Есть только ТЫ (СИ) - Заозерная Марта (читать книги полностью TXT, FB2) 📗
Меня тошнит. От себя. От своей семьи. От того что вокруг происходит и от того, что я наделала. Спазм стягивает горло, перекрывая доступ кислороду. На глаза слезы наворачиваются.
Наощупь выход ищу. Хочу забиться, спрятаться где — нибудь и ждать, когда Серёжа меня заберёт.
«Это навряд ли» — раздаётся голос матери в моей голове и я задыхаюсь от горечи и разочарования.
Схожу с ума. Осознание, что я ничем не лучше неё бьет, словно пощечина. Мы разные, но обе гнилые. Хотя… Я ведь не знаю, из-за чего папа ушел?
Не знаю сколько проходит времени к тому моменту, пока я нахожу ванную комнату. Ничего не соображаю. Уже сидя на полу в душевой, понимаю, — обстановка знакома. Я дома у мамы. Становится ли мне легче? Нет! Абсолютно нет!
Опускаюсь на плитку и свернувшись калачиком, остаюсь лежать на полу. Сверху водопадом рушатся капли воды, не чувствую их. Я где-то глубоко. В пустоте.
Там, где раньше жила душа, — зияющая дура. Сквозит очень сильно. Я сама очень хочу замерзнуть. Другого варианта нет. Как смотреть в глаза мужа? Смогу ли я сделать больно ему своим признанием? Если нет, то смогу ли молчать? Касаться его, позволять прикасаться к себе, зная, что я этого не заслуживаю. Его не заслуживаю.
Боль нестерпимая. Прижимаю руки к груди, как — будто это поможет придержать рвущееся из груди сердце. Хватаю ртом воздух, давлюсь им и водой.
Открываю глаза, капли тут же попадают на слизистую. Печет. Машинально хочется зажмуриться, но я терплю. Специально. Нужно сделать себе больнее. Я заслужила. Заслужила своей тупой наивностью. И эгоизмом.
Всё это время я хотя бы раз задумывалась каково было Серёже все эти месяцы? Как он себя чувствовал? О чём думал, когда узнал, что я подала на развод? Было ли ему больно? Уверена, да. Помогла ли я ему? Ответ сам собой в голову приходит. Даже себе помочь не смогла. Наверное, мама права и я ни на что негодная у неё выросла. Да и выросла ли вообще?
Смотрю на прозрачное стекло, что разделяет душевую с основной частью ванной комнаты. Оно всё запотело. Капельки воды, в виде брызг, попадают на него и прокладывают себе путь, скатываясь вниз. След от дорожек тут же исчезает под действием пара. Бесследно.
Кто — нибудь заметит, если и меня так же не станет?
Глава 24
Глава 24
Мария
Мне понадобилось десять часов, чтобы более менее взять себя в руки и кое — как прийти в себя. Всё так же больно и страшно, и опустошение немыслимой силы по груди разрастается, грозя поглотить меня всю, но надо что-то делать, потому что оставаться тут я не могу. Стены дома давят. Отторжение ко всему, что с мамой связано.
В голове один вопрос крутится — что было бы, согласись я с мужем домой поехать? С моим Серёжей…
Всё было бы прекрасно. А теперь я тону в апатии, если вовсе ещё не на дне.
Словно пазл, стараюсь в голове выстроить воспоминания — чего мне не хватало в семейной жизни? Но как бы не старалась, не могу понять. Нет, я конечно, помню почему на развод подала, но… Тогда мне и на половину не было так плохо, как сейчас.
Смертельно больно. Я не знаю, как жить с осознанием, что сама всё разрушила. Как я без Серёжи буду? Вот так, как сейчас? Зачем тогда жить?
Проблема была в том, что я не хотела Серёжу делить ни с кем. Хотелось чтобы он только мой был. К таким как он люди тянутся. Ему постоянно звонит кто-то из друзей, куда-то зовут. Он был всем нужен, а мне самой было его мало. Вот к чему это привело…
Ясности в голове не прибавилось, но я собираю свои вещи и взяв сумку спускаюсь на первый этаж.
В первую секунду безмолвно уйти хочется. Смысл прощаться?
Когда прохожу по коридору к выходу, в дверном проеме гостиной мама появляется.
— Даже поздороваться не хочешь? — едко спрашивает, хитро прищуриваясь.
Почему я раньше в ней этого не замечала? Она скрывала или я хотела быть обманутой?
— Я домой, — только и произношу.
Успеваю ещё несколько шагов сделать. Замираю когда за моей спиной хохот раздается, от которого меня в дрожь бросает.
— Домой? Уверена, моя дорогая, что тебя ждут где-то? — сквозь смех мама произносит.
Меня словно со скалы в холодную воду сбрасывают. На скалы. Старалась не думать о том, что Серёжа уже может знать о случившемся. Видимо зря.
— О чем ты? — оборачиваюсь, впиваюсь в маму взглядом.
— А то ты не понимаешь?- вскидывает бровь. — Маркуша тебя вчера привез домой очень пьяную. Ты так на нем висла… я и подумать не могла, что ты сегодня к мужу снова засобираешься. Мне показалось вам с Марком было чем заняться. Нашли точки соприкосновения.
Она хмыкает, а меня в холодный пот бросает.
Мерзко обсуждать такое. Ужасно мерзко. Я замужем. Замужем по любви.
Нам было прекрасно втроем. В нашем маленьком мире… Я нас убила?
— Ты так светишься от счастья, — позволяю себе маме дерзить. — А как же Мирон? Или тебе всё равно кто, главное не Серёжа? Почему ты меня в покое не хочешь оставить? Я устала. Ты же видишь, чем твой прессинг заканчивается!
Она молчит, но как-то странно голову склоняет на бок. Ответы на мои вопросы я в её глазах нахожу.
Боже! Как же можно было такой слепой быть⁈
— Не было никакого Мирона, да? — тиски горло мое сковывают. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Больно от собственной глупости.
Губы мамы легкая улыбка трогает. Прикрыв глаза она произносит:
— Вы с Маркушей всегда были прекрасной парой…
— Мы никогда с ним не были парой! — почти что выкрикиваю.
— Значит будете! — её голос звучит безапелляционно. — Ты у меня ещё маленькая и глупенькая. Машенька, ну чего ты себе навыдумывала? Зачем тебе это? Отпусти ты уже мечты о браке с Серёжей. Зачем пареньку жизнь портить? Деньги к деньгам. Марк о вас с Колей позаботится. Мы с ним всё обсудили. Позволь и Серёже жить дальше.
Ирония? Я слышу иронию?
Позволить жить дальше? О чём она? О чем она вообще? Какие «деньги к деньгам»? Нет, мы никогда не бедствовали, но и не было шика особого.
— Ты Серёже угрожаешь?
Мама плечами передергивает неопределённо.
— Пошли. Я как раз чаю выпить собиралась. Компанию составишь мне, поговорим за одно.
Через гостиную она направляется в столовую. Не хочу к ней приближаться, но всё равно оставляю вещи в коридоре и иду на кухню. Там тоже есть проход в столовую.
Я столько времени уже впустую потратила. Полчаса не решат ничего.
