На милость победителя (СИ) - Волкова Виктория Борисовна (книги онлайн полные txt) 📗
– Что значит простить? – вскрикнула она, – пытаясь освободиться из его объятий. – Я ни в чем перед тобой не виновата, зато ты…
– Не начинай, – рыкнул он, прижимая ее к себе и буравя строгим взглядом. – Не делай из меня дурака, дорогая. Я точно знаю, что больше некому. Но никогда ни одним словом не попрекну. Взяла – и на здоровье. Папа тебя твой надоумил или самой понадобились, я не знаю и знать не хочу. Просто предлагаю мир. Может, я идиот, Мила. Но я влюбился в тебя и не могу даже помыслить о том, что ты уйдешь. Ну и ребенок, конечно… Только я о нем сегодня узнал и еще не успел подумать основательно. Мой сын или дочь – это здорово.
– Рома, – прошептала Камилла, шагнув прочь из несильных объятий. Она прошла по комнате и, словно растеряв все силы, безвольной куклой опустилась на кровать. – Сейчас уже поздно ехать, и я переночую здесь. А завтра с утра отвези меня домой, пожалуйста. Я не смогу жить с человеком, считающим меня воровкой.
– Вернешься к своему женишку? – хмыкнул Демьяновский. – Хочешь, чтобы он воспитывал нашего ребенка? Совершенно посторонний человек? Думаешь, никогда не попрекнет?
– Да ничего я не думаю, – прошептала она. – Но ты не желаешь прислушаться ко мне…
– Уже все услышал. Неоднократно, – фыркнул Роман, медленно подходя к ней и с трудом опускаясь на колени. Помог снять концертные туфли. Ласково и немного несмело огладил ногу в чулке. – Меня все уверяют в твоей невиновности, Камилла. Но я знаю точно, – печально усмехнулся он. – Поэтому советую прекратить балаган и вести себя по-взрослому. Я люблю тебя. И если ты ко мне хоть чуточку неравнодушна, то давай попробуем сберечь эти чувства. Может, из угольков нашей любви и разгорится пожар, может, небольшой огонек согреет наши сердца. Я постараюсь сделать тебя счастливой, малыш, – пророкотал он негромко. – Только, пожалуйста, давай к разговору о деньгах возвращаться не будем. Никогда. Закрытая тема. Согласна?
– Нет, – мотнула она головой, наблюдая, как он, поднимаясь, опирается здоровой рукой о кровать и устало садится рядом. – Я не могу так, Рома. Мне нужно знать правду и просто необходимо, чтобы ты верил мне. Никакая любовь, самая пылкая и жаркая, невозможна без доверия и милосердия. Мы не сможем жить вместе, зная, что между нами есть камень преткновения. Эти проклятые деньги навсегда будут стоять между нами, – всхлипнула Камилла. – Как ты не понимаешь?
– Не устраивай цирк, дорогая, – мрачно скривился Демьяновский. – Располагайся и ложись спать. Эта комната полностью в твоем распоряжении. А я ночую в кабинете. Если понадоблюсь, зови…
Тяжело поднявшись, Роман устремился к выходу.
«Только бы уйти поскорее. Прекратить дурацкий разговор, – пронеслось у него в голове. – Вот же… Милочка! Артистка хренова!»
– Я хочу домой, – прошептала она. – Пожалуйста, отпусти меня! – взмолилась ему в спину.
Он резко развернулся посреди комнаты и, опалив гневным взглядом, в полшага оказался рядом. Еле сдерживаясь, чтобы не схватить за плечи и хорошенько встряхнуть, навис над Милкой и, приподняв одним пальцем подбородок, уставился в невинные заплаканные глаза.
«Еперный театр, – прорычал про себя. – Драмкружок на гастролях».
– Ты из меня совсем монстра сделала, – горько усмехнулся Демьян. И снова подумал, что все зря. И эта дурацкая затея с похищением и Танькина драка в кабаке. Весело, задорно, но совершенно напрасно. – Не хочу отпускать, – проскрежетал он. – Как мне убедить тебя, Милочка, что я не держу на тебя обиды или злости? – прошептал он недовольно и, выходя из комнаты, заметил: – Если уж я так противен тебе, то утром отвезу на Ленинскую. И больше надоедать не стану. Пришлю адвокатов, пусть уладят вопрос с воспитанием ребенка… – он взмахнул рукой, давая понять, что сам совершенно не желает мириться с подобным вариантом. Просто уступает. Сдается… – Но ты подумай… Если у тебя осталась хоть капля любви. Если я тебе небезразличен, – добавил он горько, – то давай попробуем наладить жизнь в наших реалиях. Чувства гибнут, когда швыряешься ими на ветер, – хмыкнул Роман. – Кажется, Толстой еще об этом писал…
– Голсуорси, – расплакалась Камилла.
– Что? – не понял Роман и снова оказался рядом. Наклонившись, обнял здоровой рукой, а загипсованной попытался вытереть слезы.
– Это в «Саге о Форсайтах» написано, – всхлипнула Камилла.
– Ну и бог с ними, – фыркнул Роман. – Я понятия не имею, кто это такие. Пошли все на фиг! Хочу только держать тебя в руках. Сейчас. Завтра. Всегда. Прикасаться к тебе, заниматься любовью и твердо знать, что ты моя. Сейчас и на веки вечные. Не собираюсь я ни в чем разбираться. Хватит. Достаточно. Будем считать, что деньги домовой спер. Кузя, слышишь? – задрав голову к потолку, усмехнулся Демьян. – Ты взял и не отнекивайся. Да и какой с тебя спрос.
Слабо улыбнувшись, Камилла тупо уставилась на лепной карниз.
– А если домовой тоже не брал? – фыркнула она.
– Ну тогда мне они приснились, эти бабки, – скривился Демьяновский и осведомился легко: – Ванну хочешь принять?
– Наверное, – пробормотала Камилла нерешительно. – Я хочу быть с тобой, Рома, – набрав воздуха, призналась она. – Но…
– Тихо, милая, тихо, – прошептал он, снова склоняясь над ней и осторожно прижимая палец к ее рту. – Много слов, дорогая. Мы с тобой как две заезженные пластинки. Мусолим одно и то же. Давай сделаем шаг вперед. Подумаем о ребенке и нашем будущем. Оставайся со мной, Милочка. Нам же так было хорошо. И если ты не брала эти злосчастные бабки, они все равно найдутся. Или наш неведомый вор проявит себя. Но в любом случае тебе лучше находиться рядом со мной.
– Почему? – пролепетала она сквозь слезы.
– Ну это же элементарно, – громко вздохнул Демьян. – И почему я раньше сам до этого не додумался! Если ты не брала и Кузя не при делах. Значит, есть кто-то, кто хочет нас поссорить. Навсегда развести. Понимаешь?
– И кто же это? – пробормотала Камилла, уткнувшись носом в грудь Демьяновского. Чуть посторонилась, ощутив вместо тепла родного тела выпирающий из-под свитера гипс.
– Не знаю, – поморщился Роман, чувствуя Милкино дыхание через тонкий трикотаж. – Но со временем выяснится. Главное, если интрига в этом, мы с тобой не дадим ни единого шанса. Пусть наш неведомый враг точно знает, что его глупая затея провалилась.
– Ты действительно так считаешь? – Милка приподняла голову и недоуменно уставилась на него.
– Конечно! – тут же заявил Роман. – Ну сама подумай… Мы с тобой страдаем, как два идиота. А кто-то радостно потирает потные ручонки… – усмехнулся он, осторожно убирая с ее лица волосы и аккуратно накрывая ее губы своими. – Я люблю тебя, – прошептал, когда поцелуй закончился. – Я сразу понял, что ты – моя, Милочка. С первого дня, как увидел. Дай нам шанс, дорогая, и ты не пожалеешь, – прошептал он, мягко опуская ее на кровать и снова целуя. В глаза, в лоб, в щеки, в ключицы…
– Мы вместе? – настойчиво поинтересовался он, прижимая Камиллу к себе. – Говори сейчас, Милочка, пока дело далеко не зашло.
– Куда уж дальше, – хмыкнула она, положив руку на живот. – Да, Рома, – печально вздохнула Камилла. – Наверное, нужно проявить характер и уйти, но я согласна на мировую. Мне даже сложно представить другого мужчину рядом.
– И не представляй, – довольно усмехнулся Демьяновский и покосился на загипсованную конечность. – Эта рука, – пробурчал он себе под нос. – Не могу ни тебя раздеть, ни себя, – добавил ворчливо. – Давай ты примешь ванну. Я сейчас наберу воду. А я посижу рядом, посмотрю на тебя… А потом завалимся спать.
– Мы не уснем, – прошептала Камилла. – Предлагаю быстро обмыться и лечь. А завтра, – она скосила на него хитрые глаза. – Я искупаю тебя как маленького. Хочешь?
– Теперь я точно не усну, – весело рассмеялся Демьян. – Буду всю ночь представлять, – заметил он довольно. – Но я согласен, Милка. На все согласен.
Камилла улыбнулась и, просунув ладошку под свитер Романа, радостно фыркнула.
– Ты весь в моей власти, Рома.
