Кольцо - Каммингс Мери (читать книги без .txt) 📗
— Нэнси! — позвал Ник, еще больше высунув голову в окно. Это, маленькое и темное, не шелохнулось, и он закричал — громко, отчаянно, во весь голос: — Нэнси!!!
До нее — если это действительно Нэнси — было всего ярдов пять. С тем же успехом могло быть и пять миль...
Что бы с ней ни было, помочь ей он ничем не может... Ничем...
А может, она сейчас умирает?! Умирает под колесами, сбитая и раздавленная им, в этой нелепой и беспомощной попытке защитить!
Мелькнула мысль — отстегнуть ремень, выкинуться в открытую дверь и подползти к ней. Потом — еще более нелепая: позвонить Бену...
Вспомнив про телефон, Ник лихорадочно набрал «911», крикнул:
— На мою жену напали! Скорее! Нужен врач! — и тут увидел в зеркальце приближающиеся синие огни...
Полицейская машина подъехала вплотную и резко затормозила. Из нее выскочили двое полицейских и бросились туда, назад, где виднелось маленькое и темное.
Прошло несколько секунд — самых страшных секунд в жизни Ника, — потом один из полицейских протиснулся к завывающему джипу. И стало тихо — так тихо, что зазвенело в ушах...
Полицейский шагнул в его сторону.
— Сэр, пожалуйста, выйдите из машины.
— Что... что с ней?!
— Пожалуйста, выйдите из машины, сэр!
Но Ник не слышал его — он неотрывно смотрел в зеркальце, где отражался второй полицейский. Тот медленно выпрямлялся, поддерживая Нэнси... Жива... На миг Ник закрыл глаза от облегчения, потом резко обернулся, чтобы удостовериться. Да, она уже стояла, одной рукой опирясь на капот, полицейский продолжал поддерживать ее под локоть.
— Выйдите из машины, сэр! — пробился в сознание громкий голос первого полицейского.
Ник наконец взглянул на него, хотел ответить, но горло перехватило, и сказать: «Я не могу!» оказалось невозможно. Они молча смотрели друг на друга, потом полицейский, молодой белобрысый парень, снова повторил, почему-то неуверенно:
— Сэр, выйдите из машины...
— Офицер!.. — Голос Нэнси был еле различим, но оба они услышали его.
Она попыталась сделать шаг вперед, пошатнулась и снова ухватилась за второго полицейского, но голос ее зазвучал четче:
— Офицер, вы что, не видите, что это машина с ручным управлением?! Мой муж... он не может ходить, оставьте его! Преступник убежал в ту сторону! — Нэнси повернулась, попыталась махнуть рукой — и снова пошатнулась.
Ник никогда не видел, чтобы человек так стремительно краснел, как это произошло с молодым полицейским. Бросив быстрый растерянный взгляд на руль и на ремень, плотно пристегивающий Ника к сиденью, он пробормотал:
— П-простите... простите, сэр...
На самого Ника, особенно ему в лицо, он старался не смотреть. Так часто делали нормальные здоровые люди, словно опасаясь, что прикосновение или даже простая встреча глазами с калекой может заразить их и сделать такими же жалкими и беспомощными.
Второй полицейский открыл заднюю дверь и помог Нэнси сесть на сиденье. Наклонился к ней и спросил:
— Как вы себя чувствуете, мэм? Может, стоит вызвать врача?
— Нет... он просто ударил меня... Ударил — и я упала.
— Вы можете рассказать, что произошло? Как он выглядел?
Короткие обрывки фраз: «Выскочил из-за машин... схватил сумку... молодой, высокий...» — едва проникали в сознание Ника. Все заглушали другие слова, никем не произнесенные, но, казалось, висевшие в воздухе: «Калека! Жалкий беспомощный калека!»
Розовый туман, в котором он пребывал в последнее время, наконец рассеялся, с беспощадной жестокостью обнажив простую истину: он — калека, не состоявшийся как муж и как мужчина, беспомощный и неспособный защитить любимую женщину.
Даже если бы ее насиловали или убивали в нескольких шагах от него, он бы мог только кричать и размахивать руками — больше ничего...
В зеркальце Ник видел, что Нэнси то и дело поглядывает на него — наверное, удивляется, почему он молчит, — и сжимал зубы, боясь, что вот-вот сорвется, закричит, завоет от дикой, животной ненависти к самому себе, и к ней и ко всему миру.
— ...Мой муж... он спас меня, — все-таки пробились в сознание слова Нэнси.
Спас? Он — спас? Он никого не может спасти и защитить — это она вынуждена была защищать его от полицейских...
— Засигналил, поехал в нашу сторону, этот мужчина обернулся, и я успела выхватить баллончик и нажать...
Вот, значит, что это выло — баллончик с перцем, снабженный сиреной. Ник видел их в рекламе — «лучшее средство самообороны для женщин!» — но не знал, что и у Нэнси есть такой...
— Вы попали в него, мэм?
— Да... Он закричал, ударил меня и побежал. Я упала и... и все.
В зеркальце Ник увидел, как она поднесла к затылку, а потом, растерянно, к глазам руку, измазанную чем-то темным.
— У вас кровь, мэм... — сразу среагировал полицейский. — Наверное, лучше будет все-таки вызвать врача!
— Не надо! — бросил Ник полицейскому, нажал кнопку телефона и сказал отозвавшемуся почти сразу Бену: — Вызови доктора Данвуда. Пусть приедет немедленно. Нэнси... попала в аварию. Ушибы и, возможно, сотрясение мозга. — Не дожидаясь вопросов, отключился и спросил: — Мы можем ехать домой?
— Вы можете подтвердить слова вашей жены, сэр?
— Да... все так и было. Я не успевал затормозить, поэтому свернул, — кивнул Ник на видневшуюся впереди «тойоту» с разбитым багажником. Естественно, если будут претензии, я все оплачу. — Он достал из бумажника несколько визитных карточек и протянул полицейскому. — Ну все? Теперь мы можем ехать домой?
— Но вы должны проехать в участок и дать показания!
— Офицер! — медленно и спокойно начал Ник, хотя внутри у него все кипело. — Моя жена нуждается в немедленной помощи врача, а я... вы думаете, что, подъехав к участку, я так резко выздоровею, что смогу пройти внутрь и дать показания?!
— Да, сэр... — промямлил только сейчас сообразивший это полицейский.
— Мы с женой сейчас поедем домой. Мой телефон у вас есть. Если хотите — пришлите к нам кого-нибудь снять показания — я полагаю, человек в моем положении имеет право на некоторое... снисхождение. Или мы можем подъехать в участок завтра — когда у меня будет с собой инвалидная коляска.
— Хорошо, сэр. Вы можете ехать.
— Закрой дверь! — это были первые слова, с которыми он обратился к Нэнси. Услышал сзади хлопок и тронулся с места, заставив джип снова затявкать вслед.
Глава 17
В зеркальце то и дело мелькало бледное лицо Нэнси. Она наверняка не понимала, что с ним, но разговаривать с ней у Ника сейчас сил не было. Он гнал машину, торопясь как можно быстрее оказаться дома, чтобы закрыть за собой дверь и остаться одному. Внутри у него все дрожало от унижения и бешенства, а слова «беспомощный калека» продолжали звенеть в ушах.
Притормозив у светофора, он вдруг почувствовал легкое прикосновение к плечу.
— Ник, ты... — начала Нэнси неуверенно.
Ник не знал, что она собирается сказать — да это был и не важно. Резким движением плеча стряхнув ее руку, о поймал в зеркальце растерянный взгляд и рявкнул — даже не ей, все равно куда, в пространство, лишь бы выплеснуть накопившуюся злость:
— Да замолчи ты, наконец! Если ты такая беспомощная, что сама со своими делами справиться не можешь и из-за денег за калеку вышла, так изволь теперь молча терпеть! И нечего меня утешать, слышишь?!
Нэнси замолчала на полуслове, застыв с приоткрытым ртом. Глаза ее расширились, на лице проступила странная гримаса ужаса — словно она не верила, что это было сказано... что это сказал он. Ник испытал мгновенное злорадное удовлетворение — вот, получай! — и тут светофор переключился.
Когда он в следующий раз взглянул в зеркальце, там уже не было видно ни распахнутых испуганных глаз, ни вообще лица — только заляпанную грязью согнутую спину.
Дальше они ехали молча. Нэнси сидела на заднем сиденье, скрючившись и уткнувшись лицом в колени. Оттуда не доносилось ни звука.
