Женщина-зима - Знаменская Алина (книги бесплатно .txt) 📗
– А что такое деревня?
– Это такое место, где дома маленькие, в один этаж. И рядом с людьми живут разные животные…
– Собаки?
– Собаки, лошади, коровы… Я видел, как родился теленок. Его назвали Мартином.
– Я тоже хочу в деревню, – решил Ростик.
– Мы обязательно с тобой поедем туда, – пообещал Добров. – Ты только выздоравливай, ладно?
Проводив сына, Добров зашел к врачу, чтобы услышать приговор: астма.
– В такой экологической ситуации, как у нас, с астмой очень трудно бороться. Выхлопные газы, бензин, заводы… Сами понимаете. Все может вызвать удушье. С астмой нужно научиться дружить…
Врач что-то еще пытался втолковать Доброву о лекарственных препаратах, об ингаляторах, о чем-то еще, но мозг Доброва зациклился на самом факте: у ребенка ТАКОЕ заболевание!
Перемаявшись ночь в гостинице, Борис утром отправился в суд. Он решил отсудить себе право видеться с сыном.
Репетиция пьесы проходила в зрительном зале. На сцене выгородили примерную декорацию, поставили скамейки и стулья. Первыми подошли женщины, с них и начали. Диалог Варвары и Кабанихи исполнялся очень органично. Клавдия Семеновна старалась, а Ольга от природы была артистична.
Полина хвалила их, а сама гадала: придет ли Ирма? Прошла ровно неделя с того памятного разговора у «термитника». Не выходил этот разговор из головы, нет-нет и вспомнит его Полина. Вот зашел Крошка, кузнец, прозванный так за свой богатырский рост и крепкое телосложение, словно бы в насмешку. Сел на первом ряду, сиденье под ним так и застонало. Полина пригласила его на роль Дикого из-за фактуры. Крошка никогда прежде не играл на сцене и, конечно, волновался. Достал листок со словами из-за пазухи, углубился в них. Генка Капустин балагурил, угощал артистов семечками, травил анекдоты. Пришел Ваня Антипов, зоотехник, в новой куртке. Приплясывающей походкой обошел артистов, поздоровался со всеми, уселся возле Полины. Она похвалила его новую куртку, поинтересовалась, где он ее купил и за сколько. Это обязательно, иначе с Ваней нельзя, он большой ребенок. В Завидове, сколько Полина помнит, к его имени всегда приставляли второе – Модный. Своей одеждой, манерой Ваня старался выделиться из общей картины жителей села. Ваня после слов Полины расцвел, расстегнул замок куртки, зааплодировал Клавдии Семеновне. Отыграв сцену, Ольга спустилась в зал.
– Ванечка наш все наряжается! Куры на птичнике небось с ума сходят! – поддела она, протягивая руку Капустину. Тот насыпал Ольге семечек, что-то шепнул на ухо, она как бы нехотя засмеялась.
Полина пригласила на сцену Андрея Крошку. А сама все поглядывала на дверь – не покажется ли Ирма? Народ подходил, но Ирмы не было. Пришел Володька Никитин. Ольга подскочила, помахала ему рукой, отодвинулась от Генки, освобождая место для опоздавшего. Володька присоединился к молодежи на первом ряду. Полина окинула взглядом собравшихся. Молодцы, почти все собрались. Все, да не все. Неужели не придет? Снова обернулась на случайный скрип входной двери.
Крошке туго давалась сценическая наука. Крупный и неповоротливый, он, конечно, немного походил на купца, но был ужасно зажат, краснел и терял голос. Клавдия Семеновна и так и сяк пристраивалась к нему, а Полина делала вид, что все идет как надо. Подошел Володька, подсел, взял текст пьесы.
– А «Катерина» где? – немного лениво поинтересовался он.
– Опаздывает, – оптимистично заверила Полина. – Но ты не переживай, Володя, у тебя там большая сцена с Варварой и Кудряшом. Перечитай пока.
Володька стал листать пьесу и снова, как бы между делом, поинтересовался:
– Может, болеет?
– Ирма-то? – встряла вдруг Ольга, которая сидела от них довольно далеко. – Вчера здоровехонька в магазин приходила. Но ведь у богатых свои причуды. Хочу – приду. Хочу – подведу всех…
Полина удивилась, что Ольга, сидевшая от них не близко, услышала разговор.
Она собралась возразить что-то, но тут скрипнула дверь, и показалась Ирма. На ее норковой шапочке блестел снег.
– Прошу прощения за опоздание…
Володька встал, уступая ей место рядом с Полиной. Ирма в знак благодарности, а заодно и здороваясь, пожала ему руку. Затем наклонилась к Полине, шепотом излагая заготовленное оправдание, а в это время Ольга приблизилась к ним, подхватила Володьку под руку и потащила на сцену.
– Володя, идем. Отрепетируем наш отрывок, пока опоздавшие сцену не заняли. Я самая первая пришла, а ухожу всегда последняя. Будто у меня дел дома нет!
– Какие у тебя дела, Оля! – возразила Клавдия Семеновна. – Молодая, незамужняя. Самое время в клуб-то бегать.
– А личную жизнь когда налаживать? – окидывая Володьку откровенным взглядом, спросила Ольга.
– Вот ты ее тут, в клубе, и налаживай! – живо отозвался Ваня Модный, остальные одобрительно загудели.
– Придется, – не спуская глаз с партнера, притворно вздохнула Ольга.
Они начали диалог, к ним присоединился Ваня Модный, игравший Кудряша. Молодежь веселилась, Полина чувствовала, что в коллективе забродил тот особый дух флирта, который появляется почти всегда, как только собирается вместе большая компания молодых людей, занятых общим делом. Флирт в любительском театре на пользу, особенно когда пьеса ставится про любовь. Полина не заметила, как полтора часа репетиции пронеслись. Артисты, отыгравшие свой эпизод, уходили по домам. Когда Ирма вышла на сцену, зал был почти пустой. Остались Ольга да Генка Капустин. Лузгали семечки, наблюдая репетицию. Шла сцена первого свидания Бориса и Катерины. Текст пробуксовывал. Володька, только что отлично подыгрывавший Ольге, вдруг потерял все свои краски, уткнулся в текст. Ирма выглядела напряженной, куда делись ее прежняя раскованность и азарт? Полина ничего не могла понять.
– Ирма! Все в порядке? – уточнила Полина. Она с беспокойством приглядывалась к своей главной героине. Та пожала плечами. Володька стал прокашливаться, будто это проблемы с голосом мешали ему общаться с партнершей.
Сзади Ольга хихикала на шутки Капустина. Полина обернулась и попросила:
– Ребята, вы бы сходили в библиотеку… Нужно найти второй экземпляр пьесы.
Ольга поднялась, лениво потягиваясь, выгибаясь всем телом.
– Ну, если мы мешаем… – протянула она, – тогда, конечно…
Генка поднялся вслед за ней. Ольга обхватила Генку за шею и запела на весь зал:
Дождавшись, когда Ольга с Генкой уйдут, Полина взглянула на часы и извинилась:
– Ирма, Володя… Мне нужно бежать, корову доить. Вы бы порепетировали одни, если время терпит?
– У меня – терпит! – живо откликнулся Володька.
– Ну а я опоздала, поэтому мне не отвертеться, – улыбнулась Ирма.
– Вот и славно! – обрадовалась Полина. – Пока вам никто не мешает, с текстом освоитесь.
Она подхватила свое пальто, заторопилась к выходу.
Володька взглянул на Ирму и нерешительно предложил:
– Начнем?
– Пожалуй…
Она опустила глаза в текст.
– «Это вы, Катерина Петровна?»
Володька взглянул на Ирму, улыбкой стараясь разогнать неловкость. Ирма не смотрела на него. Она по-прежнему продолжала созерцать носки своих сапожек. Володька проговорил громко:
– «Уж как мне благодарить вас, не знаю».
Ирма молчала. Ей и по тексту полагалось молчать. Только сердце отчего-то упало и поплыло вниз, когда Володька произнес строго по Островскому:
– «Кабы вы знали, Катерина Петровна, как я люблю вас!»
Володька смотрел на Ирму и ждал, когда она поднимет голову, заговорит.
Ирма подняла брови, вздохнула и сказала:
– Что-то нет у меня сегодня настроения, извини, Володь. Да и, наверное, зря мне Полина Петровна эту роль оставила. Отвыкла я…
– Смотри, что я принес, – перебил ее Володька и достал из-за пазухи кипу фотографий, положил перед ней на стуле.
