пообедать с нами. Но в субботу мы тебя ждем. Джим, если не будет дождя, ты сможешь поджарить мясо на углях.
