Леди Генри - Стоун Джулия (список книг txt) 📗
Адель стояла у окна, и совершенно ясно вспомнила утро, когда вот так же, проснувшись, она глядела на дождь и с замиранием сердца призналась себе, что любит этого человека.
После той ночи, ночи страсти и отчаяния, молодой граф уехал. Он отправился в поместье Кеот в надежде, что одиночество, шквальные морские ветра и скачки по вересковым пустошам излечат его, и он станет прежним. Он хотел забыть Адель. Преступление против отца, ужас совершенного, чувство вины терзали его душу. Порой он готов был бросить все, забыть мораль, честь и лететь к этой женщине, чтобы пасть к ее ногам. Усилием воли Анри удерживал себя. Однажды он сидел в малой гостиной. Был вечер. Граф немного выпил. В мрачном раздумье вперил он взор в пламя камина. На нем были штаны, какие носят грумы, и свитер из грубой шерсти, на коленях лежал стек. Анри наполнил фужер вином, посмотрел на свет. Отблески пламени плясали в темно-красной жидкости. Граф стиснул зубы, ему казалось, что грудь набухает от гнева, в жилах закипает кровь, хотелось кричать и причинять себе боль. В ярости вскочил он и запустил фужер в холст, изображавший обнаженную женщину, лежащую на песке. Тот ударился о раму, разлетевшись десятками осколков. Следом полетели бутылки, бронзовый подсвечник, статуэтки. Но этого ему показалось мало. Анри ухватил за ножку стул и стал колотить им по стенкам, креслам, старинным секретерам, находя удовольствие в грохоте и звоне. Джульетта, молодая сука добермана, лежавшая у камина, вскочила и злобно залаяла. На шум сбежались слуги, но, не решаясь войти, столпились за дверью. Анри и не думал прекращать погром, ослепленный яростью. В конце концов, силы его иссякли, и, окинув взглядом обезображенную гостиную, белый от бешенства, он вышел, сильно хлопнув дверью.
В холодных и сырых потемках граф шел вдоль моря, ведя в поводу белую кобылу. Ее копыта глухо ударялись о камни и мертвую землю. Волны во мраке с грохотом разбивались о берег. Анри чувствовал на шее теплое дыхание лошади и мысленно разговаривал с Ад елью, умоляя ее сжалиться над ним.
Прошло две недели, как Готфрид отбыл в Лондон. Дни Адели были однообразны. Тягостно однообразны. Бесконечно лил дождь. Истопник проверял камины. Адель проводила вечера в библиотеке за чтением Гая Саллюстия Криспа или Тита Ливия. Ее привлекала история Римской империи, победоносные войны, любовь и вероломство цезарей. Готфрид должен был приехать в воскресенье, и вдруг этот телефонный звонок, и Адель совсем пала духом. Ему пришлось отложить свое возвращение на неопределенный срок, поэтому он просит лорда Генри простить его. Вот и все, что ей удалось узнать от слуг. С мужем на эту тему она говорить не решалась. Ричард писал ей трогательные письма, и иногда на ее глаза наворачивались слезы умиления.
Адель никого у себя не принимала и сама не делала визитов, хотя предложения сыпались со всех сторон. Это озадачивало лорда Генри, но он не слишком ломал над этим голову, зная капризы и непредсказуемость своей жены. Его вполне устраивало, что прекрасная Адель всегда рядом. Правда, у нее появился настойчивый поклонник, юный граф Стэйн, ухаживания которого леди Генри благосклонно принимала. Лорда смешили юношеский пыл и настырность Стэйна. Теперь покои Адели напоминали цветочную лавку. Габриэль писала маслом изысканные букеты.
ГЛАВА 12
Была середина октября. Ночи стояли холодные. По утрам все затягивал такой туман, что уже в нескольких футах ничего нельзя было разглядеть. Где-то за этой пеленой шумело море, и вскрикивали корабли. Анри вышел из ванны с уже готовым решением. К чему этот мнимый побег? Куда бы он не пошел, ему кажется, Адель рядом, любому своему поступку он ждет ее оценки, в каждой женщине ищет ее черты. Будь что будет, а он вернется в Генри-холл. Анри натянул теплый свитер и остановился перед зеркалом. Если бы Адель не была замужем за его отцом, он мог бы любить ее открыто. О, как тяжело, как больно думать об этом! И ведь тогда, в машине, он воспользовался ее слабостью. Он просто изнасиловал ее. Можно ли это оправдать страстью? Что она испытывает к нему? Вот это ему очень хотелось знать. Он перестал бриться, щеки его ввалились, он сильно исхудал. Но от этого, казалось, стал привлекательнее. В его глазах появился безумный блеск. Он был одержим этой женщиной.
Анри накинул меховую куртку и открыл дверь. Его обдало морозом, свежестью, изо рта вырывались облачка пара. Из тумана, с невидимого неба отвесно падали редкие мокрые хлопья. Можжевельник был весь в снегу, на каменной мозаике подъездной площадки чернели следы сторожа. В растерянности Анри остановился на пороге, как вкопанный. Ветра не было, ни малейшего дуновения. Призрачная тишина. Молодой граф дышал полной грудью. Ему казалось, что если бы в такой вот момент ему пришлось умереть, он оставил бы эту землю без всякого сожаления, медленно уйдя в туман. Собака у ног Анри втянула воздух и глухо зарычала.
– Гуляй, Джульетта, – сказал он.
Собака сорвалась с места и в два прыжка исчезла в тумане. Где-то завыла сирена.
Итак, он возвращается к Адели. Плохо это или хорошо – покажет время. Но он знал, что уже никогда не станет прежним. И, может быть, именно теперь Анри начинает жизнь, уготованную ему судьбой. Подлинную жизнь человека, порочного по своей сути и доверчивого, как ребенок.
Заложив руки в карманы, он шел по яблоневому саду. Безлистые ветки не удерживали снега, зато в ложбинках причудливых стволов возвышались мокрые сугробы. Земля под ногами чавкала, и опавшие листья, едва присыпанные снегом, лежали бурым ковром. Откуда-то выскочила Джульетта, и снова исчезла в тумане. Ему нет места там, где нет Адели. Пароход переправит его на материк. А там – поезд, автомобиль… Анри запрокинул голову, стараясь губами поймать снег. С улыбкой глядел он на стекающее небо.
Адель заклеила конверт. Не стоит вводить молодого графа в заблуждение. Она была не права, если нечаянно подала ему надежду, мнимое достижение желаемого. Адель многое бы дала за то, чтобы такой человек, как Анри, стал ее другом. Но он любит ее, видит в ней объект поклонения. И что хуже всего, привязан к ней. Графиня вздохнула. Горько, как все это горько. Она так хотела бы, чтобы ее любили светлой любовью, не требуя ничего взамен, не посягая на ее свободу. Но всегда бывало по-другому, всегда страсть мужчины, схожая с вулканом, несла только боль и разрушенные отношения. Адель бежала от этого и снова начинала поиски своей мечты, гармонии. Может быть, Джон поймет ее. Она не смела надеяться на это, и все таки надеялась. Ей хотелось, чтобы этот человек стал ей поистине близок, стал ее вторым Я, она хотела заботиться о нем, и ощущать его заботу. Как все сложно… А она сама? Как она привязана к Джону! Наверное, это неправильно… Задумавшись, сидела Адель в будуаре, среди цветов и искусных безделушек в мягкий, безветренный октябрьский день. Было воскресенье, и утром она слышала звон на одинокой колокольне.
Графиня позвонила. Через минуту в будуар заглянула Габриэль.
– Подойди сюда, милая, – сказала Адель негромко. – Это письмо должно быть отправлено сегодня же. И позаботься, чтобы его светлости ничего не было известно.
– Хорошо, Адель, я все сделаю, – сказала девушка, беря конверт.
– И вот еще что, – задумчиво продолжала графиня. – Скажи Питеру, что его отсутствие должны заметить. Вечером лорд Генри прикажет затопить камины… Пообещай ему, – графиня нахмурилась. – Впрочем, нет, ничего не обещай. Скажи только – приказ ее светлости.
– Хорошо, Адель.
Молодая женщина обратила свой взор на Габриэль.
– Подойди.
Девушка приблизилась. Ее красные тубы тронула едва заметная улыбка.
– Ближе!
Графиня прищурила глаза и глядела на Габриэль сквозь ресницы.
– Графиня, прошу вас…
Адель потянула девушку за руку, и Габриэль опустилась на колени. Адель нежно поцеловала ее в губы.
Джон Готфрид приедет через неделю. Впрочем, нет, скоро вечер, значит, остается только пять дней. Пять дней ожидания. Вчера во время ужина лорд Генри объявил всем, что телефонировал в Лондон и просил Готфрида вернуться как можно скорее. Ричард, благодарение Всевышнему, пристроен, а за его занятиями и питанием проследит миссис Уиллис. Без помощника графу тяжело справляться с делами, а лучшего секретаря у него еще не было. Итак, скоро Готфрид будет в замке! Адель смертельно побледнела и, сославшись на головную боль, поднялась из-за стола.
