Мое прекрасное несчастье - Макгвайр Джейми (серия книг TXT) 📗

Щенок забрался ко мне на колени, и я почесала у него за ушком. Трэвис погладил его разок и положил ладонь на мою руку.

— Извини.

— Если он поверил сплетням, то сам виноват. — Я пожала плечами.

— Трудно подумать что-то другое, увидев нас вместе в постели.

— Он знает, что я живу у тебя. И я была полностью одета!

— Наверное, он не обратил на это внимания, слишком взбесился, — вздохнул Трэвис. — Гулька, я знаю, что он нравится тебе. Мне следовало ему все объяснить. Я перед тобой в таком долгу.

— Это неважно.

— Ты не злишься? — удивился Трэвис.

— Вот почему ты так расстроился? Решил, я разозлюсь из-за того, что ты не рассказал мне правду?

— Это логично. Если бы кто-нибудь в одиночку разделался с моей репутацией, я бы хоть немного, но злился.

— Тебя ведь не волнует репутация. Что случилось с Трэвисом, которому плевать на всеобщее мнение? — поддразнила я, толкая его в бок.

— Когда ты узнала про сплетни, а я увидел твое лицо, все изменилось. Я не хочу, чтобы ты страдала из-за меня.

— Ты никогда не заставишь меня страдать.

— Да я себе лучше руку отрежу. — Он вздохнул.

Трэвис приник щекой к моим волосам. У меня не нашлось подходящего ответа, а Трэвис высказался, поэтому мы сидели в тишине. Время от времени он крепко обнимал меня. Я сжала его рубашку, не зная, чем еще кроме объятий помочь ему.

Когда солнце уже пряталось за горизонтом, в дверь осторожно постучали.

— Эбби!.. — еле слышно позвала Америка.

— Входи, Мерик, — произнес Трэвис.

Америка и Шепли зашли в комнату. Увидев нас с Трэвисом в обнимку, подруга улыбнулась.

— Мы собирались перекусить. Не хотите прокатиться в «Пэй Вэй»?

— Фу… Мерик, опять азиатская кухня? — спросил Трэвис.

Я улыбнулась: он стал самим собой.

Америка тоже заметила перемену.

— Ага. Так что, идете?

— Умираю с голоду, — сказала я.

— Еще бы, ты ведь так и не пообедала. — Трэвис нахмурился, поднялся и потянул меня за собой. — Идем, накормим тебя.

Он обнял меня и не убирал руку с моей талии, пока мы не устроились за столиком в «Пэй Вэй».

Как только Трэвис удалился в уборную, ко мне нагнулась Америка.

— Ну? Что он сказал?

— Ничего. — Я пожала плечами.

Подруга удивленно подняла брови.

— Ты пробыла в его комнате два часа. И он ничего не сказал?

— Обычно он так и поступает, когда злится, — отозвался Шепли.

— Не может быть, чтобы Трэвис ничего не сказал, — не унималась Америка.

— Он сказал, что слегка увлекся, вступившись за меня, и что ничего не объяснил Паркеру, когда тот вошел в комнату. Вот и все, — проговорила я, теребя солонку и перечницу.

Шепли покачал головой и закрыл глаза.

— Что такое, малыш? — спросила Америка, выпрямляя спину.

— Трэвис просто… — Шепли вздохнул и закатил глаза. — Забудьте.

Америка упрямо нахмурилась.

— Черт побери, ты не можешь вот так…

Она умолкла, когда за столик опустился Трэвис и положил руку за моей спиной.

— Вот гадство! Неужели еду еще не принесли?

Мы рассмеялись. И продолжали веселиться, пока не закрылся ресторан, потом забрались в машину и поехали домой. Шепли занес Америку по ступенькам на своей спине, а Трэвис задержался на улице и взял меня за руку. Он смотрел на ребят, пока они не скрылись за дверью, а потом печально улыбнулся мне.

— Я должен извиниться за сегодняшний день. Прости меня.

— Ты уже извинился. Все в порядке.

— Нет, я извинился за Паркера. Не хочу, чтобы ты считала меня психом, который набрасывается на людей по мелочам, — сказал он. — Я должен извиниться, потому что вступился за тебя не по той причине, по которой хотелось бы.

— А эта причина… — заговорила я.

— Он сказал, что хочет встать в очередь. Я накинулся на него именно поэтому, а не потому, что он тебя поддразнивал.

— Это достаточная причина, Трэв, чтобы вступиться за меня.

— В том-то и дело. Я взбесился, потому что воспринял это как желание переспать с тобой.

Обдумав, что имел в виду Трэвис, я сжала его рубашку и прислонилась головой к груди.

— Знаешь, мне все равно, что говорят другие, все равно, что ты потерял самообладание и расплющил Крису нос. Мне ни к чему плохая репутация, но я устала оправдываться перед всеми за нашу дружбу. К черту их.

Глаза Трэвиса наполнились нежностью, а уголки губ поползли вверх.

— Нашу дружбу? Иногда мне интересно, слушаешь ли ты меня.

— Что ты имеешь в виду?

— Идем внутрь, я устал.

Я кивнула, и Трэвис повел меня в квартиру, прижимая к себе. Америка и Шепли заперлись в своей спальне, а я быстро забежала в душ.

Пока я переодевалась в пижаму, Трэвис сидел с Тотошкой за дверью. Через полчаса мы уже легли спать.

Я положила руку под голову и с облегчением вздохнула.

— Осталось всего две недели. Что же ты устроишь, когда я вернусь в «Морган»?

— Не знаю, — ответил Трэвис.

Даже в темноте я увидела, как он измученно нахмурился.

— Эй! — Я прикоснулась к его руке. — Я просто пошутила.

Я долго наблюдала, как он пытается расслабиться, вздыхает и часто моргает. Трэвис заворочался в постели и повернулся ко мне.

— Гулька, ты мне доверяешь?

— Да, а что?

— Иди сюда, — сказал он, притягивая меня к себе. На долю секунды я напряглась, а потом расслабилась и положила голову ему на грудь. Что бы ни творилось в его душе, он нуждался во мне. Даже если бы я очень захотела, то не стала бы возражать. Быть сейчас с ним рядом казалось мне самым правильным.

Глава 9

ОБЕЩАНИЕ

— Так с кем ты, с Паркером или Трэвисом? Я в замешательстве. — Финч покачал головой.

— Паркер со мной не разговаривает, наше общение пока под вопросом, — сказала я, поправляя свой рюкзак.

Финч выдохнул дым и снял с языка табачную крошку.

— Значит, с Трэвисом?

— Финч, мы просто друзья.

— Все считают, у вас какая-то извращенная дружба с взаимной выгодой, которую ты никак не хочешь признавать.

— Меня это не заботит. Пусть думают, что хотят.

— С каких это пор? Что случилось с вечно взволнованной, загадочной и осторожной Эбби, которую я знаю?

— Она умерла от стресса после всех слухов и домыслов.

— Плохо. Над кем же я тогда стану смеяться? Мне этого будет не хватать.

Я ударила Финча по руке, он хихикнул и сказал:

— Хорошо. Пора уже прекратить притворство.

— В смысле?

— Дорогуша, ты общаешься с тем, кто притворялся большую часть своей жизни.

— Финч, ты о чем? Что я скрытая лесбиянка?

— Нет, ты что-то темнишь. Кардиганы, напускная скромность, походы в рестораны с Паркером Хейсом… это все ненастоящее. Ты стриптизерша из какого-нибудь городишки или прошла курс реабилитации. Я склоняюсь ко второму.

— Догадки не по твоей части! — Я расхохоталась.

— Так в чем твой секрет?

— Расскажи я тебе, это будет уже не секрет.

На лице Финча появилась озорная улыбка.

— Я тебе свой открыл, теперь твоя очередь.

— Не хочу огорчать, но твоя сексуальная ориентация, Финч, далеко не секрет.

— Вот черт! А я-то думал, вокруг меня сияет загадочная аура сексуальной игривости, — снова затягиваясь, сказал он.

Я поежилась, потом спросила:

— Финч, у тебя с предками все в порядке?

— Мама просто великолепная… С отцом мы много конфликтовали, но сейчас все хорошо.

— А мой отец — Мик Эбернати.

— Кто это?

— Вот видишь? — засмеялась я. — Не так уж и важно, если ты узнаешь, кто он.

— Так кто?

— Ходячие неприятности. Азартные игры, выпивка, дурной нрав… В моей семье это наследственное. Мы с Америкой приехали сюда, чтобы я могла начать с чистого листа, без клейма, отметившего дочь пьяницы-неудачника.

— Невезучий игрок из Уичито?

— Я родилась в Неваде. Там все, чего бы Мик ни касался, превращалось в золото. Когда мне исполнилось тринадцать, удача отвернулась от него.