Близкая женщина - Делински Барбара (е книги .txt) 📗
– Я хотела, чтобы… у нас был ребенок, – прошептала она словно в забытье. – Я так хотела, чтобы у нас был ребенок, Майкл!
Возможно, она действительно с самого начала хотела, чтобы ребенок был у нее и Майкла, но он не решился спросить ее об этом. Даника погрузилась в сон. «Нет, – с грустью подумал он, – конечно, она говорила не о нем, а о своем муже».
Ему так и не удалось узнать об ее истинных чувствах. Откуда Майклу было знать, что в ту ночь, когда у Даники случился выкидыш, сердце ее не принадлежало Блейку. Оно принадлежало ему, Майклу…
Днем из Бостона приехал Блейк. С утра Данику выписали из больницы, и Майкл отвез ее домой, уложил на софе и даже заставил выпить чаю.
Она задумчиво вертела в руках чайное блюдечко, на котором была выведена очередная премудрость: «Человек привыкает ко всему…» Вдруг она услышала, как на входной двери щелкнул замок.
Даника испуганно взглянула на Майкла, который уже шагнул к двери. Она затаила дыхание. Ее сердце отчаянно колотилось. Рано или поздно эти два мужчины должны были встретиться. Но она и помыслить не могла, что это произойдет при подобных обстоятельствах.
Они обменялись рукопожатием. Блейк поблагодарил Майкла за помощь. Потом Майкл попрощался и оставил Данику наедине с мужем.
Блейк подошел к жене, поцеловал ее в лоб и сел в кресло напротив. Он приехал прямо из офиса, был в костюме и еще не вышел из образа делового человека.
– Как ты сейчас? – спросил он, внимательно изучая Данику.
– Уже лучше, – тихо ответила Даника.
– Утром я говорил с врачом, – сообщил Блейк и неторопливо изложил ей все то, что уже было ей самой хорошо известно и о чем она уже успела поговорить с Майклом. – По его мнению, беспокоиться не о чем.
– Да, теперь уже беспокоиться не о чем.
– Нужно только в течение нескольких дней оставаться в кровати, никаких резких движений, не поднимай тяжелого. Надо, дорогая, поберечься.
– Я не могу понять, почему это произошло. Майкл по-соседски очень помог мне.
– Приятный человек этот Майкл, – заметил Блейк.
– Да, – кивнула Даника, – и счастье, что вчера он оказался здесь. Без него я бы просто не знала, что и делать.
– Я же говорил тебе, что одной здесь находиться нельзя. Нужно было взять с собой Хэнну.
– Все в порядке, Блейк. Я же выжила.
А ребенок, нет ребенка. Неужели Блейку это безразлично?
– Врач сказал мне, что тебе стало плохо еще вчера, – неторопливо продолжал Блейк. – Почему же ты так долго не обращалась в больницу?
Даника тяжело вздохнула.
– Какая разница. Все равно теперь ничего нельзя изменить. Врач полагает, что это было предрешено.
– Знаю. И вовсе не обвиняю тебя ни в чем.
Тогда зачем он это сказал?
– Прости, – промолвила она. – Нервы.
– Ничего удивительного. Тебе пришлось нелегко. Могу себе представить, каково у тебя на душе.
Да, у нее на душе черно, а вот Блейк ни словом не обмолвился о том, что переживает из-за ее выкидыша. Как будто это было только ее бедой, а его это не касалось.
– Ну что, теперь все позади, – снова вздохнула она, теребя платок… – Спасибо, что приехал. – Она подняла глаза на Блейка. – Я понимаю, что ты ужасно занят…
Блейк, оживившись, тут же начал рассказывать о том, как был занят с тех пор, как они расстались. Как будто это должно было ее утешить. Он заговорил о своей работе в Вашингтоне, о предвыборной горячке, о торжествах по случаю победы, а также о стратегических планах кандидата Клейвлинга.
Она спокойно слушала. За час Блейк наговорил столько, сколько не наговорил за всю их совместную жизнь. Но опять – только о делах, ни слова о личном. Ни слова о том, что касалось непосредственно Даники. Такие же монологи она уже слышала: в детстве, когда в редкие дни ее семья собиралась за общим столом. Сначала отец интересовался у нее, как дела в школе, но уже через минуту перескакивал на предметы, не имеющие к школе ни малейшего отношения. Неужели Блейку тоже доставляло удовольствие слушать только себя? Никогда еще эти два мужчины не казались ей такими похожими друг на друга.
Даника удивилась лишь однажды, когда в конце монолога Блейк сообщил, что завтра в Мэн собирается ее мать.
– Мама едет сюда? – изумилась Даника.
– Конечно, она же волнуется за тебя. Она не может оставить тебя одну, когда тебе так нужна ее помощь.
– Помощь? – пробормотала Даника.
Горькие слова едва не слетели с ее языка, но ее взгляд был не менее красноречив.
– Послушай, Даника! Завтра я должен вернуться в Бостон. Элинор сочла, что в такой момент тебе не годится быть одной, и я с ней совершенно согласен. Она о тебе беспокоится. Когда я позвонил твоим родителям, они были просто убиты…
Странно, но до сих пор Даника даже не думала о том, что ее родители как-то отреагируют на случившееся. Да у нее и не было никакого желания думать об этом. Впрочем, конечно, они огорчились. Они так хотели внука или внучку. Это их законное право… А как насчет нее, Даники? Разве она не хотела ребенка? Сколько лет она мечтала о нормальной семейной жизни!
– Мне бы не хотелось, чтобы она приезжала, – неуверенно проговорила Даника.
– Но она твоя мать, ее место здесь! Ты же не можешь ей запретить.
Даника вдруг громко расхохоталась, она была на грани истерики.
– Что-то поздновато в ней заговорили чувства! Раньше ей никогда не казалось, что ее место рядом с дочерью. Ей это и в голову не приходило. У них с отцом всегда находились дела поважнее.
– Не будь неблагодарной, Даника, – сказал Блейк. – Она и твой отец сделали для тебя все необходимое, они любят тебя.
– Это с какой стороны смотреть. Мне так не кажется.
У Блейка затрепетали ноздри. Черты его лица словно заострились. Даника никогда прежде не видела его таким. Она и не предполагала, что может чем-то расшевелить его.
– Ты рассуждаешь о том, о чем понятия не имеешь, – заявила она. – Странно, что материнские инстинкты проснулись в ней так поздно. А может, у нее это из-за климакса?
– Хватит, Даника! – резко оборвал ее Блейк. Он рывком поднялся с кресла и зашагал по комнате. – Ты расстроена. Тебе нужно отдохнуть. Пойду принесу из машины чемодан и переоденусь. Может быть, у тебя исправится настроение…
Он не мог видеть, каким, полным горечи и разочарования, взглядом проводила его Даника. Когда Блейк переоделся и вернулся, ее злость уступила место усталости. Даника чувствовала, что выжата, как лимон. Ей уже ничего не хотелось. Впрочем, доктор говорил, что у нее возможна депрессия, но со временем это пройдет. В один прекрасный день ей станет легче. В один прекрасный день…
Спустя четыре дня, когда уехала Элинор Маршалл, Даника действительно вздохнула с облегчением. Поцеловав на прощание мать, которая отправилась в Коннектикут, она переоделась и вышла из дома. Конечно же, она направилась к Майклу. Об этих мгновениях она мечтала все последние дни.
– Майкл! – позвала она, едва приблизившись к его дому. – Майкл!
К счастью, он сразу вышел на веранду и, прищурившись на солнце, увидел ее, босиком стоящую на песке.
– Мне казалось, она уже никогда не уедет, Майкл! Я чуть с ума не сошла, – в отчаянии крикнула Даника.
– Не принимай близко к сердцу! – Он быстро сбежал по ступеням. – Сейчас обо всем поговорим…
– Боже мой, Майкл! Не знаю, что это на меня нашло. Столько лет я мечтала о том, чтобы она уделила мне хоть капельку внимания, но теперь едва выдержала ее общество.
Майкл окинул ее внимательным взглядом и не смог сдержать улыбки.
– Что смешного? – проворчала она, недоумевая.
– Ты смешная! Такая красивая и такая импульсивная. Такой я тебя никогда не видел.
– Смейся, если хочешь. Но я так долго сидела взаперти, что теперь мне хочется смеяться и кричать от полноты жизни.
– Но ты уже кричала. Даже два раза. Хочешь еще?
Она хотела что-то возразить, но, когда взглянула на улыбающегося Майкла, зажмурилась и, набрав побольше воздуха в легкие, что было силы завизжала. После того, как утихло последнее эхо, она перевела дыхание и, опустив голову, проговорила: