Когда сбываются мечты - Делински Барбара (книги .txt, .fb2) 📗
— Будьте честной, — сказала она. — Приготовьтесь к их неизбежному замешательству и страху. Можете не скрывать своего огорчения, даже разочарования, но постарайтесь обвинять не Дэниса, а всю ситуацию в целом. Не вмешивайте детей в ваши с Дэнисом ссоры. Вы же не хотите торопиться с решением и сжигать все мосты.
Днем, перед тем как дети пришли из школы, я задала Дэнису тот же вопрос. Муж выглядел озадаченным.
— Мы же должны им что-то сказать, — проговорила я, ожидая его ответа. Я была уверена, что, заварив эту кашу, он, как всегда, заставит меня одну все улаживать.
Но Дэнис молчал.
Я внимательно осмотрела чулан, резко раздвинула деревянные плечики, чтобы достать свой плащ и пальто. Все еще ожидая его ответа, я схватила с верхней полки шарф и перчатки.
— А почему мы просто не можем сказать им, что ты путешествуешь? — спросил он.
Я уставилась на него в изумлении. Судя по всему, в его голове жило сейчас одно-единственное намерение — как можно красочнее изобразить меня злодейкой.
— Путешествую? Целый месяц, начиная с сегодняшнего дня? С короткими набегами домой два раза в неделю, при этом ни разу не оставшись ночевать?
Я подобрала одежду с пола и положила ее на скамейку около входа.
— Наши дети уже не младенцы. Они через минуту заподозрят неладное. К тому же я больше не собираюсь им врать. Мне по горло хватило лжи в прошлые выходные.
Я пошла наверх. Дэнис последовал за мной.
— И что же ты собираешься им сказать?
— Правду. Они все равно узнают ее рано или поздно.
— Ты скажешь им, что суд заставил тебя покинуть дом?
Поднявшись по лестнице, я шагнула в холл.
— Я скажу им, что мы решили разойтись. Это всего лишь часть правды, но ничего не поделаешь. Если я расскажу им о судебном решении, они спросят, зачем оно понадобилось, а если я им отвечу, — я бросила взгляд на Дэниса, когда входила в спальню, — они возненавидят тебя. Но это причинит им боль. Я не хочу, чтобы они ненавидели тебя. Ты их отец. И им еще предстоит жить с тобой, хоть и недолго.
— Ах, Клер. Ты так благородна!
Я быстро повернулась к нему. Я чувствовала внутри себя гнев, который уже граничил с бешенством, и это новое, неожиданное и чужое для меня ощущение очень напугало. Я старалась держать себя в руках и говорить спокойно.
— Да, и у меня есть все основания гордиться этим, в отличие от тебя, Дэнис. То, что происходит сейчас, нелепая пародия на справедливость. Сейчас у тебя есть преимущество. Ты так тщательно все подготовил, что у меня не было шанса дать тебе достойный отпор. Но это не продлится вечно. Правда на моей стороне. И материнский опыт. Ты еще витаешь в облаках, ты даже не представляешь себе, что это такое — целыми днями находиться с детьми. Подожди, и ты увидишь. Ты никогда не хотел с ними возиться.
— Ошибаешься. Просто ты всегда все успевала первой. Я чувствовал себя лишним.
— Не говори чепухи! — вскричала я. — Господи, я так много прикладывала усилий, чтобы ты чувствовал себя необходимым для нас. Твое присутствие превращалось в целое событие для меня и детей. Они так любили, когда ты проводил с ними время, а я наслаждалась их радостью.
На его красивом лице появилось выражение скуки.
— Ну, не будь ты столь мелодраматичной. Многие семьи распадаются.
— Но не моя! — закричала я. В этих двух словах заключалась вся моя боль. О да! Я видела, как распадаются семьи. Все это происходило на моих глазах, сложно было не заметить. Но мне так хотелось думать, что у нас все сложится иначе. Мне необходимо было так думать. — Неужели ты так спокойно можешь выкинуть из памяти те хорошие времена, которые мы пережили вместе?
— Какие хорошие времена?
— Рождественские праздники, потрясающие рождественские праздники. А отпуска? Помнишь, как мы ездили с детьми в Аризону? Как мы взбирались на холмы и несли их на спинах? Попробуй только сказать, что нам не было весело тогда.
— Все это давно в прошлом, Клер. Я уже принял решение. И возврата к прошлому нет.
— У тебя есть другая женщина?
Он состроил гримасу.
— Почему ты об этом спрашиваешь?
— Потому что пытаюсь найти хоть какое-то разумное объяснение твоему поступку, — пояснила я. — У тебя ведь уже однажды была другая.
— До тебя.
— Но ты спал с ней, прекрасно зная, что она замужем. Это так же омерзительно, как и измена.
— Подумать только, кто вздумал читать мне нотации!
— Если ты намекаешь на меня и Броди, то между нами ничего не было.
— Ну да, конечно.
— Это правда. И ты прекрасно знаешь, Дэнис, что это правда.
— Аха…
— Я не могу назвать наш брак идеальным, но не могу назвать его и ужасным.
Дэнис прислонился к стене.
Я посмотрела на него, затем достала из шкафа чемодан, положила его на постель и начала складывать туда одежду.
— Все решено. И я не передумаю.
Я махнула рукой, показывая, что поняла его, и пошла к шкафу за новой порцией одежды.
— Ты уже столько раз пыталась меня отговорить от этого решения, — продолжал он. — Но я хочу стать свободным.
Я остановилась как вкопанная и скептически рассмеялась.
— Ты хочешь стать свободным, будучи единственным опекуном двух маленьких детей? Это показывает, как плохо ты во всем разбираешься, Дэнис. Ты не имеешь ни малейшего представления о том, что значит одному нести полную ответственность за детей. Ты можешь сколько угодно обвинять меня, что я много времени уделяла карьере, но помимо работы я делала для детей столько, что тебе не удастся даже все перечислить, если кто-нибудь тебя об этом попросит.
— Ну и что ты страдаешь? Судья прав. Ты должна радоваться, что тебе предоставили небольшой отпуск.
Огромным усилием воли я подавила в себе волну бешенства. Достав из шкафа свитер, я осторожно проговорила:
— Я страдаю потому, что ни судья, ни ты не имеете ни малейшего понятия о том, что из себя представляет родительская любовь.
— Ты себя переоцениваешь, — бросил Дэнис и пошел к двери. — У Джонни тренировка в пять, постарайся убраться отсюда в четыре.
— Что?
— Я хочу, чтобы у него осталось время успокоиться и подготовиться к игре.
— И это после того, как мы скажем ему, что его мир рухнул? Да он не сможет играть!
— Его мир не рухнул, а всего лишь немного изменился. И тренировка будет для него самым лучшим лекарством. Самым эффективным.
— В таком случае я отвезу его.
— Нет. Это сделаю я.
— Дай мне побыть с ним подольше.
— Ты побудешь с ним до четырех. Если ты задержишься, я вызову Мулроу. — И, бросив на меня последний, долгий, предупреждающий взгляд, он вышел из комнаты.
У меня закружилась голова, потемнело в глазах, и я чудом смогла удержаться на ногах. Но мне еще многое предстояло сделать, времени оставалось мало, поэтому я начала действовать как автомат.
Не желая, чтобы дети заподозрили что-то плохое еще до того, как я все смогу им объяснить, я спрятала чемоданы, которые возила за собой все эти две недели, на заднее сиденье машины, а в багажник сложила то, что детям видеть не стоило: старые чемоданы и сумки с одеждой, до сегодняшнего дня хранившиеся дома, пальто и плащи. Я забрала из спальни плеер и коробку с дисками, потому что не могла жить без музыки. Сняла со шкафов и полок фотографии детей. Взяла коробку с нашими чековыми книжками, банковскими записями и той финансовой информацией, к которой не имела доступа на компьютере.
Оставалось пятнадцать минут до прибытия школьного автобуса. Я прошла на кухню, включила плиту и начала раскатывать тесто. Дети обожали горячее, свежеиспеченное печенье, и я с удовольствием его пекла. Мне нравился этот маленький материнский способ показать им свою любовь, особенно сейчас, когда многочисленные сладости продавались на каждом шагу. Поэтому помимо еды, которую я готовила специально для Кикит, я использовала каждую свободную минутку, чтобы что-нибудь испечь, особенно до и после поездок, когда чувствовала себя виноватой за свое отсутствие.
