Иллюзия риска (СИ) - Кофф Натализа (читаем книги txt) 📗
- Что с ним? – просипела Емеля, чувствуя, что и вокруг нее стены начинают вращаться.
- Живо! – громче рявкнул Сергей.
И Емеля понеслась. Уже через минуту она примчалась с прозрачным чемоданчиком, в котором хранила все лекарства.
Сергей торопливо ворошил таблетки, а Емельяна практически рухнула около Данила.
Кажется, он что-то прошептал. Но Емельяна не была уверена в этом. Его взгляд на секунду стал осознанным. Но через пелену слез Емелька видела нечетко.
Все, что она могла – крепко держать его ладонь в своих руках, сплетая их пальцы. Она почувствовала, как Дан едва сжал ее руку в ответ.
Ажурова прикусила щеку изнутри, до крови, чтобы не дать вырваться рыданиям. Нет, сейчас нельзя плакать. Возможно, позже. Только не сейчас!
- Емелька… - она разобрала его шепот и склонилась ниже. Ей хотелось обхватить его красивое лицо ладонями, ощутить легкую щетину, едва заметную, коснуться его волос.
- Молчи, дурачок, - тихо попросила Емельяна, подавив рыдания.
Девчонка перевела взгляд на Сергея, который вновь кому-то звонил, что-то отрывисто выкрикивал в телефон. Но Емельяна никак не могла разобрать слов.
Ее глаза прикипели к лицу Дана, бледному, с капельками холодного пота. Она видела, как его лицо искажается, скорее всего, от боли. Она пыталась отыскать следы крови на полу, на одежде. Но их не было.
- Помнишь? Я обещала, что не дам тебя в обиду, - всхлипнув, улыбнулась она.
Взгляд Данила потемнел. Он помнил. Видела по глазам, что помнил. А потом его веки закрылись. Емеля поняла, что рыдает, не в силах больше сдержать рыданий и разрывавших ее душу чувств.
- Нет, Даня! Нет! – шептала она, крепче стиснув его руку, второй - накрывая его щеку, лихорадочно скользя по подбородку, рту, носу.
- Твою ж мать! Пульс дохлый! – рявкнул Сибирин. – Не успеют они!
Емеля сквозь слезы видела, как Сергей, считая вслух, делает массаж сердца. Девчонка понимала, что нужно что-то предпринять. Но все, о чем она могла думать, это о парне, которого крепко держала за ослабевшую руку.
- Я не отпускаю тебя! – шептала она, прижимая его руку к себе, пока Сергей пытался заставить сердце Данила биться. – Не отпускаю!
В одно мгновение пустой лестничный пролет заполнился людьми. Врачи, охранники, отец с крестным - появились все и разом.
Емельяна поняла, что рыдает навзрыд, когда увидела, как врачи перекладывают неподвижное тело Данила на носилки. Кто-то держал ее. Но она не хотела оставаться здесь, где нет ее Дана. Она рвалась к нему.
Оказавшись на улице, кто-то впихнул ее в машину «скорой», позволив ей быть рядом с ним. Пряча рыдания в ладони, девчонка слышала убийственные фразы «остановка сердца», видела, как врачи пропускают через тело Дана разряд тока.
Беззвучно повторяя одно и то же слово «Нет!», Емеля кусала губы до крови.
Он ведь не может уйти? Не может! Так нечестно! Подло! Он не может опять бросить ее!
И словно кто-то свыше дал им второй шанс.
- Завели мотор! – выдохнул один из врачей, и Емельяна поняла, что случилось чудо. Пусть и до Нового года еще пара недель.
- Спасибо! – выдохнула девчонка.
- Нам за что? – не отвлекаясь от Данила, проговорил врач. – Видать, парень не готов отказаться от такой красавицы. Выкарабкается, не переживай!
Емельяна вновь разрыдалась. Но было плевать. Главное, Данил вновь дышит и его сердце бьется.
48
Клиника их встретила суетой. Медики в униформе увезли Данила в операционную. Емельяну перехватил отец, прижимая лицом к себе.
- Вот ведь партизаны, - пробормотал Степан Семенович. – Как оклемается, я ему ноги поломаю!
- Пап! – умоляюще выдохнула Емельяна. Но Степан только крепче прижал дочь к себе.
Спустя, кажется, вечность, когда в просторной комнате ожидания скопилась толпа, когда Емельяна перестала удивляться, почему перед ее затуманенным взглядом мелькали практически все сотрудники ее кофейни, когда примчалась Ядвига с цветастыми замечаниями в адрес всех врачей и медицины в целом, к ним вышел врач.
- Состояние тяжелое, Харитон Сергеевич, - отыскав взглядом Бессонова, проговорил доктор. – Нужно ждать. Организм у парня молодой и сильный. О прогнозах говорить пока рано.
Харитон Сергеевич, молча, кивнул. Емельяна тихо всхлипнула. Ядвига в полголоса выругалась.
***
Емельяна отказывалась покинуть клинику. Пусть ее и не пускали в палату к Арканову, но она хотя бы могла видеть его сквозь стекло.
Кажется, она выплакала все слезы, и осталась лишь пустота. Но девчонка видела, как приборы, к которым был подключен Данил, тихим писком отмеряли его пульс.
Приступов больше не было. И это радовало. Но Данил все еще не приходил в сознание – и это повергало Ажурову в панику и ужас.
В один из моментов, когда нервы грозили окончательно сдать, Емельяна поняла, что не может больше.
Убедившись, что близнецы рядом, девчонка рванула в уборную. Ей нужна была всего минутка уединения. Минута, не больше.
Холодная, почти ледяная вода внесла ясность в мысли.
- Все будет хорошо! – приказала она своему отражению, вытерла лицо салфетками и отправилась обратно. Не могла она надолго оставлять Данила одного. Знала, что нужна ему. Пусть он и остается без сознания. Не важно. Главное, она рядом.
Отец и крестный около часа назад умчались по делам. Ядвига спустилась в кафетерий, пообещав принести что-нибудь перекусить. А Емельяна вернулась к наблюдению через стекло.
Появление незнакомки она почувствовала сразу. Вернее, услышала. Размеренные удары о пол больницы словно отсчитывали секунды. Емельяна повернула голову.
Женщина средних лет гордо плыла в ее направлении. Именно плыла. И взгляд ее был высокомерным, колким, сканирующим. На миг он задержался на Емеле, а потом перескочил на дверь, ведущую в палату.
Женщина не успела приблизиться к Емельяне, главврач преградил ей дорогу. В его руках были какие-то документы. Голос звучал немного взволнованно.
- Амалия Павловна, - говорил врач. – Будьте благоразумны! В таком состоянии пациента нельзя транспортировать. Состояние тяжелое, пусть и стабильное. Но тем не менее…
- Я бы на вашем месте не препятствовала, - холодно проскрипела женщина, а Емельяна замерла, превратившись в слух. – Если дорожите собственным местом! Необходимые документы я вам предоставила!
- Амалия Павловна, вы понимаете, что Данила нельзя сейчас трогать? – не унимался врач, а Емельяна стремительно повернулась к женщине.
- Вы преувеличиваете серьезность ситуации! – Амалия Павловна окатила врача арктическим льдом в голосе, но не удостоила и взглядом. – Мой сын крепок и почти здоров. Я требую, чтобы его перевезли в родовое гнездо. Там за ним будет организован надлежащий уход.
- Думаете, сиделка заменит ему весь медперсонал нашей клиники? – опешил мужчина.
- Думаю, это не ваше дело, - резко одернула врача женщина. – К тому же, у вас нет законных оснований препятствовать мне. Я его мать! По закону только мне решать, как поступать с его…
Емельяна, потеряв дар речи от шока, поняла, что женщина не договорила всего одно слово. «Телом». Мать уже хоронила своего сына.
- Я бы не была так уверена на сей счет! – голос Ягушки прозвучал как выстрел.
Девушка в руках держала бумажный пакет с едой и пару стаканов с кофе.
- Смотрю, Амалия Пална, вы цветете, как и прежде, - язвительно улыбнулась Ажурова-старшая, поставив пакеты на столик. – Не пойму, вы духи сменили? Вот зря, между прочим. Прежние подходили вам лучше. Елки-моталки, забыла название. Ах, да, «Болотная гниль». Точно, хит прошлогоднего сезона. Да-да.
- Паршивка! – прищурилась Амалия Павловна. – Попытка засчитана. Но совершенно бесполезна.
- Да что вы! – хмыкнула Ядвига Петровна. – А по мне – веселая шутка.
Женщина ударила тростью об пол, словно прекращала всяческие беседы. Повернулась к доктору.
