Цена притворства (СИ) - Черная Снежана Викторовна "Черноснежка" (библиотека книг txt) 📗
Местом исполнения задания был офис одной из фирм Леща, располагающийся на первом этаже обычного жилого дома. Соответственно, из-за наличия выходящих на улицу окон и стеклянных витражей непонятного назначения, могли появиться случайные свидетели. Но всё же, проверив все варианты, этот показался Дане самым оптимальным.
Рядом с офисом находилась строительная площадка, огороженная бетонным забором. При осмотре вырастающих из-под земли железобетонных оснований, он понял, что с этой точки открывается хороший сектор обстрела, разве что стена мешала. Выход Данила нашёл быстро: просверлил ночью небольшую дыру в бетонном ограждении.
Время неумолимо отсчитывало последние часы человека, которого Даня совсем не знал, но чью жизнь должна оборвать его рука. Тревога, как ни странно, сменилась чувством свинцового спокойствия и твёрдым пониманием того, что всё произойдёт именно сегодня.
Он начал не спеша готовиться. Изучив распорядок «клиента», он знал, что до его появления в офисе оставалось не более получаса. Вынув из брезентового пакета короткоствольный автомат со складным прикладом, Данила вставил в него магазин. Поставив оружие на предохранитель, ещё раз хорошенько осмотрел строительную площадку - ничего подозрительного.
За день до этого он снова смотался на барахолку и приобрёл робу, строительную каску, сапоги, рукавицы, не забыл даже сварочную маску и монтажный пояс. Маска была задрана так, чтобы закрывать лоб и брови; борода с усами и засаленный парик дополняли образ не слишком опрятного работяги, а грязь, размазанная по лицу, делала его и вовсе неузнаваемым. Теперь случайные прохожие могли видеть кого угодно, но не самого Данилу. Даже обувь он выбрал не своего размера, чтобы запутать правоохранительные органы.
Наконец подъехал тёмный «Мерседес-Бенц», из которого появился Лещ - крепкий, видный молодой человек в длинном плаще. Даня наблюдал за ним несколько дней: тёмно-русые волосы, правильные черты лица, взгляд, выражавший уверенность не только в своих силах, но и в своих поступках. Сейчас мужчина шёл твёрдой походкой, и, глядя на него, чувствовалось: жизнь удалась.
Нет, не дрогнула у Дани рука, когда он наводил прицел. Он был спокоен и собран, делая два метких выстрела. Смерть этого человека осталась в его памяти нелепо всплеснутыми руками, словно хватающимися за воздух, и слегка задранной головой, а всю картину обрамляли куски бетонного забора. С Лещом было ещё два человека, которых Даня не зацепил, хоть Беркут и наказал по возможности валить всех.
Отработанное и поставленное на предохранитель оружие полетело в траву вместе с магазином, который он на всякий случай отсоединил. Далее он не спеша прошёл через КПП, отвечая на приветствие входивших строителей, и даже улыбнулся уставшей вахтёрше. В суете обеденного перерыва Дане с лёгкостью удалось затеряться среди десятков, а то и сотен снующих мимо него людей.
В мусорные баки за стройкой полетела спецовка с монтажным поясом, в другом месте исчезли сварочная маска и сапоги. Следов он не оставил никаких.
Справка:
«…16 апреля 1993 года у своего офиса на улице Кавалерийской неизвестный застрелил из автомата АКС - 74У бизнесмена Андрея Милованова, который скончался на месте. Всего в 1993 году в Москве были убиты 22 руководителя банков и 94 работника коммерческих структур...»
(источник – газета "Коммерсантъ")
Так началась Данина карьера штатного киллера под началом зуевского предводителя Николая Беркута. Почём зря он нигде не светился, на бандитские сходки не ходил, в клубах и саунах с «братьями по оружию» не отдыхал. Его и в лицо-то, кроме самого Беркута, никто не знал. В его настоящее лицо. Потому как в чём в чём, а в мастерстве перевоплощения, равным ему, в криминальном мире не было.
На съёмных квартирах, которые он менял каждые пару месяцев, всегда находилось место для мини-костюмерной: парики всех оттенков, усы и бороды разной формы, шляпы, костюмы, зонтики, снабжённые стилетом, очки, всевозможные формы, в том числе лейтенанта милиции, и даже ряса священника. В его временных пристанищах можно было найти всё что угодно, но только ничего, абсолютно ничего принадлежащего ему лично. Перед каждым заданием Данила тщательно прорабатывал свой образ и становился неузнаваемым. Благодаря этому он водил за нос оперативников и бригадиров различных ОПГ, чьих бойцов виртуозно переправлял в мир иной.
Все считали, что имеют дело с разными киллерами, которых объединяет кличка Снайпер- именно так прозвали его в криминальном мире. Ему часто приписывали тех, кого он не «исполнял», или же, наоборот, отработанных им «клиентов» вешали на других исполнителей. Под Даниным прицелом побывали бандиты, чиновники, бизнесмены, продажные или наоборот, неподкупные менты и просто неугодные Беркуту люди. Работал он всегда чисто и без осечек. В какой-то степени это можно было назвать искусством. Искусством убивать.
Людей, забирающих чужие жизни, можно назвать по-разному: палач, убийца, мокрушник, душегуб, чистильщик или же по новой моде – киллер. Но суть от этого не меняется. Даня понимал это, и понимал, что раз однажды отработать долг Беркуту было его решением, то и ему одному придётся отвечать за это перед Богом. Ответить же перед законом навряд ли придётся – слишком много Даня знал, чтобы Беркут предоставил ему такую возможность.
Ещё в начале своего восхождения Данила перевёз семью из однокомнатной хрущёвки (ведомственную квартиру пришлось освободить сразу же, как снял погоны) в новую двухкомнатную квартиру, но семейная жизнь, по понятным причинам, не сложилась. Киллер не мог позволить себе такую роскошь, как семья. Он регулярно снабжал их деньгами, но личные контакты ограничил до минимума. В конце концов жена подала на развод и, продав квартиру, переехала с сыном в другой город. Позже она и вовсе вышла замуж за немца и уехала куда-то на юг Баварии. Это позволило Дане вздохнуть с облегчением. Он прекрасно понимал, что завязать с искусством убивать ему не дадут. Такие, как он, заканчивают всегда одинаково. Но если за себя он не боялся, то жена и сын были его единственным слабым местом, а также единственным рычагом давления Беркута.
Он был в игре, выйти из которой невозможно. Он погряз в ней по уши. Однажды он вдруг понял, что люди перестали для него быть просто людьми. В каждом из них он видел потенциальную жертву и уже невольно, автоматически представлял, как именно её можно «исполнить». Сколько жизней было на его совести? Он и сам не знал точно. Он давно переступил ту грань, когда счёт шёл на единицы. Их лица слились в один большой поток, имена стирались из памяти так же быстро, как и всё остальное, а совесть уже давно не мучила.
Но что никогда не забывалось, так это их последние мгновения перед смертью в линзе его оптического прицела. Это тот случай, когда не помнишь всей мизансцены, зато какой-то стоп-кадр врезается глубоко в память.
Говорят, перед смертью вся жизнь пролетает перед глазами, и, глядя в широко распахнутые глаза своих жертв, он видел устилавшую их пелену пустоты. Она проникала в Данино сознание, постепенно заполняя собой и его самого, лишая обычных человеческих эмоций. Он физически ощущал в себе опустошение, которое невозможно было ничем заполнить: ни лаской продажных женщин, ни удовлетворением от ещё одной крупной суммы денег. Оно зияло в его взгляде, таком же пустом и безжизненном, как и у его жертв.
Даня всё чаще задавался вопросом, когда уже и его самого решат устранить? В том, что именно так и будет, он не сомневался. В начале своей карьеры он знал порядка двух десятков штатных ликвидаторов столицы. Сейчас из «старых» остался в живых только он и ещё один. Остальные? Ну, лежат где-то. В каких-то лесах. Такой процент выживаемости. На их место приходят новые, снова уходят, и так по кругу.
Беркут оказался хорошим стратегом и жёстким руководителем. О его жестокости ходили легенды, но что из них было правдой, а что вымыслом, Даня не брался судить. Под началом Беркута ОПГ разрасталась, пуская корни всё глубже. На фоне борьбы с чеченскими бандами, которые Беркут люто ненавидел, ему удалось объединить две враждующие группировки с большой пользой для себя. Основной костяк - это спортсмены или, как и сам Беркут, выходцы из силовых структур. В конце концов он подмял под себя добрый кусок столицы и не собирался на этом останавливаться. Данью облагались не только мелкие предприниматели, но и банки, предприятия и концерны. Конкурентов или тех, кто не хотел платить и каким-то образом стоял на его пути, Беркут убирал. Часто при помощи того же Данилы.
