Внеплановая беременность (СИ) - Кострова Валентина (первая книга .txt) 📗
— Ты же знаешь, что это невозможно, — горько кривит губы. — Я даже сына у тебя не могу забрать.
— Ты знаешь почему. Я никогда не был сторонником того, чтобы ребенок жил с отцом при разводе, но бывают обстоятельства. Ладно, Марин, — встаю, бывшая тоже вскакивает на ноги. — Я дам тебе денег на первое время, но это одноразовая помощь, не думай, что будет всегда.
— Хорошо.
Мне Марину жалко. По-человечески. Я не знаю, как ей помочь устаканить жизнь со справкой о диагнозе. На серьезную должность ее по состоянию здоровья и из-за отсутствия какого-либо опыта никто не возьмет, а быть уборщицей ей не позволит гордость.
— Двадцать тысяч, — мы стоим в прихожей друг напротив друга. — Думаю на месяц хватит, если ты будешь жить у родителей. И подумай о дистанционной работе, о каких-то курсах. Думай Марина о будущем, учись себя обеспечивать сама, а не зависеть от мужиков.
— Тебе не идет этот нравоучительный тон, — теребит в руках четыре красных купюры, переминается с ноги на ногу. — Ты хороший. Не знаю, как отблагодарить, — неуверенно улыбается, подается вперед. Не отталкиваю, дружески обнимаю за плечи, прижимая к груди.
— Все у тебя наладится. Позвони Пашке, он будет рад тебя увидеть, — отстраняю Марину, заглядываю в глаза. Обхватываю лицо ладонями, вытираю мокрые щеки пальцами.
— Да, я обязательно позвоню. Ты разрешишь ему иногда ночевать у меня?
— Конечно. Я не изверг, — мягко улыбаюсь, Марина кивает. Смотрит в глаза, потом на губы. Опускаю руки, чтобы сразу же увеличить расстояние между нами, но она оказывается проворнее. Ловит меня за запястья, привстает на цыпочки и прижимается губами к моим плотно сжатым губам.
Выдергиваю руки, хватаю за плечи. Слышу, как открывается входная дверь, Марина сильнее прижимается, держится за мою футболку. Устремляю глаза на дверь. Сердце перестает биться в груди. С силой отдираю от себя бывшую жену, умоляюще смотрю на девушку. Аня прикрывает ладошкой приоткрытый рот. В глазах убивающее наповал разочарование.
— Аня…
— Я зайду позже, — спокойно сообщает и быстро выходит из квартиры. Тихий хлопок, как выстрел в висок.
31 глава Аня
Аня
Слез нет. Только сжирающая на своем пути дыра в душе. Все самые светлые мысли попадают в эту черную воронку, летят вниз, к чертям. Я настолько погрузилась себя, что не сразу замечаю, как рядом присаживаются.
— Ань, — Никита всматривается в мое лицо, хмурится. — Пойдем домой.
Я вскидываю на него глаза. Сердце щемит от боли. Как я могла так вновь ошибиться? Ведь знала, что он неровно дышит к бывшей. Знала, что были сложности у него с налаживанием контакта для общения с сыном. Полина Сергеевна радостно щебетала, что так рада его женитьбе, что перестал, как завороженный, тянуться к Марине. И все равно больно. Сколько себя не убеждай не реагировать, а невозможно остаться равнодушной. Я ведь люблю его. Люблю этот строгий взгляд карих глаз, морщинки в уголках. Люблю эти упрямые губы, ласково целующие мои губы. Люблю его нежность, которая течет у меня по венам, проникает через его прикосновения. Можно без конца называть «почему» люблю, суть от этого не поменяется.
— Она ушла?
— Конечно.
— Ты сегодня прилетел?
— Да. Хотел привести себя в порядок, — криво улыбается, проводит ладонью по гладким щекам. — Я ее не приглашал.
— Это неважно, — пожимаю плечами, смотрю на голые ветки деревьев. Снега нет. Зима какая-та бесснежная, как в краснодарском крае. Даже не думала, что в столице может быть так тепло.
— Ань…
— Это, правда, Никит, неважно. Она всегда будет присутствовать в твоей жизни, потому что она мама твоего сына. Этого нельзя изменить. Если ты хочешь к ней вернуться, я не буду этому препятствовать, — не знаю, откуда во мне взялась способность говорить ровным голосом. Никита еще сильнее хмурится. Не сдерживаюсь, поднимаю руку и разглаживаю линии на переносице.
— Ты не так все поняла.
— Я помню, как ты к ней относился. Что поделать, настоящая любовь бывает раз в жизни, не всегда она заканчивается счастливым браком…
— Не люблю ее, — сердито перебивает меня Никита. — Не люблю. И не любил. Зависим был, где-то одержим, но не любил. Я думал, что любил, но сейчас понимаю, что это была не любовь.
— Никита, не надо меня убеждать в обратном. Ты ведь сам как-то мне сказал, что скучаешь по ней.
— Не помню, а если и говорил, то явно не в том контексте, в котором ты подумала. Я так понимаю, тебя не переубедить? — злится, в глазах полыхает зарево гнева. Я смотрю ему в глаза и вижу то, что было в квартире: Марина прижимается к Никите, целуются.
— Хорошо. Я не буду тебя переубеждать, думай все, что хочешь. И на развод не рассчитывай. Пойдем, нечего сидеть на улице и мерзнуть, — встает, подает мне руку. Я сижу, не двигаюсь.
— Ты противоречишь себе.
— Не противоречу. Потому что знаю, что испытываю к бывшей к жене, а что к тебе. И поверь, чувства абсолютно разные. И знаешь, с кем я хочу проводить все свое время, воспитывать детей, состариться? — сжимает кулак, тяжело смотрит на меня. Теперь приходит моя пора хмурится и задумчиво рассматривать взволнованного Никиту.
— У нас с тобой необычная история получилось, брак заключен не по пылкой любви, о которой мечтают такие молодые девушки, как ты. Но все же чувства есть. Да, я немного скуп на эмоции, постоянно в разъездах, меня не бывает дома, но твое имя первое, что приходит на ум, когда я просыпаюсь и засыпаю. Даже, когда ты рядом. Знаешь почему? — опускается передо мной на колени, берет мои руки, согревает в своих ладонях. Молчит довольно долго, я начинаю беспокоиться о том, чтобы не простыл, стоя на холодной земле.
— Я знаю, ты меня не любишь, — рассматривает мои ладони, периодически то открывает их, то закрывает. Я порываюсь выпалить то, что он ошибается. Не успеваю, потому что Никита прижимается лицом к моим раскрытым ладоням. Его горячее дыхание согревает холодную кожу.
— Марина для меня ничего не значит. Для меня ты — все, — целует, я начинаю дрожать. В его голосе слышу нотки грусти. — Я очень боюсь, что однажды уйдешь. Уйдешь к тому, кто тебя бросил с ребенком. Ты имеешь слишком доброе сердце, готовое простить даже таких кретинов, как бывшего.
— Никита… — шмыгаю носом, осторожно освобождаю ладони и обхватываю его щеки, заставляя посмотреть мне в глаза. — Ты такой смешной, — тихо смеюсь, стираю одной рукой слезы со своих щек.
— Смешной? Я тут пытаюсь ей в любви признаться, а она называет меня смешным. Ты серьезно, Аня? — прикрываю на секунду глаза. Не уверена, что услышала правильно его слова.
— Аня, тебе плохо? — беспокойный голос Никиты заставляет взглянуть на него. — Почему ты плачешь? Что-то с ребенком? Почему ты молчишь? Нервируй меня, девочка!
— Повтори еще раз, что ты сказал, — Никита задумывается, прикусываю губу. Неужели ошиблась в предположениях? Возможно, я так хочу услышать слова любви от него, что готова додумать того, чего нет.
— Я люблю тебя, — смотрим друг другу в глаза, а я все еще сомневаюсь.
— Правда?
— Правда. Люблю.
— Я тоже тебя очень люблю, Никита, — тихо признаюсь, осторожно приближаю свое лицо к нему. Он нежно прижимается губами к моим губам, ласково целует.
Все, что я успела себе надумать, придумать разлетается на мелкие осколки и ветром все разлетается по сторонам. Я верю словам Никиты. В них невозможно не поверить, эта правда в каждом жесте, в каждом вздохе, в каждом взгляде. Наша любовь не шипучее шампанское, а выстоянное временем вино. Уверена, что с каждым годом любовь будет все больше и больше настаиваться, приобретая неповторимый вкус.
— Пойдем домой, ты, наверное, вся продрогла, — Никита заботливо поднимает меня со скамейки, обнимает за плечи. С удовольствием прижимаюсь к нему, не прячу свою счастливую улыбку.
— Можно сказать, что у нас новая глава?
— Скорей это дополнение уже к написанному, новая глава начнется с рождением нашего ребенка.
